Ознакомительная версия.
Фейли не стал ждать, чем кончится их спор. Сейчас его гораздо больше занимало неожиданное исчезновение Харлина. Он на всякий случай поискал глазами Лина, но свер был здесь и переговаривался о чем-то со своими подчиненными, следовательно, старик, скорее всего, ретировался по собственной воле. В тереме он остаться не мог — Фейли выходил последним, кивнув на прощание Гури и охранникам.
— Тэрл, — окликнул он друга. — Ты не знаешь, куда мог подеваться мой старый писака?
— Харлин? — Удивление всегда придавало лицу карлика ни с чем не сравнимую трогательность. — А что, его нет? Постой, но мы же выходили все вместе.
— Вот и я о том же. Ладно, ты тут занимайся делами, а я пойду поищу. Едва ли он осмелился сбежать за пределы туна.
В самом деле Харлин был вскорости обнаружен. Он стоял на коленях под сенью одинокой вишни и разговаривал с беорой. Приближение Фейли заставило его умолкнуть, однако позы он не изменил.
— Ну, что сказал Лаирт? — поинтересовался Фейли. — Он поможет нам справиться с дикарями?
Испытания последних дней пагубно сказались на и без того не слишком жизнерадостном облике Харлина: глаза утонули в темных провалах орбит, причудливо отросшие брови свалялись и напоминали выброшенные на берег сухие водоросли грязно-белого цвета, нос еще больше заострился и стал похож на хищный клюв с подвижным кончиком, а тонкие, бескровные губы, обиженно поджатые, вообще жили своей собственной жизнью.
— Дикари — это лишь полбеды, — глаза влажно блестели, рот кривился в улыбке. — Пусть у меня уже не такое хорошее зрение, как в детстве, когда я еще не был настолько глуп, чтобы уметь читать и писать, зато на слух мне жаловаться грех.
— Вы о чем?
Фейли думал было сесть рядом со стариком на траву, но вовремя заметил, что она еще не успела просохнуть после дождя, и остался неловко стоять.
— Да о том, что слышал разговор Тэрла с этим железным чурбаном Лином! Ты знаешь, о чем они говорили за едой?
— Нет, но могу догадаться. О вашем доме?
— Это не смешно, Фейли! — Старика всего аж передернуло. — Похоже, тебе понравилось лазить по подземным ходам, где отказываются селиться даже крысы, и колодцам с ледяной водой. С меня довольно. Если я туда когда еще спущусь, так только за свитками. Хотя предпочел бы, чтобы об этом позаботился кто-нибудь помоложе. Нет, они говорили о моем заклятом приятеле Скелли.
— Но, вита Харлин, как вы могли слышать их разговор, если сидели от них еще дальше, чем я? — спохватился Фейли.
— Губы, мой наивный друг! Фланн имел обыкновение говорить настолько тихо, что я со временем научился читать по губам.
— Фланн?
— Мой предшественник на посту главного писаря замка. Иногда оказывается, что начальники могут нам пригодиться. Не сбивай меня с мысли! Уж не знаю, что на этого Трехпалого нашло, да только он выболтал Тэрлу много лишнего. Похоже, ему показалось, что благодаря твоему вмешательству он вернулся с того света.
— Моему? Да я только…
— Видишь, и ты пригодился! Не знаю, правда, стоит ли верить его откровенности. Он ведь слишком много теряет, как я понимаю, если переходит на нашу сторону, а тем более приобретая при этом всемогущего, судя по его же словам, врага в лице Скелли. — Харлин рассуждал вслух, ничуть не заботясь о том, чтобы его единственный слушатель улавливал суть. — Хотя я когда-то знавал нескольких сверов и представляю себе, что у них должно быть все просто, прямолинейно и честно. Обман они не терпят, как говорится, даже во благо. Поэтому, если тебе удалось каким-то образом открыть ему глаза, если он понял, что Скелли водит всех за нос, что ж, может быть, он действительно решил впредь идти своим путем. Но Скелли, Скелли… Неужели Ракли настолько туп и тщеславен, что допустил предательство под самым своим носом?
— Вита Харлин, вас не затруднит объяснить мне, что такого интересного прочитали по губам наших знакомых? Я пока не улавливаю, к чему вы клоните.
— В замке назревает переворот, друг мой. Только и всего. Ракли полагает, будто стоит во главе своей гвардии и вдохновляет эделей, тогда как на самом деле последние ищут благосклонности Скелли, а виггеры давно поделились на тех, кто работает за совесть и за плату. Похоже, совесть нынче не в цене. Нам во что бы то ни стало нужно добраться до моих бедных свитков, — внезапно закончил он свою тираду и вопросительно глянул на Фейли.
— Не стану спрашивать зачем, но хотел бы знать как, — не сразу ответил тот. — Пример нашего друга Тэрла не слишком меня вдохновляет. Честно говоря, я предпочитаю, чтобы сверы были на моей стороне, как сейчас. Сражаться против них я бы поостерегся до тех пор, пока это не станет совершенно необходимым.
— Если мы не спасем мои записи, история вабонов навсегда превратится в историю Скелли. — Заметив сомнение в глазах Фейли, Харлин сердито отмахнулся: — Надеюсь, ты не станешь мне хотя бы в этом возражать.
— Да я вам вообще никогда не возражаю, вита Харлин! Особенно если вы мне скажете, каким образом и кто мог бы проникнуть обратно под пепелище… то есть в подвал вашего дома. Можно, конечно, если мы выберемся из этой каши с шеважа живыми, попытаться заручиться поддержкой Трехпалого Лина, но… я уже по вашему лицу вижу, что это не лучший вариант.
— Только дурак, вроде нашего наивного друга Тэрла, поверит собачьей брехне свера. Лин состарился на этой службе. Он на коротком поводке у замка, и не имеет такого уж значения, кто именно держит этот поводок.
— А как же обман! На месте Лина я бы тоже ополчился против того, кого уличили во лжи.
— Если при помощи лжи человек приобретает власть, о лжи забывают. Поверь мне на слово.
Он замолчал. Фейли подумал, что во многом старик, разумеется, прав. Однако, если поразмыслить, решение Лина и его людей остаться защищать тун по собственному почину — поступок, свидетельствующий в их пользу как людей чести. Правда, с другой стороны, его всегда можно будет представить зовом долга перед соплеменниками, а вовсе не изменой обманщику Скелли. И в том и в другом случае сверы ничем не рисковали. Кроме, разве что, своей жизни…
— Ладно, — снова заговорил Харлин, и в голосе его зазвучали примирительные нотки. — Давай сейчас не будем искать правых и виноватых. Лучше подумаем, как добраться до моих свитков. Если понадобится, я полезу сам.
— Я не отказывался.
— Насколько я помню, в свое время мне попадались упоминания о том, что строители Меген’тора прорыли тайные подземные ходы во многих направлениях. О выходе из моего дома через колодец я знал, еще когда приступал к постройке. Но почему бы не попасть в тот же ход через другой колодец?
Ознакомительная версия.
