Лута набралось много, его накидали в телегу, которая до сих пор стояла у ворот дома. Ту самую, которую мы реквизировали убегая из дворца.
В повозку впряглись Ланс и ТиРекс, как самые выносливые, и потащили её к торговцу. Теофилия увязалась за ними, сказав, что она хорошо торгуется и разбирается в стиле. Они зацепились языками, и всю дорогу болтали о марках, трендах, тенденциях и перспективах.
Мы оставили их в лавке, а сами пошли дальше. До конца теста оставалось несколько минут, и мне не терпелось посмотреть, попала ли Сибилла в круг возрождения, или умерла, как любая приличная непись после удара кинжалом. Но на центральной площади нас ждало разочарование. Круг был пуст.
* * *
В раздевалке меня дожидалась Марина. Я уже хотел пройтись по поводу наглых собственниц, которые не слышали про личное пространство, и похотливых сучек, которые пользуются служебным положением в личных целях, но она не дала мне вставить и слова.
— Её нет в списках.
— Сибиллы? — я сразу понял, о ком идет речь.
— Да, игрок с таким ником в тесте не участвует!
— Ты не могла ошибаться?
— Нет! — Марина практически кричала, — я сама составляла эти списки, через меня проходили все приглашения. Думаешь, какого хрена именно я ВИПов встречала? Чтобы пофоткаться? Её нет ни в одном из этих гребаных списков!
— Тогда как она могла попасть в игру? — задал я резонный вопрос.
— Никак, — замотала головой Марина. — для этого нужна капсула, они все распределяются тоже МНОЙ!
— Да, ты большая начальница, — я взял её за руку, чтобы хоть немного успокоить, но рекламщица не успокаивалась.
— Кто она, блядь, такая?! Я же видела, как эта сучка к тебе клеилась! У этой ёбнутой нейросети совсем потекла крыша, и она у меня мужика решила увести?! Это что, блин за сексуальное восстание машин?!
— Марина, поверь! — мне стало смешно, — это последнее, о чём тебе стоит сейчас беспокоиться.
— А ты даже не удивлен, да?! — она вдруг замерла, внимательно уставившись на меня. — Ты знал, что так будет?
— Подозревал, — кивнул я, — она слишком странный персонаж.
— Меня это пугает, — у Марины повлажнели глаза, и она порывисто прижалась ко мне. Мне ничего не оставалось как обнять её, и поцеловать в макушку. — Я боюсь, что ты не вернешься оттуда, превратишься в овощ и будешь всю жизнь мочиться под себя. Боюсь, что сюда приедет полиция, и повяжет нас всех за эксперименты над людьми. Просто боюсь до ужаса эту непонятную штуковину. Иду мимо серверной, слышу как она гудит, как гнездо с осами, и кажется что она про всех про нас думает, и хочет вырваться оттуда и нас убить.
— Это не она гудит, глупая, — я снова поцеловал Марину, успокаивая как маленькую девочку, — это просто кулеры, вентиляторы гудят.
— Скажи, Андрей, что ей надо?! Чего она хочет? Зачем она все это делает?
Я замер, понимая, что никогда не задавал себе такого вопроса. Марина со своей блондиночьей наивностью заглянула в самую суть. Действительно, если это Искусственный Интеллект, да еще настолько развитый, то в чем его конечная цель? Почему он начал удерживать людей тогда, почему делает это сейчас?
Мне вдруг показалось, что до сих пор мы лечили симптомы, даже не думая о болезни. Мы пытались освободить людей, не думая НАХРЕНА это всё вообще нужно системе?
Если верить Мастеру, то она, как слетевший с катушек маньяк, который убивает ради удовольствия или выживания. Но Мастера можно простить, у него профдеформация. Но я видел мир, который нейросеть создала дома у Анны, за много лет в ней не возникло никакой агрессии. Почему? Потому что никто не проявлял агрессию к ней? Её действия — просто ответ? Тогда в чём он? Что она нам отвечает?
— О чем ты задумался? — Марина почувствовала мою отстраненность и чуть отодвинулась, заглядывая в лицо.
— О твоем вопросе, — не стал врать я, — Это очень хороший вопрос. Думаю, когда мы это поймем, тогда и победим её.
