Зачем явился Михаэль, да еще сделал это тайно, он собирался выяснить. Что бы тот ни затеял, Гаэль мог с этим справиться. Но прежде надо было обеспечить безопасность драгоценной женщины. Потому что она - его уязвимое место, если братцу вздумается вредить, он ударит именно туда. Но.
В замке нет зеркал, значит, Михаэль не заявится сюда незамеченным, от всего остального он защищал ее сам. А скоро ее будет защищать обряд. Тогда уже ничто не сможет повредить ей.
Да, Гаэль поморщился, у него в доме окопались церковники. И при каждом удобном случае будут лить Альбе в уши яд. Но он уже понял, что с этой «опасностью» в серых сутанах его любимая вполне способна справиться сама.
Гаэль еще некоторое время прислушивался к внутреннему состоянию.
Ночь кругом и тишина. Выплесков силы больше не наблюдалось.
А утром он отправил гонцов к Лорвелю и королю Норту.
***
Когда утром внезапно отворились двери королевских покоев на женской половине, церковники, дежурившие в холле, в первый момент были в шоке. Они еще не отошли от ночного переполоха, кто-то даже попытался протиснуться внутрь, творя заклинание. Все это выглядело подозрительно до крайности и порождало нечестивые мысли.
Туда же немедленно кинулась стража.
Однако на пороге появилась сама королева Анхельма. Оглядела это сборище с невозмутимым видом и проговорила:
- В чем дело?
Пока она милостиво кивала ошарашенным священникам, капитан стражи сбивчиво докладывал, что у него приказ немедленно доставить ее к его величеству. Правда, приказ был отдан три дня назад, но никто его не отменял.
- Отлично, - улыбнулась уголком рта Анхельма. - Проводите меня к моему супругу.
И первой двинулась вперед по коридору.
***
Его величество государь Норт как раз прочитал послание от Гаэля Дарта.
Потом резко встал из-за стола. Нож для разрезания бумаги, который он держал в руке, вонзился в дубовую панель напротив. Король отошел к окну и замер, сжимая руки за спиной.
Проклятый темный лорд решил форсировать события.
А он не мог ему отказать.
План ответных действий уже складывался у него в голове, но тут раздался стук в дверь.
- Войди! - рыкнул король, не оборачиваясь.
А потом пошел к столу и случайно боковым зрением засек женскую фигуру. По кабинету к нему шла Анхельма. Меньше всего он ожидал ее увидеть. Особенно сейчас!
Норт остановился, глядя на нее, и процедил:
- Как ты посмела сюда явиться?
А та вскинула брови, изображая невинное удивление:
- Я здесь по вашему приказу, мой государь. Вы сами посылали за мной.
Он уже успел отметить и гладкую кожу лица без единого пятнышка, и тщательно продуманный наряд. Женщина была ослепительно красива, но сейчас казалась королю хуже жабы. Потому что он сгорал страстью к другой. Которая ее усилиями стала для него недосягаемой. И этого Норт жене своей не простил. Его счет к ней был просто огромен.
Мужчина двинулся к ней, медленно цедя:
- Зря ты явилась сюда, Анхельма.
- Отчего же, - улыбнулась та. - Я все еще ваша супруга и королева.
- Я велю тебя казнить за то, что ты меня отравила, - холодно бросил он.
- А доказательства, сир? Они у вас есть? Ведь это было просто недомогание. Вы, - она уже успела дойти до стола и обернулась, смерив его взглядом, - уже в возрасте.
Норт подошел ближе, теперь он стоял почти вплотную. У него руки чесались придушить жену, однако он этого не сделал.
- Я все равно избавлюсь от тебя, Анхельма, - проговорил, нависая над ней. - Сначала разведусь, потом отправлю в монастырь. А там? - неопределенный жест. - Поверь, ты проживешь очень недолго.
На какую-то долю секунды в глазах у женщины промелькнуло непонятное чувство, но тут же и исчезло. Анхельма выпрямилась.
- Трудно будет доказать, что я бесплодна, а без этого церковь не даст своего благословения на развод. И вам еще придется не раз исполнить супружеский долг, муж мой, - она насмешливо окинула его взглядом и взяла со стола послание Гаэля Дарта. - Сколько времени это займет? Год? А за это время наша дорогая Альба успеет выйти замуж за темного лорда.
