Привычно вдыхая сырой и мерзкий на запах воздух, Ульрон вглядывался вдаль сквозь легкий желтый туман, опасаясь и втайне надеясь одновременно увидеть фигуры банды урнингов. Говорят, если правильно все сделать и заменить им девочку, то они могут и покормить. А Ульрон ничего не ел уже четвертые сутки.
Представив, что придется перенести, он потер свой тощий зад и, дернув плечом, будто прогоняя враждебную мысль, решительно и резко свернул со своего пути и, ускорившись, наконец решился.
Уже много недель, если не месяцев, он пытался отогнать от себя мерзкую, но навязчивую мысль, которую ему подсадил в мозги старый Хряк. Странно, но несмотря на все тяготы жизни, что пережил Ульрон, почему-то его мутило от этого, и его бы даже вырвало если бы было чем.
Метаясь между покосившимися домами, стараясь не наступать босыми ногами в лужи жидкого разлагающего дерьма и полужидких человеческих останков, которые сбрасывают на окраинах города, даже не думая закапывать (главное, подальше от жилья и центра), Ульрон через час все же добрался до дома старого Хряка.
Решительности у парня уже немного поубавилось, когда он увидел дом Хряка — отвращение и страх наполнили его с новой силой… Но голод был сильней. И раз уж он решился попробовать попытать счастье у своей матери, то другого выбора у него уже нет.
Облизнув пересохшие губы, Ульрон положил правую руку на левый локоть, обхватив свое голое и тощее тело, прикрытое лишь набедренной повязкой, и подошел ближе к старику, сидящему у стены на голой земле с закрытыми глазами.
Это был уже явно немолодой человек, хотя и стариком его назвать было нельзя. На самом деле, ему не было и сорока, но жизнь вносит свои коррективы во внешний вид. Ведь человек — это то, что он ест.
Несмотря на рваное и заляпанное кровавыми пятнами тряпье, прикрывавшее его худое тело, он был достаточно богат по меркам улиц — у него были штаны и верхняя одежда, чем могут похвастаться очень немногие. Да и к тому же он был не так худ, как большинство жителей.
Оглядевшись по сторонам и не увидев никого, Ульрон направился к старому Хряку. Соседей у него не было на сотни метров вокруг, но иногда сюда захаживали банды, которых Ульрон уже инстинктивно высматривал каждый раз, выходя на открытое пространство.
Подойдя к Хряку, парень немного постоял перед ним, боясь подойти ближе. Но этого не потребовалось, потому что тот открыл глаза и посмотрел на стоящего рядом с ним мальчишку. Его губы тут же расплылись в премерзкой ухмылке, а открывшийся рот, обдав смрадом паренька, из-за чего тот даже поморщился, обнажил все его одиннадцать гнилых зубов.
— А, это ты, Ульрон? Все же решился? Надеюсь, не обосрешься в процессе? — язвительно проговорил старик парню, который с трудом разбирал его речь, да и сам он заметил вблизи, что Хряк болен. Его руки дрожали, сам он вспотел, да и взгляд был немного затуманен. Выглядел и пах он крайне неприятно, но не так уж и ужасно на взгляд привыкшего к такой жизни парня, и потому он, тяжело вздохнув, сказал:
— Да, Хряк, я согласен… больше не могу терпеть… И очень хочется есть.
Хряк засмеялся, медленно поднимаясь на ноги. Он был всего на полторы головы выше парня, который из-за недоедания был достаточно низкого роста, а стоя он чуть покачивался. Взяв в руки длинную, грубо обтесанную толстую ветку, на которую опирался при ходьбе, он пошел и рукой поманил за собой мальчика. Тот двинулся за ним.
— Что, совсем с голода помирать стал, раз ко мне пришел? Небось, как отец-то помер и не жрал мяса? Одну крупу поганую? Вот и мелкий такой говнюк вырос, пальцем перешибешь, одни кости торчат… Но ничего, сегодня ты поешь, если справишься, хе-хе…
Старик скрипуче засмеялся, а парню стало не по себе. Он бы сбежал уже, если бы не слова Хряка о еде, от упоминания которой просто кружило голову… Да и бежать сил не было. Он и сюда-то шел, еле переставляя ноги.
Шли они достаточно долго. До наиболее густонаселенного района, что расположен недалеко от ворот внешней Стены. Хряк и Ульрон не подходили близко к основной дороге, где обычно околачивались слишком опасные бандиты или стражники дворян, поэтому пошли ближе к Стене, так как там было куда безопаснее.
