— Да, Саша, — в трубке раздаётся голос врача, и я ставлю телефон на громкую связь.
— Денис, одна моя старая знакомая нашла контакты адвоката, который присутствовал на заседании по разводу в день аварии. В процессе слушания он никак заявлен не был, — я рассказываю Денису все подробности от того момента кто такая Соня и до странной фразы юриста.
— Я все понял, сейчас же ему позвоню. Как дела у Алёны и Антона?
— Все хорошо. Да я вот рядом с ними, хотите, спросите сами, я телефон дам, — слышу в трубке шорох и покашливание.
— Нет, спасибо, не нужно, — поднимаю глаза на подругу, а та стремительно краснеет под моим внимательным взглядом, — Ждите звонка.
— Ждём, — нажимаю кнопку сброса вызова и складываю руки на груди, — Ну, Алена Батьковна, и почему вы стали похожи на рака варёного?
— Тебе показалось, — бурчит подруга, отворачивается от меня, включает воду и делает вид, что сосредоточенно моет кружку.
— Ну перестань, — я забираю кружку у неё из рук, — Он хоть номер твой взял? — она отрицательно качает головой, — Так чего ты тогда? — я не понимаю ее бурной реакции.
— Да это я просто напридумывала себе симпатию. Может, и ходил он к нам часто, потому что врач хороший, а не потому, что мы понравились ему.
— Ален, ну если мужчина что-то хочет, то он действует, — я даже не знаю, что сказать подруге, чтобы поднять настроение и одновременно не дать ложной надежды.
— Да не парься, Саш, ты права. Нам нужны решительные мужчины. Хватит с нас… — ее пламенную речь прерывает звонок телефона. Я отвечаю на вызов и сразу перевожу трансляцию в динамик.
— Денис? Получилось связаться?
— Саша, — я слышу на фоне шум улицы, — Это они! Игнат перепутал папки и случайно отдал адвокату не копии постановлений, а компромат на Бориса. Аркадий Степанович рассчитывал, что за документами придут из полиции, но никто так и не дал ход делу. Борис в первые же сутки якобы обнаружил алкоголь в крови Игната. Я сейчас еду к этому юристу. А ещё мне подтвердили повторную комиссию. Черт! — молодой мужчина захлёбывается эмоциями, и я тоже начинаю улыбаться, — Саша, все должно получиться! Вы — просто добрая фея в жизни Игната. Бориса не было в клинике четыре дня, завтра он возвращается, и я очень хочу поскорее посмотреть, как он будет «вертеться на сковородке». Блин, гаишники, — он сбрасывает вызов.
— Сашка, — Алена смотрит на меня широко распахнутыми глазами, — Это получается, что Игнат твой ещё может в себя прийти? — я закрываю глаза и одним махом выдыхаю из лёгких весь воздух.
— Да…Я надеюсь…
— А что? — она хватает меня за руку, — А что если он в реальности не такой, как призрак? У него есть дочь, друзья, жена, хоть и гаденькая. В конце концов, он месяц жил как овощ, ты не сможешь взять на себя такую ответственность…
— И я беременна, — останавливаю подругу своим аргументом, и она кивает, закусив губу, — Думаешь, я об этом не размышляла, — мой голос оседает, — Да у меня сегодня для этого целая ночь была!
— И что надумала? — она робко заглядывает мне в глаза.
— Что буду рядом с ним столько, сколько смогу быть полезна или пока не прогонят…, - в носу щиплет, в горле ком размером с пушечное ядро. Перехватываю пальцами основание шеи, чтобы его сглотнуть.
— Тебе нельзя расстраиваться, — Аленка крепко обнимает меня, — Давай наделаем бутербродов и будем смотреть фильмы, пока не отрубимся?
— Ты ещё Тошку не купала, — отвечаю подруге, — Кстати, что-то он подозрительно притих в комнате. Пойдём посмотрим.
— Ну засранец, — Алена видит на полу кокосовую стружку, — Все-таки уволок конфеты. Завтра опять чесаться будет. Антон! — она грозно повышает голос.
— Тише ты, — я первая захожу в комнату и вижу умилительную картину. Крестник спит перед телевизором на полу, устроив себе гнездо, в лапах большого белого медведя, а коробка сладостей стоит под ещё не наряженной елкой.
— Это он Деда Мороза караулит, — едва сдерживает смех Аленка, — Мультик смотрел, что дети святому Николаю оставляют молоко и печенье. Представляешь, сам не съел, — мы тихонько выключаем свет, прикрываем дверь и с чистой совестью засыпаем только под утро, так и не досмотрев «Красотку» с Ричардом Гиром.
