— Так, Хвостик, извини, старших вперед пропускать надо, — Сириус отобрал у него пергамент.
— Эй, — обиженно вскрикнул Петтигрю.
— Хвостик, не плачь, на, спиши пока историю магии.
— О, спасибо, Джеймс!
— Всегда пожалуйста, только что ж ты на экзаменах будешь делать? — усмехнулся Сохатый, почесав нос.
Гарри отдернул руку от лица и снова встретил мечтательный взгляд Хвоста.
* * *
— О-о-ой, — Джеймс перевернулся на своей кровати, страдальчески замычав.
— Я говорил тебе ещё вчера, сходи к мадам Помфри, — отозвался Ремус со своей кровати.
— Я думал и так сойдет, — Джеймс снова поморщился и застонал.
— Сохатый к старости слаб всем на свете стал, — рассмеялся Сириус.
— Ничего смешного, Бродяга, если бы ты тренировался под дождем и по холоду, то не только спину застудил, — строго сказал Ремус.
— Ага и ещё кое-что, поэтому я не увлекаюсь квиддичем, — весело ответил Сириус.
— Ох, у меня ещё и шея болит, — пожаловался Джеймс. — Да и охрип я, кажется, парни.
— Вот, я сбегал к мадам Помфри, она сказала, что нужно растереть больные места вот этой мазью, — Петтигрю показал принесенную склянку.
— О, Хвостик, давай, — позвал его Джеймс. — А то не у кого будет тебе списывать сочинения.
— Да, Джеймс, я сейчас разотру тебе спину, — с готовностью подскочил к нему Питер.
— Рем, мы с тобой лишние, да, Хвостик? Ты ведь хочешь, чтобы мы ушли? — ехидно спросил Сириус.
— Сири, тебе придется уйти и даже спрятаться, потому что когда Хвост меня разотрет, я тебе оторву твои наглые собачьи уши, — отозвался Джеймс.
Его спина была гладкой, горячей и красивой. Он вообще был очень хорошо сложен, стройный и подтянутый, и так резко отличался от него, Хвоста, низенького и упитанного, как булка. Даже красавчик Сириус, который гордился своей фигурой, уступал Джеймсу, будучи на самом деле слишком поджарым, Ремус — тот худоват, вечно изможден своими превращениями, а вот Джеймс… Джеймс — красавчик. Особенно когда мылся в душе.
— Послушайте, — резко оборвал воспоминания Петтигрю Гарри, — перестаньте так смотреть на меня, мне это неприятно! Я не могу переписывать контрольную под вашим наблюдением! Ставьте мне «удовлетворительно»!
Гарри вскочил и, прежде чем Петтигрю успел опомниться, выбежал из кабинета. В комнате за сэром Кэдоганом Гермионы не было. Гарри вспомнил, что она отбывает наказание у Снейпа. Что-то изнутри неприятно кольнуло. Гермиона появилась примерно через час, положила сумку с учебниками на ковер и вопросительно посмотрела на недовольного Гарри.
— Что случилось? — она осторожно пощупала блок.
— Что Снейп тебя заставлял делать? Сколько можно тебя наказывать!
— Я знаю, что тебе это неприятно, Гарри, но я наказана у Снейпа из-за Амбридж и Петтигрю. Сам Снейп ничего плохого мне не сделал, он попросил присмотреть за зельями, которые готовятся у него для школьных нужд, я одновременно прочитала параграф по нумерологии. Снейп был весьма любезен со мной и даже не подколол ни разу, — говоря последнее, Гермиона почувствовала, что Гарри разозлился ещё сильнее.
— Гарри, — расстроено сказала Гермиона, — я… не знаю, что мне делать…
— Ничего, — с трудом подавляя недовольство, ответил Гарри. Действительно, что может сделать Гермиона? Но почему так неприятно от одной мысли, что Снейп любезничал с ней, ведь сто процентов, что назло ему, Гарри!
— Ты очень рассержен, — осторожно произнесла Гермиона. Больше всего она сейчас боялась, что они поссорятся.
Поссорятся! Ещё чего не хватало. И так тошно.
— Я злой из-за Петтигрю, — ответил Гарри. — Меня трусит от его мыслей! Он вспоминал отца, Сириуса, которых сам же погубил потом! И он смеет на меня смотреть, как… на … ну ты понимаешь, Гермиона! — к своему изумлению Гарри ощутил облегчение, вылив всю накопившуюся злость на Петтигрю.
— Я очень тебя понимаю, Гарри, — Гермиона сочувственно провела ладонью по взъерошенным Гарриным волосам. — Он меня наказывает, а на уроках часто вспоминает твою маму, когда смотрит на меня. Гарри, он ее, оказывается, очень не любил … я бы даже сказала, терпеть не мог, — Гермиона немного растерянно улыбнулась, — он ревновал твоего отца.
Гарри от души выругался в адрес Петтигрю. Гермиона согласно кивнула и тоже выругалась.
— Гермиона, — удивленно проговорил Гарри.
— Ты думал, что я не умею ругаться? — девушка улыбнулась, обрадовавшись, что угроза ссоры прошла.
Гарри кивнул.
— Добби? — Гермиона заметила выглядывающего из-за кровати домашнего эльфа.
— Добби, — Гарри обернулся, чтобы его увидеть.
Эльф вопросительно смотрел на своих хозяев.
— Что случилось?
— Добби пришел сказать, что у Добби и Винки родился Видди, — пропищал он.
— Правда? — одновременно радостно переспросили Гарри и Гермиона.
Добби радостно прыгнул на кровать с криком «Да!»
— Добби, мы так рады за тебя.
— Как чувствует себя Винки?
— Когда это случилось?
— Где она сейчас? А эльфенок?
— Все хорошо, Добби хорошо, Винки чувствует себя тоже хорошо и скоро будет опять работать. Завтра Добби и Винки принесут хозяину Видди.
— Чудесно, Видди — это первый эльф, который родился свободным! — счастливо объявила Гермиона.
— Да, точно, — согласился Гарри.
— Это нужно отметить, — улыбнулась Гермиона.
— Тогда Добби пойдет? — спросил эльф. — Рождение эльфят — всегда большой праздник.
— Да, конечно! Обязательно! — закивали Гарри и Гермиона.
Добби с радостным визгом и громким хлопком исчез.
— Здорово, Гарри, первый свободный эльф, это так важно. Я обязательно буду наблюдать за ним. Уверена, что свободный эльф проживет дольше тех, которые в рабстве.
— Гермиона, а Добби предлагал это отметить, — напомнил Гарри.
— Да, обязательно, Гарри, — девушка улыбнулась. — Начну вести записи. Смотри, что я купила. Правда, пришлось немного волшебством подправить.
Гермиона достала из тумбочки книгу и протянула Гарри. Он вспомнил, что почти такая же была у тети Петуньи, заведенная в честь рождения Дадли.
— Наш эльфенок, — прочитал Гарри и со смехом упал на кровать.
— Я знала, что тебе понравится, — Гермиона положила книгу на тумбочку. — Это будут очень интересные записи.
Гарри кивнул, но уже только из вежливости. Сейчас ему не хотелось, чтобы Гермиона делала записи.
— Нет, пожалуй, я потом запишу, не спеша и обстоятельно. Думаю, что надо будет сначала посмотреть на Видди, — передумала она. — Идем, Гарри.
— Куда? — не сразу понял он.