Ульрон видел Стену вблизи и раньше, но не уставал поражаться ее размерам и величественности. Несмотря на то, что она была полуразрушена, а местами и вовсе были едва прикрытые досками или камнями дыры, в сравнении с повалившимися или гниющими домами, тридцатиметровая Стена выглядела невероятно впечатляюще, если бы не вечный туман, накрывающий город. Ее было видно издалека, поскольку такие высокие строения были южнее этих мест.
И вот, наконец, они остановились, спрятавшись в тени домов между стенами двух единственных пустых на всей улице домов. Одна из стен обрушилась, и в дом можно было легко войти через этот пролом, а не через дверь, где тебя могли бы увидеть.
— Слушай сюда. Когда покажу, подбегаешь, хватаешь что есть и бежишь сюда. Но не очень быстро, чтобы не догнал, но и не бросил попытки бежать. Замани сюда, и мы разберемся. Понял?
— Да, понял… Мне надо заманить будет, да?
— Точно, пацан, молодец. Быстро соображаешь, — противно засмеявшись, Хряк взлохматил парню волосы, отчего тот поморщился, ощутив на своей голове его грубые и грязные пальцы. Мальчишка лишь дернул головой, но ничего не сказал, лишь посмотрел на старика. Тот хоть и выглядел все еще больным, но был явно на подъеме сил и в предвкушении.
Спрятавшись в тени, они достаточно долго ждали. Тучи и туман успели сгуститься, из-за чего, пускай и был еще день, стало достаточно темно, когда Хряк наконец-то прошипел:
— Какая удача… Давно такого не видал… Давай, пацан, веди вон того!
Глянув на вытянутый Хряком палец, Ульрон увидел, что по улице идет одинокий парень с потерянным видом. Одетый достаточно неплохо для местных, лица его было не видно из-за опустившегося тумана, но явно он был не из бедных. Шел он очень быстро, держа в руках сверток и постоянно оглядываясь по сторонам, и Ульрон не понимал, что он забыл вечером в гнилом квартале… Его, возможно, замучила бы совесть, но не сейчас. Это чувство сразу же затушили и чувство голода, и слова Хряка, который прошипел на ухо парню, обдавая его смрадом из своего рта:
— Не вздумай отказаться, парень! Иначе я это сделаю с тобой…
Дернувшись от омерзения, Ульрон тяжело вздохнул и, держась в тени развалин дома, прошел ближе к дороге. Он спрятался за грудой камней, оставшейся видимо от части обвалившейся стены.
Парень тем временем, не замечая его, все приближался. Когда он оказался совсем рядом, Ульрон решился и резко выпрыгнул из укрытия. Он выхватил сверток из рук ошалевшего парня и ринулся к Хряку в тень домов.
Парень погнался за ним, спотыкаясь о битый кирпич. Он почти добежал, но упал прямо на камни. Это Хряк, спрятавшийся в доме за развалившейся стеной, выпрыгнул и ударил его обломком по голове. Судя по всему, старик убил прохожего. Оторвавшись от зрелища, Ульрон совсем пал духом. Хряк, пытаясь зажать горло, барахтался в грязи. Из-под его рук текла ручьём кровь.
Все еще находясь в шоке, Ульрон развернул то, что украл. И это была книга… Просто книга. Ульрон сел на задницу, прямо в грязь, откуда всплыл чей-то гнилой палец и расплакался. Он вспоминал всю свою трудную жизнь наполненную выживанием. Смерть отца, когда он был еще маленьким. Избиения и издевательства. Попытки работать и заслужить одобрение *матери*. Как его выгнали из дома и как он нашел свою *дыру*. Место своего убежища и проживания. Как днями не мог нормально поесть. Как воровал и многое другое. Вся его жизнь была посвящена выживанию. И тут в его голове прогремел голос.
— Возьми книгу в обе руки, прижми к себе, и мы поговорим. Я тебе помогу, смертный. Это твой шанс.
От неожиданности, Ульрон подскочил, поскользнулся и снова шлепнулся в грязь. Оглянувшись, он никого не заметил, кроме находящегося на последнем издыхании Хряка.
— Кто ты? — ответа не последовало. Тогда он взял ту самую толстую книгу с необычно реалистичным стеклянным глазом, осмотрел ее и снова оглянулся.
