— Как и моя, ваше величество.
Хотя всевозможные мысли стремительно проносились в моем уме одна за другой, я не мог понять, к чему он клонит.
— Мы заключили вас в тюрьму без всякой причины, но мы же освободили вас и возвысили до почетного положения. Что еще мы можем сделать для вас?
— Я желал поговорить с вами наедине не с целью просить вас о милости, ваше величество, но с намерением сделать вам подарок. Я боялся, вы откажетесь от него, и по-прежнему боюсь. Посему я надеялся, что вы примете мой дар, когда мы с вами останемся один на один.
— Вы говорите о смерти? — Он откинул плащ за спину и простер руки в стороны. — Так убейте меня!
— Ни за что на свете, ваше величество.
— Вы не смогли бы, даже если бы хотели, поскольку нам суждено погибнуть не от вашей руки. На нас нет доспехов, как вы сейчас увидели.
Я впал в еще сильнейшее недоумение.
— У нас на поясе перевязь с мечом. Вероятно, вы и это заметили. Мы не лгали, когда сказали вам, что потеряли ваш меч. Он находился среди вещей, которые везли мулы, и был захвачен вместе с ними.
У меня нет слов, чтобы описать всю силу надежды, всколыхнувшейся в моей душе в тот момент, и всю свою благодарность Вальфатеру, по воле которого происходят подобные события.
— В ходе Лесной битвы мы снова завладели вашим клинком. — Арнтор встал с некоторым трудом и расстегнул перевязь. — Вы говорите, что пришли к нам с подарком. У нас нет подарка для вас. Но мы возвращаем вам то, что принадлежит вам, и тем самым восстанавливаем свое доброе имя. — Неожиданно он улыбнулся. — Ножны премило украшены. А рукоять, хотя и незатейливая, поистине превосходна. Мы не можем судить о самом клинке, поскольку нам ни разу не удалось обнажить его. Вы никогда не задавались вопросом: почему никто еще не написал о духах давно погибших воинов, которые сражаются за нас?
Я ничего не сумел бы ответить, даже если бы мог говорить. Он вручил мне Этерне, и я почувствовал, что часть моего существа, давно утраченная, вернулась ко мне. Мои руки двигались сами по себе, помимо моей воли.
Потом — о, потом!.. Бен, Бен, если бы ты только слышал все, что я услышал тогда: воинственные кличи, подобным которым не знает ни один смертный, и топот копыт боевых коней, обратившихся в прах тысячу лет назад. Просторный шатер заполнили павшие воины в старинных доспехах, рыцари с сияющими лицами и грозно сверкающими очами, способными устрашить льва. Они преклонили колени перед Арнтором, и один из них промолвил:
— Понял ли ты сейчас, о король, почему мост, через который мы проходим, называется мостом Мечей?
— Да. — На мгновение Арнтор, даже сам Арнтор, как будто заколебался. — Вы можете не открывать секреты Хель. — (Они кивнули.) — Но мы все равно зададим вопрос. Мы надеемся, ответ на него не входит в число секретов. Хотя мы так и не сумели обнажить меч, мы все же носили его. Возможно ли, что мы когда-нибудь присоединимся к вам?
Призрачные голоса зашептали:
— Возможно… возможно…
— Уберите меч в ножны, — велел Арнтор.
Я повиновался, и рыцари растаяли в воздухе; глухие голоса еще некоторое время продолжали шептать «возможно… возможно», когда в шатре никого не осталось.
— Вы ничего не должны нам, — сказал мне Арнтор, — а мы перед вами в долгу. Тем не менее мы просим вас о милости, ибо это привилегия королей. Много веков назад один наш предок пожелал возвысить некоего рыцаря над всеми прочими. Он уже пожаловал ему титул, обширные земельные владения и богатство — столь великое, что тот отказывался от новых даров. Они обменялись мечами, и впоследствии король всегда носил меч, прежде принадлежавший рыцарю, а рыцарь носил меч, прежде принадлежавший королю. Мы вручили вам не наш меч, а ваш собственный: меч, который мы забрали у вас; меч, который достался вам от побежденного вами дракона, если верить легендам. Однако именно этот клинок мы носили после того, как он вернулся к нам в ходе Лесной битвы, и теперь он перешел к вам. Вы отдадите мне меч, который носите сейчас?
И тогда я увидел, каким образом Парка сплетает нити наших судеб, и снял свою перевязь с мечом, найденным для меня Баки.
— Это и есть подарок, который я намеревался преподнести вам, ваше величество. Я с великой радостью вручаю вам меч. Наденьте его сегодня вечером, и, удостоив меня такой чести, вы возвысите меня над всеми остальными.
Арнтор взял у меня перевязь и надел.
— Можно нам обнажить меч?
— Да.
Он извлек меч из ножен, и в его руке клинок засверкал, как никогда не сверкал в моей, залив шатер серым светом.
— Он томится жаждой. — Голос Арнтора упал почти до шепота. — Мы слышали о подобных вещах. Но никогда в них не верили.
— Чаще всего они оказываются неправдой, ваше величество.
— Но он действительно томится жаждой, — сказал Арнтор. (Сомневаюсь, что он слышал меня.) — Он бредет по пустыне и мечтает об озере крови.
Вистан и Йонд нашли два места, где реку можно было перейти вброд, хотя и с трудом. Западный брод, лучший из двух, я оставил Арнтору и самым искусным воинам — дворянам и почти всем рыцарям, Улыбчивому и солдатам Дракона. Я же планировал воспользоваться восточным, бросившись в наступление верхом на Облаке (которая едва ли замочит брюхо в воде). За мной будут следовать Тауг и Робер, а за ними все легко раненные воины, способные держать меч, крестьяне, разбойники из вольных отрядов и все эльфы, какие придут к нам на помощь. Мы пойдем в атаку первыми и отвлечем на себя основные силы каана.
План был разумным. Арнтор согласился подождать со своим наступлением минут пятнадцать после начала моего и держаться со своими людьми позади, вне поля зрения противника. Я сказал, что ни при каких условиях мы не должны начинать бой до заката. В действительности я намеревался пойти в наступление раньше, чувствуя, что чем сильнее я стану подгонять себя, тем больше у меня шансов добиться успеха. Я давно понял, что план сражения следует продумывать заранее; но как только сражение начато, планы зачастую рассыпаются, точно карточные домики. Так случилось и в Битве у реки.
Хотя войско Арнтора должно было собраться поодаль от реки, вне поля зрения противника, я счел благоразумным выставить часовых вдоль берега, особенно возле бродов, на случай, если неприятель попытается переправиться; старшим над часовыми я поставил сэра Марка. Он инспектировал посты, когда капитан остерлингов прокричал какое-то оскорбление с противоположного берега. Вместо того чтобы промолчать, Марк прокричал ответное оскорбление. Капитан пошел вброд через реку, вызывая его на поединок. Он принял вызов, и солдаты капитана набросились на него, когда их командир пал, а часовые Марка поспешили на помощь к своему командиру — и завязался бой, в который втягивалось все больше и больше людей.
