— Ты зовешь меня по имени, но я прежде не видела тебя, — произнесла Тисса. Слова человеческой речи давались ей с трудом: она неестественно смягчала большинство согласных букв.
— Ты не знаешь меня, — спокойно подтвердил Мальстен, делая шаг к лесной ведьме. Аэлин предпочла держать дистанцию. — Я друг Теодора Гласса.
— Назваться можно кем угодно, — тринтелл отмахнулась, скрипнув ветвистыми пальцами. — Коли ты друг вестника беды, подойди и покажи мне, кто ты.
Тисса вытянула вперед руку, напоминающую связанное из толстых веток подобие руки, как у огородного пугала, ее огромные белые глаза, казалось, сверкнули в пламени светильника.
— Тебе не понравится то, что ты увидишь, — многозначительно предупредил Мальстен, кивая. — Лучше поверь на слово.
— В словах, — низко прошелестела тринтелл с особым нажимом, — правды нет. Покажи.
Данталли тяжело вздохнул, сделал еще два шага вперед и, спокойно посмотрев в глаза лесной ведьмы, вложил руку в ее ладонь, мысленно воскрешая сбивчивые воспоминания, связывающие его с Теодором Глассом: академию, кладбище, Войну Королевств, встречу после бегства из Малагории и недавний визит к аггрефьеру в дом.
Около двух секунд в хижине царило гробовое молчание, а затем Тисса болезненно вскрикнула. Аэлин вздрогнула от неожиданности, с трудом удержавшись от того, чтобы ахнуть. Тринтелл отдернула руку и принялась баюкать ее, словно ребенка, будто прикосновение к Мальстену физически ранило ее.
— Боль… — выдохнула она. — Я вижу боль. Много. Очень много. Ни одно живое существо не может испытывать такую боль. Кроме одного…
Выражение огромных белых глаз навыкате, лишенных век, не менялось, однако Аэлин показалось, что лесная ведьма смотрит на своего гостя жалобно и одновременно сочувствующе.
— Ты данталли, — произнесла Тисса.
— Мальстен Ормонт, — кивнул демон-кукольник, тяжело вздохнув, — больше известный, как казненный анкордский кукловод. Я предупреждал, что тебе не понравится то, что ты увидишь.
Оправившись от контакта с данталли, тринтелл неестественно склонила голову на бок, осклабившись и обнажив ряд тупых черных зубов.
— Боюсь даже предположить, кто она, — лесная ведьма кивком указала на Аэлин. Мальстен напряженно вздохнул.
— Это тебе тоже не понравится. Может, я скажу, а ты поверишь мне на слово?
Тисса несколько секунд, не отрываясь, глядела на гостью.
— Не люблю, когда ко мне приходят люди с оружием и говорят такое…
— Оружие против вас я применять не намерена, — уверенно произнесла Аэлин, вступив, наконец, в разговор. — Мы пришли, потому что нам нужна ваша помощь.
— Видимо, тебе действительно что-то нужно, девочка, раз ты перебарываешь свое явное отвращение ко мне и говоришь с уважением. Кто ты?
— Она — охотник, — мрачно произнес данталли. — Охотник на иных, Тисса.
Лесная ведьма издала странный звук, напоминающий шипение.
— А вот этого не надо, — нахмурилась Аэлин, поднимая руку в останавливающем жесте и призывая тринтелл к спокойствию. — Я пришла сюда с данталли, как вы видите, то есть, на каждого иного с оружием не бросаюсь. Просто окажите нам услугу, и мы уйдем. Никто не пострадает.
Тисса усмехнулась.
— А если вы попросите что-то, чего я делать не захочу? Данталли здесь для того, чтобы заставить меня оказать эту услугу в любом случае?
— Я здесь, потому что наша со спутницей цель совпадает, — качнул головой Мальстен. — Я хочу узнать то же, что и она. И ты можешь нам помочь.
Лесная ведьма сипло вздохнула.
— Чего вы хотите?
Аэлин медленно, чтобы не пугать хозяйку хижины, выудила из сумки промокший дневник Грэга Дэвери и приподняла его, чтобы тринтелл увидела.
— Нам нужно понять, жив ли еще человек, который делал записи в этой тетради.
Тисса неопределенно повела плечами и протянула руку.
— Дай, — коротко отозвалась она. Охотница, напряженно переглянувшись со спутником, протянула дневник отца лесной ведьме.
Тисса положила руку на тетрадь, запрокинула голову и несколько секунд молчала, затем вновь посмотрела на своих гостей.
— К этому предмету больше года прикасались не руки его хозяина, — буркнула она. — Я ничего не смогу разглядеть сама. Ничего не выйдет. Вы зря пришли, я не могу вам помочь.
Мальстен нахмурился.
— Погоди, не торопись так, Тисса. Ты сказала, не сможешь разглядеть сама. В каком смысле «сама»? А с чьей-то помощью — сможешь? Что для этого нужно?
Тринтелл понимающе усмехнулась.
— Скорее, кто. Ты верно уловил мою мысль, Мальстен Ормонт. С помощью — я смогу. Видение от таких предметов может прийти, да вот только я не увижу его самостоятельно. Могу лишь передать кому-то.
— Так передайте мне! — Аэлин решительно шагнула вперед. — Это дневник моего отца. Наша родственная связь может послужить… нитью.
Данталли почувствовал, как по нему скользнул взгляд охотницы.
— Ничего не выйдет, — Тисса покачала головой. — Мои видения для людей губительны. Ты не выдержишь, девочка, люди от такого умирают. Никто, кроме тринтелл, не может остаться невредимым после видений. Если бы дар был с такими, как я, с рождения, и при этом была бы жива хоть одна из моих сестер, это бы сработало, но, как видите, я полноценна. Так что ничего не получится.
Аэлин сжала руки в кулаки.
— Я сильнее, чем кажусь, — упорствовала она.
— Это тебя убьет, — Тисса сложила руки на груди.
— Вы не можете утверждать…
— Могу, — отрезала лесная ведьма, пронизывая охотницу взглядом. — Могу и утверждаю. Ты умрешь, если получишь мое видение. Не ты первая, кто меня просит о таком. Многие приходили еще во время войны. Все, кому я соглашалась оказать эту услугу, умирали от боли. Будь ты тут одна, я бы это сделала — было бы одним охотником меньше. Но не хочется, чтобы после этого на меня обрушился гнев данталли.
Аэлин прерывисто вздохнула.
— Должен же быть способ передать мне видение, не убив меня при этом, — задумчиво произнесла она, качнув головой. — Его не может не быть!
— Его нет, — спокойно ответила тринтелл. — Ты не выдержишь.
— Я…
— Аэлин, она не просто так это говорит. Люди к расплате иных не приспособлены. Поверь, я знаю, о чем говорю, — Мальстен настойчиво взял охотницу за предплечье, решительно посмотрев на нее, затем перевел взгляд на Тиссу. — Но я выдержу. Передай это видение мне.
Тисса удивленно ахнула.
— Твоя расплата покажется тебе благодатью богов, данталли, — предупредила она.
