Меч Гаррика описал длинную дугу…
Копья, мечи, ножи нацелились на того, кто когда-то был человеком. Шарина почувствовала, как ее тело охватывает летаргическая неподвижность, наведенная красным светом.
Илна же, напротив, очнувшись от оцепенения, вернулась к своему узору и туго затянула очередной узел. Мужчина завершил прерванное движение меча, а девочка с усилием толкнула камень в сторону колдуна.
И все они опоздали. С криком – безмолвным, но нестерпимо давящим на уши людей – маг исчез, растворился в воздухе. Искривленный клинок пронзил пустоту. Мгновение спустя удары всех остальных, включая нож Шарины, скрестились все в той же бесполезной точке.
Они снова очутились во дворце Ансалема. Все кричали наперебой. Теноктрис пыталась дать какие-то объяснения, но они терялись в общем взволнованном шуме.
Колдун успел уйти, но осталась мумия Дракона, которая неотрывно смотрела на Шарину. Девушка медленно вложила пьюльский нож в чехол и взялась за трехногую жаровню. Подняла ее и, толкнув изо всех сил, сбила с ног Дракона. Древняя холстина рассыпалась от прикосновения, но плоть под ней, несмотря на прошедшие века, оставалась твердой. Возможно, это был не более чем обман зрения, но Шарине показалось, что мумия подмигнула ей.
И тогда она высыпала горящие угли на тело Дракона. Пламя моментально охватило тело, которое неведомые бальзамировщики обильно пропитали кедровой смолой и натром. Все произошло так быстро, что волоски на руках девушки схватились жаром, хоть она и отскочила в сторону. Кэшел отпихнул ее подальше.
В мгновение ока вспыхнул огонь, достигавший потолка ансалемовского кабинета.
– Вон! – взревел Гаррик, перекрывая общий шум. – Немедленно все наружу!
Не обращая внимания на протестующий крик Шарины и возмущенное кудахтанье ее телохранителя, Кэшел перекинул девушку через плечо и бросился к выходу. Двое солдат подхватили Теноктрис, которую до того Гаррик прикрывал своим телом. У выхода образовалась свалка. Не желая терять времени, Кэшел изо всех сил пнул уже порядком подпорченную алебастровую перегородку, и изрядный кусок ее обвалился в прихожую. Еще удар, и новая порция, размером со стол, зашаталась и рухнула, теперь внутрь помещения. Проход был свободен. Кэшел – не нагибаясь и не снимая Шарины с плеча – вышел из комнаты.
Факел разгорался с небывалой силой: сказывалась его магическая природа. Пламя прожрало дыру в крыше дворца и вырвалось наружу. Огненные языки радостно взметнулись в небо, затем они сложились в огромную, тридцатифутовую фигуру с характерными длинными челюстями.
– Ты отлично мне послужила, Шарина ос-Рейзе! – прогудел голос Дракона. Он махнул своей пылающей трехпалой рукой в сторону горизонта, и в то же мгновение армии мертвецов оказались охваченными пламенем. Поднялся столб черного дыма, который унесло ветром. Многочисленные мосты – тончайшие переплетения магического света – остались нетронутыми, но огонь очистил их от всего, что двигалось и претендовало на роль живого.
Пылающий силуэт Дракона рос, расширялся, пока не охватил весь горизонт. Многие солдаты в ужасе попадали, когда огненная длань прошлась над их головами, но Шарина не ощутила ничего, кроме легкого покалывания от соседства с источником великой мощи.
С шипящим смехом Дракон заложил крутой вираж и прыгнул далеко ввысь – к магическому светящемуся куполу, который по воле Ансалема накрыл древний город и изъял его из времени.
Огонь растекся по поверхности купола, а затем пропал в громовом раскате. Несколько мгновений эхо гуляло над Клестисом, затем все стихло и на город опустилась тишина.
– Мы победили, – произнес Гаррик, и в голосе его прозвучало скорее облегчение, чем торжество. Юноша выглядел совершенно изможденным.
– Нет, – возразила Теноктрис. Она попыталась подняться, но удалось ей это лишь с помощью Кэшела. – Мне очень жаль, Гаррик, но мы не победили. Пурлио бежал в такое место, куда ни один человек не может последовать за ним. А мост…
И она махнула в сторону горизонта, безошибочно – невероятным, с точки зрения Шарины, образом – найдя среди тысяч мостов тот самый, который вел в Вэллис и их родную эпоху.
– Мост остался на месте. Так же как и прочие ловушки, которые я вам описывала, – сказала Теноктрис. – Колдуны не создавали этот мост. Но покуда он существует, они – будь то Пурлио или еще кто похуже – могут использовать его снова и снова. Эта угроза сохранится навечно, до тех пор пока мы не победим Зло. Помочь нам может только Ансалем, а он недосягаем в своей темнице, построенной усилиями Пурлио.
– Но мы с Шариной видели Ансалема, – воскликнул Далар. – Всего мгновение назад.
Люди, которые до того были полностью захвачены собственными страхами и переживаниями, с удивлением воззрились на птицу. Многие из них, вообще, впервые заметили чужака. Один из Кровавых Орлов вскинул копье, но Аттапер звонким ударом по шлему призвал недотепу к порядку.
– Должно быть, вы видели Ансалема как раз в тот момент, когда колдуны накрывали его магическим колпаком, – пояснила волшебница. – Разомкнуть его может лишь амфисбена – двухголовая змея. К несчастью, она оказалась заперта вместе с Ансалемом.
– О! – вдруг вспомнила Шарина. Она развернула змеиную кожу, которую нашла на руинах дворца Дракона. – Думаю, это сможет нам помочь…
Радостный крик Теноктрис не дал ей договорить.
Гаррику хотелось спать, но он слишком устал. Прислушиваясь к тому, что говорила Теноктрис, он продолжал натачивать свой клинок при помощи маленького камешка, который всегда носил на поясе. Вот когда адреналин улетучится из его крови, а мозг освободится от обрывочных видений закончившегося сражения… тогда он, возможно, уснет.
– Когда я приду в себя… – произнесла волшебница с виноватой улыбкой. Рядом с ней с двух сторон сидели Лиэйн и Шарина. Кэшел, даже сидя на корточках, мощным утесом возвышался за ее спиной.
– То есть я надеюсь, – продолжала Теноктрис, – что смогу попытаться отпереть то место, где спит Ансалем. К сожалению, с Пурлио я ничего не могу поделать. Возможно, он больше не вернется в наше время… или даже на протяжении тысячелетий. Но если вдруг он решится, то мы не сможем помешать ему. Вернее сказать, если оно решится.
Гаррик отослал Валдрона вместе с его армией обратно в Вэллис. Потери оказались незначительными.
– На удивление незначительными, – согласился Карус. – Хотя я продолжаю считать колдунов опасными по своей сути… но мне понравилось сражаться с армией, которой командуют колдуны. Вот бы всегда так.
Призрачный король, живший в сознании Гаррика, тоже выглядел уставшим. И это – несмотря на отсутствие материального тела, которое могло бы утомиться беготней и рубкой минувшего боя. Хотя война утомляет не только мускулы… и может быть, меньше всего мускулы.