Александра 14
— Ууух, — Борис Иванович с облегчением выдыхает и садится за руль автомобиля, — Ну и девица, — усмехается и отклеивает белую бороду от висков, — Хороший клей, выдержал! Надо запомнить название.
— Да, родители явно не ожидали, что дочь ещё и нашу подлинность захочет проверить, — улыбаюсь в ответ мужчине, — Ее нужно не в школу, а сразу в институт ядерной физики отдавать, — мы от души смеёмся, снимая напряжение.
Это сейчас нам с ним весело, а вот, когда Софочка Антоновна, как ее почтительно величала бабушка, дергала Деда Мороза за бороду, кормила нас замороженной клубникой, уточняла есть ли разница во времени между Москвой и Великим Устюгом, а меня заставляла мерить температуру, нам было совсем не до смеха. Окончательно добил нас монолог Гамлета «Быть или не быть?» вместо новогоднего стихотворения.
— Вундеркинд, — с виноватой гордостью пожимала плечами в прихожей ее мама, расплачиваясь за работу, — Интернет смотрит, мы уже и к психологам водили… А они все в один голос, мол, развитие мозга опережает физическое. Купите ей шведскую стенку, а летом отправьте в деревню. Мы ж отправили, — закатывает глаза и вздыхает, — Она начала дождевых червей препарировать, а из дворового пса решила сделать вегетарианца. Тётка на четвёртый день забрать попросила…
Так что утро у нас сегодня началось бодренько. С честью выдержав все проверки маленького скептика, не ударили лицом сказки в грязь и заставили поверить в настоящее чудо, подарив девчушке долгожданного котенка.
— Ну, Александра, говори адрес, — мой коллега заводит машину и ждёт координаты пункта назначения.
— Борис Иванович, я не домой. У меня ещё одно дело есть. Тут недалеко, — я называю адрес, написанный на письме, которое не потеряла надежды вручить родителям старательного ребёнка, — Подкинете?
— Не вопрос, ты только пристегнись.
Уже через десять минут мой палец, на секунду помедлив в нерешительности, нажимал дверной звонок. За дверью послышалась суета, строгое требование пойти надеть тапки, лязгнули замки и дверь открылась.
— Здравствуйте! — улыбаюсь немолодой женщине в дверном проёме и понижаю голос, — Наверно, мне попало в руки письмо вашего ребёнка, — седовласая дама окидывает цепким взглядом костюм снегурочки и открывает дверь шире.
— Пройдите, пожалуйста. Не стоит вести разговор на лестничной площадке, — голос тёплый и строгий, такой был у моей учительницы начальных классов. Да и выглядит женщина очень элегантно, несмотря на очевидную усталость и глубокие тени под глазами, — Так что за письмо? — она складывает руки на груди в замок, а я достаю из кармана голубой шубы детское послание и подаю.
— Вот, посмотрите, пожалуйста, через почту было отправлено. Я решила в ящик не возвращать вдруг, потеряется. А так вы сможете порадовать ребёнка, — дама берет из моих рук письмо и задумчиво его разглядывает.
— Удивлённо! — качает головой, — Это действительно писала Полина. Вот правду говорят, было бы желание. То не заставишь, а как Деду Морозу, так все сама, — распечатывает письмо, окидывает его взглядом и резко бледнеет, оседая на пуфик.
— Что с вами? — я кидаюсь к ней и пытаюсь схватить за руку, чтобы нащупать пульс, — В письме что-то плохое?
— Нет, — дама с горечью качает головой, — Это хорошее письмо. Подайте мне, пожалуйста, нитроглицерин из тумбочки, — она продолжает держаться за сердце. Я непослушными руками открываю шкаф и достаю нужный блистер из аптечки, — Вот, пожалуйста.
В тот момент, когда женщина кладёт таблетку в рот, из комнаты «вываливается» белокурое, смутно знакомое мне создание.
— Бабушка, я сама оделась, — звенит колокольчиком ее голос, — Я — молодец? Ой, — она смотрит на меня во всё глаза, — Бабушка, это же моя Снегурочка, — хватает меня за руку, — Ты замерзаешь? Сегодня руки холодные. Бабушка, ты помнишь, я тебе рассказывала? — и я вспоминаю маленькую снежинку Полину с детского праздника. Отправила, значит, своё письмо.
