— Странно? — сочувственно подсказал йокай, качая головой. Он смотрел на нее внимательно, и его присутствие давало стойкое ощущение того, что она не одна и что ее поддержат. Такое замечательное и правильное ощущение!
Анита закивала. Крупная горячая капля вдруг упала на ее руку, и девушка неожиданно поняла, что не просто плачет. Она рыдает. Обхватив себя руками, не в силах больше сопротивляться своим эмоциям, Анита опустилась на пол.
— Не волнуйся, это нормально. Ты ни в чем не виновата… Акито очень любит свою сестру. И он сделает ради нее все, — он коснулся ее плеча.
Анита закивала, соглашаясь.
— Что мне делать? — спросила она глухо. Голос плохо слушался, он исказился, стал еще выше, и каким-то неприятно визгливым от слез.
Незнакомец опустился на колени и приобнял ее за плечи.
— Позови его сюда. Напиши письмо, скажи, что не можешь без него. Попроси, чтобы он приехал немедленно…
— Но…
— Что не так? — он посмотрел в ее глаза. В нем была только доброта и мягкость. Всепоглощающие, такие желанные.
— Моя сестра…
— Все будет хорошо. Я гарантирую, что она будет в полной безопасности. И ты тоже. Тебя еще будут благодарить за это, вот увидишь…
— Я… — она выдохнула, пряча лицо у него на груди, как маленькая девочка, которой только что приснился страшный сон. — Я все сделаю…
Кому: Сарумэ Акито, Сейто Аши Кагемуси, десятый курс
От кого: Сарумэ Амэ, принцесса рода
Дорогой брат!
Я знаю, что ты занят, и не хочу тебя отвлекать, но случилось нечто действительно ужасное. Умоляю тебя, приезжай немедленно! Иначе все может закончиться очень плохо.
Твоя Амэ.
* * *
02 день месяца Овцы 491 год Одиннадцатого исхода
(настоящее время)
Цукуси, Академия Воинов-Теней Аши
Ночь стояла безлунная. Звезды были и много, но луна куда-то сбежала с небосклона, и от этого темень казалась еще более густой, чем обычно. Садахару закутался в утепленную накидку, поежившись от холодного ветра, и прикрыл окно. Он хотел вернуться к своим свиткам, но в дверь тихо постучались.
На пороге стоял командир. И хотя он только казался спокойным, его выдавали глаза — потемневшие и взволнованные.
— Что-то случилось? — спросил Садахару без обиняков.
— Да, — Акито кивнул. — Мне нужно уйти.
— Снова Рихард? — поинтересовался Накатоми ради проформы. Он слишком хорошо знал своего командира — десять лет и учились, и сражались вместе, как тут не выучишь все его повадки?
— Да, — ложь. Но, похоже, Акито так проще. — Я не знаю, сколько меня не будет, поэтому…
Садахару кивнул.
— Не волнуйся, прикрою, если что.
— Рассчитываю на тебя.
Акито ушел, а Накатоми задумался о происходящем. Дело не в Рихарде, хотя "поручения" от него имели место быть. Акито был выбран ректором как самый надежный гонец, если его поставки редких спиртных напитков истощались. Командиру приходилось бегать за коньяком в Ареццо, и случалось это настолько часто, что заставляло пророка Накатоми волноваться насчет ректора. Но сейчас дело было не в Хатимане.
Садахару поднялся и взял в руки фонарик. Отбой уже наступил, поэтому в коридорах общежития будет очень мало света. Дежурный по общежитию, Сейто шестого курса, встретил Накатоми слегка удивленно.
— Прошу прощения? — произнес он.
Садахару повернулся.
— Доброй ночи, — произнес он. — Я в комнату к Сарумэ Акито.
— Он только что ушел на дежурство, — сообщил Сейто.
Комитет по профилактике и дисциплине все уважали и знали негласное правило о том, что его члены имеют право ходить, где им вздумается и когда им вздумается, но все же Накатоми понимал, что слишком подозрительно будет, если он, не объясняя причин, просто войдет в комнату к своему командиру.
— Я знаю. Но он кое-что забыл, поэтому просил принести.
— Конечно, — Сейто сделал шаг назад, отступая. — Удачи вам.
— И вам тоже, — кивнул в ответ Садахару и вошел в комнату Акито.
Покои Накатоми считались аскетичными, ведь в них было только самое необходимое и различные свитки. Просто имея их, Садахару больше ничего и не надо было. Но комнаты командира были еще строже, чем его. Не было свитков, а количество необходимых вещей вовсе сокращено в два раза.
Столик, стоящий посреди комнаты, сразу бросался в глаза. Обычно Акито, поработав за ним, отставлял в угол, чтобы не мешал. Письменные принадлежности он тщательно собирал и складывал в шкафу. Но сегодня они так и остались лежать. Что-то плохое случилось, раз настолько педантичный командир изменил своим привычкам.
На столе в развернутом виде лежало письмо. Рядом валялась сломанная печать с журавлем Сарумэ. Садахару наклонился и прочитал несколько коротких строчек. Лицо его помрачнело, а губы сжались в тонкую линию. Не нужно было быть пророком, чтобы понять, что это ловушка.
А ведь тот, кто покушался на Акито, до сих пор не был найден. Возможно ли, что он сговорился с Рихардом? Накатоми резко вздохнул. Нет, слишком мало информации, чтобы делать правильные выводы. А его дар, непостоянный и капризный, сейчас молчал, как и обычно. Что же делать?
Садахару решил не терять времени, а начать действовать. Было мало людей, на которых он мог рассчитывать, но сидеть сложа руки, тоже было не по нем. Кажется, Яцуно говорила, что сегодня ночью будет финальная проверка манжеты. И если все получится, то у них есть шанс!
Накатоми рванулся в лаборатории. Путь был не близкий и на улице темно, поэтому Садахару, пока добирался до места назначения, досадовал на то, что пока у него тело почти идентично человеческому, и кехо недоступно. Чем хорошо кехо, что ему неважно наличие света или густота тьмы — ками ловили отраженные ультразвуковые сигналы и так ориентировались. Но чего мечтать о невозможном?
Двери призывно распахнулись, впуская в пустой и гулкий коридор. Тоже освещенный скудно, но после почти непроходимой тьмы этот свет казался ярким и даже заставлял щуриться. Накатоми поправил подбоченившееся от бега очки, пару раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание и приводя сердцебиение в норму, и только потом вошел в комнату, где находились двое.
В помещении царил тщательный бардак: разбросанные инструменты, включенные мониторы, белое косодэ с черным моном Хатимана валялось на полу, позабытое и позаброшенное. Виновники всего этого обнаружились сразу. Не такая широкая, но все же шире чем у большинства ками обнаженная спина почти полностью закрывала собой тонкое тело Яцуно. Толстая коса, которая свисала вдоль спины, совсем не изменила ни цвет, ни длину, руки — человеческие, ведь видно по строению костей и отсутствию когтей, обнимали девушку. На правом предплечье блестела витая и широкая манжета. Значит, все получилось…