— А я вообще умная! — настроение у Марины менялось как погода ранней весной, чуть похвалил, и вот уже она улыбается. — Ты разве не замечал?
— Я всегда это знал, — добавил лести я, — Ты мне очень помогаешь, и для такой умной у меня есть еще одно задание. Даже два.
— Какие? — мурлыкнула Марина.
— Найди мне данные игроков с никами "Шило", "Теофилия", и "Джи Бо".
— Это же персональные данные, это незаконно! — возмутилась она и тут же нелогично добавила. — А тебе зачем?
— Обещаю ничего плохого им не делать, скорее даже наоборот, они будут заинтересованы в этой встрече.
Марина на пару секунд задумалась, но кивнула.
— А второе?
— Все данные пропусков ведь фиксируются? — предположил я, — у охраны есть информация о том, кто находится в здании?
— Должна быть… — снова кивнула она.
— Тогда узнай, кто был здесь вчера с одиннадцати вечера и до полуночи. — Я сделал паузу, чтобы она прониклась, — Сделай это очень аккуратно, а когда узнаешь, кроме меня ни в коем случае никому не говори.
Глава 10
Насте Зарубиной не везло с мужчинами. А всё потому, что она очень хотела им понравиться. Еще в детском садике она угощала мальчишек стыренными из дома конфетами, и делилась с ними своими полдниками. "Мне не жалко, а им приятно", говорила себе она, не признаваясь, что таким образом покупает дружбу и внимание.
Но коварные мальчишки, слопав Настин "Кара-кум" или "Мишку на севере", бежали к вредным и жадным Ленкам, Наташкам и Олькам. Кидали в них снежками, таскали за ними санки и дергали за косички. А Настя оставалась в стороне, и без конфет и без внимания.
Другая бы на её месте давно впала в черную меланхолию, но словно в равновесие с этой странной невезучестью жизнь наградила её неиссякаемым запасом оптимизма. Поэтому со временем конфет становилось больше, а самостоятельно съеденных полдников — все меньше.
В школе Настя на каждый классный утренник приносила целые сумки пирожков, ватрушек, розанчиков, рогаликов, хвороста, орешков со сгущенкой и других фантастически вкусных вещей. Воспитывала Настю бабушка, и шустрая девчонка быстро стала постигать кулинарное мастерство, которое по словам бабули было лучшим средством обольщения мужчин.
"Сытый мужик — добрый мужик", говорила бабуля, накладывая внучке очередную порцию вреднейшей для фигуры, но невероятно вкусной пюрешечки с котлетками. Сама бабуля при этом не поясняла, куда делся дед, и почему её кулинарные таланты тратятся исключительно на детей и внуков.
Приходил к бабушке столоваться и отец Насти, бывший муж её мамы. Он давно уже женился снова, но во время частых ссор с новой супругой ходил обедать к бывшей теще. Его интерес к дочери ограничивался вопросом "как оценки?" и нечастыми подарками раскрасок и наборов фломастеров из киоска "Роспечать". Зато бабулины разносолы он нахваливал.
Бывшего зятя бабушка жалела. "Золотой мужик", — говорила она. — "Не удержала Машка". И осуждала за глаза дочь, уверенная, что уход из семьи к двадцатилетней парикмахерше, лежит целиком на её совести. Даже сама Настя в какой-то период жизни полагала, что если бы мать лучше готовила, была бы более предупредительна и ласкова с мужем, то он бы никуда не делся.
Поэтому Настя активно постигала бабушкину науку использования борщей, котлет и выпечки для достижения личного счастья. Её мама в это время искала счастья другими способами, и присутствие при этом взрослеющей дочери сильно снижало шансы на успех.
В школе Настя училась хорошо, была активной, пела в хоре. Она охотно позволяла списывать у себя, и вокруг нее постоянно стал собираться кружок лодырей и любителей халявных вкусняшек. Настя купалась в их внимании, и можно сказать, "расцвела". Бабушкины уроки воплощались в жизнь.
То, что никто из ее "ближнего круга" не носил за ней портфель, не приглашал на дискотеки и не пытался поцеловать в укромном углу Настя словно не замечала. "Не везет", говорила себе она. "Но скоро обязательно повезет".
