— Вяло стараешься, так ты до экзамена не умрешь, — сообщил полугном. — Что у нас тут? О, эльфийский? И как успехи?
— Никак, — сказала я. — Я, несчастная, завалю сессию и меня выгонят из Университета.
— С чего ты решила, что ты ее завалишь?
— Отто, — я села на кровати. — Я по-эльфийски фразы не могу связать. У меня при виде Профессора начинается ступор. Убей меня!
— Быстро и безболезненно или медленно и мучительно? — деловито поинтересовался лучший друг, разминая руки
— Я знаю, что я всегда могу на тебя рассчитывать, — я зарылась в подушки и закрыла глаза.
— А о чем ты думала… — начал Отто.
— Прошу тебя, — простонала я. — Не начинай песенку моей мамы: к экзаменам надо готовиться заранее, контрольные и курсовые надо сдавать в срок, с преподавателями не надо заедаться… Я и сама это прекрасно знаю.
— Да я вообще-то не о том, — сказал полугном. — О чем ты думала, когда валялась на кровати?
— О том, какая я несчастная, — ответила я.
— Вот! Это все негативное мышление. Ты думаешь о том, что ты не сдашь экзамен, и ты его не сдашь, потому что ты так решила. Надо менять мысли, уговорить себя не бояться и все пройдет как по маслу.
— Легко тебе говорить, вам, гномам, эльфийский сдавать не надо.
— Это оскорбление, — возмутился Отто.
С группой студентов-людей из своего факультета Отто изучал эльфийский. Правда, преподавал у них не злобный Ломиториэль, а полуэльфка Адель. Отто как-то признался, что изучать эльфийский его заставил дикий восторг при виде совсем не эльфийских форм преподавательницы. Внешностью Адель пошла в своего папочку, известного мастера по изготовлению артефактов — высоченного, толстого и неповоротливого. Об эльфийской составляющей в крови напоминали большие миндалевидныем глаза (красота которых затмевалась носом-картошкой, доставшимся от папы), и заостренными ушками, прикрытыми жесткими курчавыми рыжими волосами.
— Нам, ремесленникам, необходимо знание эльфийского, чтобы достойно конкурировать с тамошними производителями артефактов, — таково было официальное объяснение рвения полугнома в изучении языка.
Потом Отто закрывал глаза и предавался мечтаниям о громогласной туше преподавательницы.
— Ладно, извини, — пробурчала я. — Я не хотела тебя обидеть, просто я вся такая несчастная!
— Я знаю, что делать, — сказал полугном, подергав себя за бороду. — Готовься к «Трансляции» и ни о чем не волнуйся.
Через полдня я закинула учебник по «Трансляции…» в угол и села писать шпаргалки на экзамен по языку — составлять таблички с окончаниями и правилами чередования гласных.
Вечером после сдачи «Принципов трансляции» (на «отлично», мне повезло с билетом, не зря носила в храм Госпожи удачи деньги!) Отто заявился в сопровождении Ирги.
— Что, — нелюбезно спросила я. — Будет ускоренный курс эльфийского?
— Нет, — лучась счастьем, сказал лучший друг. — Будет гипноз.
— Гипноз?
— Да, Ирга тебе будет внушать, что ты не боишься Ломиториэля, и ты хорошо сдашь экзамен! Ну как, здорово я придумал?
— Здорово, — согласилась я. — Только ЭТОТ мне ничего внушать не будет.
— Хочешь, поклянусь, что ничего внушать не буду, кроме относящегося к эльфийскому? — спросил «этот».
Если Ирга думал, что я благородно откажусь, то он ошибся.
— Клянись, — сказала я, выуживая из шкатулки красную нить. Если некромант отступит от слова, нить перережет ему то место, куда ее повязать. — И повяжешь ее… — я задумчиво окинула взглядом фигуру некроманта.
— Я туда не согласен! — торопливо сказал он, проследив за направлением моего взгляда. Давай лучше на руку?
— Фи, Ирга, — я разыграла оскорбленную невинность. — О чем ты думаешь? Я именно руку и имела в виду.
Отто за спиной Ирги хрюкнул, сдерживая смех.
— Не буду вам мешать, пойду в «Больше пей», — с этими словами полугном подмигнул мне и ушел.
— Ложись на кровать и расслабляйся! — скомандовал Ирга, доставая из сумки толстенный фолиант и листая страницы. — Здесь, нет, здесь, ага, все-таки здесь.
— Ирга, — спросила я подозрительно. — А ты когда-нибудь гипнозом занимался?
— Обижаешь, — сказал некромант, пытаясь стать в позу в соответствии с рисунком в фолианте. — Я все-таки некромант, а не выпускник факультета медиумов. Но я знаю общие принципы!
— Я передумала, — я резво спрыгнула с кровати.