- Но раньше ты сдохнешь, - прорычал Норт, сжимая кулаки.
Сейчас в его лице уже не осталось ничего человеческого. Однако Анхельма не казалась даже взволнованной. Она спокойно положила послание на стол и проговорила:
- Сир, у меня есть предложение получше.
***
Когда Гаэль сказал: «Завтра я сообщу Волхану, чтобы готовили венчание», Алена была слишком взволнована. Столько недоброжелателей вокруг, дом полон шпионов-церковников. Ей просто не верилось, казалось, им не дадут, будут чинить препятствия. Проснувшись, нервничала. Гаэль поцеловал ее и ушел рано, она еще была в постели. Не хотелось вставать, одолевали мысли, потом ее неожиданно сморил сон. Второй раз она проснулась, когда уже ярко светило солнце, время, наверное, почти полдень.
Но, видимо, Гаэль предупредил, чтобы ее не тревожили, потому что камеристки явились только сейчас. Привычно уже постучались, она откликнулась. Отворилась дверь, и вдруг...
Вошли женщины, их было так много, что в первый момент Алена даже растерялась. Впереди шли Каппа и Соль, несли на вытянутых руках роскошное белое платье, за ними остальные. Пышная пена кружев, изумительно красивый узкий корсетный лиф, фата на подносе, туфельки.
Она так и села на постели. А женщины смеялись и гомонили:
- Миледи, сегодня ваша свадьба!
Они окружили ее кровать, все это с пением и шутками. Алене не верилось в реальность происходящего даже сейчас. Но, кстати. Пение напомнило ей кое о чем. Этот вопрос давно доставлял ей подспудный дискомфорт, просто как-то не было случая его задать.
- А что, эта леди певица, Ллореана, она будет петь на празднике? - спросила Алена равнодушным тоном.
Не хотелось бы видеть любовницу мужа, пусть и бывшую, на своей свадьбе. И вместе с тем, не хотелось показывать, что это ее волнует, слишком явно. Спросила и тут же пожалела. Однако Каппа ответила сразу:
- Нет, миледи, означенная особа уже покинула замок.
В голосе звучало затаенное удовлетворение. Алена еще подумала - выходит, не ей одной эта Ллореана не нравилась. Но не сказала ничего, просто кивнула, а камеристки поспешили заверить:
- Леди Альба, не волнуйтесь, найдется кому петь на вашей свадьбе.
При этом опять многозначительно переглянулись и захихикали. Надо же, как таинственно, мелькнула мысль, и сразу родились неясные ассоциации. Как будто искрами побежал огонь под кожей.
- Миледи, пора, - напомнили ей. - Лорд Гаэль будет ждать.
Ждать.
А ей невольно вспомнилось, как он вел ее за руку во тьме. И ритуал. Огонь и тьма. Горячая волна скользнула по позвоночнику.
А потом ее обряжали.
Но прежде умывали в ванне с травами и растирали какими-то тонко пахнущими маслами. Надевали чулки и тончайшую кружевную рубашку. И сверху платье. Но не дали нижнего белья. На вопрос почему, камеристки, морщась, сказали:
- По церковному обряду будет обязательная проверка на девственность.
Алена едва сдержалась, чтобы не выругаться матом.
А ее уже полностью одели и теперь причесывали, укладывая в высокую прическу ее длинные и густые огненно-рыжие волосы. Наконец она была готова, оставалось только закрепить фату.
Но все это вслепую. А ей же хотелось видеть себя.
- Можно мне зеркало? Хотя бы совсем маленькое? - спросила она шепотом.
- Миледи... - камеристка нахмурилась и качнула головой.
Это было ужасно досадно.
- После ритуала... - начала та едва слышно.
И не успела договорить, в дверь покоев постучали. Алена резко обернулась, думала, это Гаэль. Но там оказался тот мужчина, которого она уже видела однажды в зале. Сначала было легкое разочарование, но она вовремя вспомнила, что жениху нельзя раньше времени видеть ее в платье. А мужчина поклонился и произнес:
