Теперь Петтибва была мертва, и во многом причиной этого явилось ее великодушие. Петтибву погубила ее доброта. Трактирщица пожалела сироту, которая выросла и стала опасной преступницей и врагом церкви.
Элбрайн крепко обнял Пони и попытался помочь ей совладать с нахлынувшими на нее чувствами. Слишком много их было; Пони чувствовала вину, горе, глубокую печаль, перемешанную с ощущением пронзительной пустоты.
— Я должна поговорить с ней, — сквозь всхлипывания твердила Пони. — Я должна…
Элбрайн как мог старался ее успокоить, не дать погрузиться в отчаяние. Увидев, что Пони потянулась за камнем, он схватил ее за руку.
— Пойми, она умерла несколько дней назад, — сказал Элбрайн.
— Я смогу отыскать ее душу и попрощаться, — возразила Пони.
— Не здесь и не сейчас, — тихо ответил Элбрайн.
Пони не соглашалась, но потом дрожащей рукой убрала камень в мешочек, хотя и продолжала касаться его пальцами.
— Я должна поговорить с ней, — уже настойчивее произнесла она и вновь подошла к мертвой Петтибве, наклонилась и зашептала над своей приемной матерью слова прощания.
Джоджонах и Джуравиль оставались у двери. Потрясенный магистр не удивился, что несчастная трактирщица не вынесла изуверств Маркворта. Трудно было поверить, чтобы монах, да еще глава Абеликанского ордена, замучил насмерть невинную женщину.
— Где ее муж? — спросил Джуравиль.
Джоджонах указал на соседнюю дверь. Направившись туда, они увидели мертвого Грейвиса, шею которого до сих пор стягивала цепь.
— У него был лишь один способ уйти отсюда, — мрачно заметил Джоджонах.
Джуравиль подошел к трупу и осторожно вытащил его из петли. Тело Грейвиса уродливо скрючилось — теперь оно держалось на туго натянутой цепи второго наручника. Но пусть уж лучше Пони увидит его в такой позе, чем с петлей на шее.
— Ей нужно остаться одной, — сказал подошедший Элбрайн.
— Тяжкий удар, — согласился эльф.
— Где Смотритель? — спросил Джоджонаха Элбрайн, и металл, звенящий в его голосе, заставил магистра виновато попятиться.
Элбрайн мгновенно понял, что сейчас испытывает Джоджонах, и положил ему руку на плечо.
— Нам всем сейчас непросто, — произнес он.
— Кентавра держат в другом застенке, дальше по коридору, — пояснил Джоджонах.
— Если еще не замучили, — добавил Джуравиль.
— Идемте к нему, — сказал он Джоджонаху и добавил, обращаясь к эльфу: — Оставайся с Пони. Охраняй ее от врагов и не давай уйти в горе.
Элбрайн с магистром, осторожно ступая, направились к камере Смотрителя. Джуравиль вернулся к Пони и сообщил ей, что Грейвис тоже мертв. Это вызвало новый всплеск рыданий. Эльф осторожно обнял ее.
Джоджонах вел Элбрайна по коридору, шепотом подсказывая, куда сворачивать. За очередным и последним поворотам Элбрайн увидел в свете коптящего факела две двери. Одна находилась по левую руку, другая — в тупике, которым оканчивался коридор.
— Думаешь, для тебя все кончилось? Ошибаешься, это только начало! — послышался мужской голос.
За ним раздался свист плетки и глухое дикое рычание.
— Брат Фрэнсис, — пояснил Джоджонах. — Один из ближайших приспешников отца-настоятеля.
Элбрайн бросился к двери, но замер. Дверь стала отворяться. Джоджонах поспешно удалился в тень.
Из камеры вышел монах примерно одного возраста с Элбрайном. В руках у него была плетка. Монах был чем-то раздосадован.
Брат Фрэнсис тут же застыл на месте. Перед ним невозмутимо стоял какой-то незнакомец, у которого на поясе в ножнах висел тяжелый меч. Глаза монаха округлились.
— Где стража? — спросил он. — А ты кто?
— Друг Эвелина Десбриса, — громким суровым голосом ответил Элбрайн. — И друг Смотрителя.
— Ну, ей-богу, не ожидал! — послышалось из-за двери.
У Элбрайна отлегло от сердца — он узнал гулкий голос кентавра.
— Что, дурень Фрэнсис? Жарко тебе сейчас будет!
— Молчать! — закричал Фрэнсис.
Он беспокойно потер руки и выставил перед собой плетку, заметив, что Элбрайн сделал шаг вперед. Но меч Элбрайна по-прежнему оставался в ножнах.
Фрэнсис угрожающе поднял плетку.
— Достаточно услышать имена твоих друзей, как сразу становится ясно, что ты — преступник, — сказал он, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
Элбрайна не трогали слова монаха. Этот человек только что бил плеткой его друга-кентавра. Он измывался над Смотрителем. От этой мысли в Элбрайне мгновенно проснулось сознание воина. Он двинулся к двери.
Фрэнсис замахнулся, но ударить не решился. Он беспокойно озирался по сторонам.
Полуночник надвигался на него, однако руки его оставались пустыми.
В отчаянье Фрэнсис попытался ударить, но Полуночник быстро подался вперед и дернул за другой конец плетки. Монах швырнул в него свое оружие, повернулся и опрометью бросился к двери в конце коридора. Он схватился за ручку и с силой рванул дверь на себя. Та успела открыться не более чем на фут, остановленная могучей рукой Полуночника.
Элбрайн с силой захлопнул дверь.
Улучив момент, Фрэнсис извернулся и попытался ударить его в грудь. Но Полуночник напряг левую руку, чуть отстранил ее от тела и согнул пальцы. Точно выбрав момент, он слегка шевельнул левой рукой и отвел правую руку Фрэнсиса далеко в сторону. Затем Элбрайн поднял правую руку и выставил заслон для левой руки монаха.
Фрэнсис еще раз попробовал нанести быстрый удар правой рукой, и вновь Элбрайн тем же движением отвел его руку, только теперь он отвел ее до конца, прикоснувшись к ней тыльной частью пальцев. Движение это показалось Фрэнсису слишком медленным и незатейливым, но в какие-то доли секунды темп резко изменился. Полуночник крепко схватил монаха за предплечье и резко дернул. Элбрайн накрыл его кулак своей правой рукой и вновь с пугающей, неодолимой силой дернул предплечье Фрэнсиса.
Фрэнсис качнулся вбок. Его рука скользнула вниз. От короткого прямого удара в левый бок у монаха перехватило дыхание. Удар получился особо болезненным, ибо кулаку Элбрайна пришлось проделать не более пяти дюймов до грудной клетки Фрэнсиса. Фрэнсис отлетел к двери, а Полуночник, не давая ему очухаться и продолжая крепко сжимать его кулак, внезапным движением так вывернул руку монаха, что послышался громкий хруст сломанной локтевой кости. Фрэнсиса обдало жгучей болью. Сломанная рука беспомощно повисла, а сам он стукнулся спиной о дверь. Элбрайн ударил его в живот, отчего Фрэнсис сложился пополам. Новый удар левой, пришедшийся монаху в грудь, сбил его с ног.
Элбрайн безостановочно молотил Фрэнсиса обеими руками, то вздымая монаха в воздух, то ударяя его спиной о дверь.