— Эй, ты куда? — возмутился Ирга. — Посмотри, это очень дорогая и редкая книга, в которой подробно про гипноз все описано. Запрещена к продаже и распространению, чтобы народ обращался к дипломированным специалистам, а не занимался самолечением.
— Ну-у-у? И где ты ее взял?
— Надо знать места, — поучительно сказал некромант.
— Легальные хоть?
— Абсолютно. Хозяйка дала попользоваться. Давай ложись на кровать.
— Давай не будем? А?
— Что за саботаж? — Ирга схватил меня рукой за талию и повалил на кровать, я взбрыкнула ногами, моя юбка с готовностью задралась.
— Ах так! — донеслось со стороны двери. — Ах ты, гад! Ах ты, обманщик!
Девица со встрепанными волосами ворвалась в мою комнату и принялась колотить некроманта кулаками по спине.
— Для гипнотического опыта тебе книжка нужна была, да? Развратник! Решил ее усыпить и…
— Тихо, тихо, — Ирга прикрывал голову фолиантом. — Мне для этого усыплять никого не надо! Сами дадут!
Я притихла на кровати, наслаждаясь сценой.
— Сами дадут! Ах ты, бабник! Подлец! Нахал! — девица покраснела от напряжения, пытаясь придумать что-то очень обидное. — Сын Ешкиного кота! — выпалила она.
Ирга поморщился.
— Давай без сцен, хорошо? Ты мне мешаешь, потом поговорим, — он сопроводил девицу до дверей, наложил заклятие на ручку и сказал:
— Теперь нам никто не помешает. Не смешно!
— Хозяйка книги? — отсмеявшись, спросила я.
— Ты знаешь, сколько эта книга стоит? А так эта панна мне ее попользоваться бесплатно дала, — увидев мой скептический взгляд, некромант поправился. — За пару поцелуев. Видишь, на какие жертвы я ради тебя иду!
— Ты еще поплачь, — посоветовала я. — И тебе было неприятно ее целовать, да?
Ирга вздохнул.
— Я…
— Давай начнем, мне интересно, — перебила его я, боясь, что он полезет ко мне целоваться «чтобы сравнить».
— Хорошо, — опять вздохнул Ирга. — Ложись и расслабляйся. Да хватит смеяться, в конце концов!
Некромант стал в позу, тщательно скопированную с учебника и начал покачивать передо мной медальоном со своей шеи.
— Спишь уже?
— Еще нет, — ответила я. А симпатично у него рубашка расстегнута!
— Расслабься и сосредоточься, смотри на медальон, — Ирга забормотал слова, старательно читая их с книги.
Я попыталась расслабиться, но вместо этого меня потянуло на смех.
— Ола! — возмутился парень.
— Все, не буду, хи-хи-хи…
Ирга погрозил мне кулаком.
— Теперь я понял, почему я некромант. Мои пациенты во время работы хоть не смеются, когда не надо. Не ржи ты, как лошадь! — некромант листал фолиант. — Ага, вот, нашел. «В случае неадекватного поведения пациента разрешается применить в нему физическое воздействие». Понятно тебе?
Я помотала головой, стараясь сдержать смех.
— Сейчас получишь по голове книгой, чтобы не так смешно было, — пояснил Ирга.
— Не надо, все я не буду смеяться.
Некромант опять скопировал позу и, покачивая медальоном, начал читать. Я смотрела на медальон, думая об экзамене, о Профессоре, о красивой груди Ирги между краями расстегнутой рубашки…
Я проснулась рано утром, заботливо укрытая одеялом с кровати Лиры. В голове было пусто и легко. Мысли об эльфийском не вызывали ужаса и дрожи в коленях. Я открыла конспект и легко прочитала пару фраз, дивясь их певучести. Это надо было отметить.
Довольная жизнью, я подсчитала наличность и пошла в ближайшую забегаловку позавтракать. На перилах лестница у выхода из общежития меня поджидала хозяйка книги по гипнозу.
— Привет! — помахала я ей рукой. Надо поблагодарить человека. — Пойдем завтракать? Я угощаю.
Девушка уныло покачала головой. Непричесанные пряди грязно-русых волос выглядели еще более растрепанными, чем вчера.
— Как все прошло? — спросила она меня.
— Прекрасно! Ирга просто волшебник. Мастер на все руки и не только руки!
— Он сказал, что ты его загоняла, — сказала девица.
— Это еще кто кого, — возмутилась я.
— А мне вот не везет в жизни, — вздохнула собеседница. — Ты знаешь, что по всем гороскопам и предсказаниям, Ирга для меня наилучший партнер.
— Да, не повезло тебе, — сказала я.
Когда тебе выпал по велению звезд партнер — очень умный, очень обаятельный и очень самостоятельный мужчина, считающий себя самым — самым, и к тому же не собирающийся заводить серьезных отношений, то можно только посочувствовать.
