жуткими.
Глубокие борозды, словно кто-то реально когтями по его щеке провёл, а потом намеренно не давал им заживать. Вызывали во мне стойкое желание прикоснуться, провести, стереть их с его лица, как не было.
Не выдержала я, в общем.
— Откуда они?
Нет, не коснулась. Только спросила. Пальцами сильнее сжимая подол платья. Чтобы наверняка. Хотя по-хорошему и спрашивать о том не стоило. Вот и он ощутимо напрягся.
— Пулю пропустил, — посмотрел на меня.
— Пулю? — откровенно прифигела. — Ты ещё и в криминале участвуешь?
Кажется, всё хуже, чем я себе представляла…
— Только если он сам ко мне приходит, — усмехнулся Кайл, прежде чем вновь сосредоточиться на дороге.
— И как ты детей при такой жизни собрался себе заводить только… — всё ещё не отошла от шока.
— Как все? — отозвался вопросом. — Или, по-твоему, те, кто способен применить силу, детей не заводят? — выгнул насмешливо бровь. — Военные и полицейские тоже бездетные, а ты в таком случае — приёмная?
— Нет, — поджала губы в недовольстве. — Но и в перестрелках он никогда не участвовал.
По крайней мере, я ни разу о таком не слышала. Да и должность у него канцелярская.
— Это он так тебе сказал? — не поверил Кайл. — Или он у тебя служит в какой-то особой, исключительно пацифисткой части? В случае конфликта, урегулируют проблему, подарив букетик цветов… — поиздевался. — Ты, кстати, какие любишь? Чтоб я знал, на какую клумбу его посылать, когда он к нам в гости наведается.
— Подсолнечники, — съязвила. — Но, насколько знаю, они уже давно отцвели.
— Попросим его приехать ближе к середине следующего лета? — тут же предложил этот хам.
— Если только я тебя тоже не увижу до этого же срока, — парировала всё с тем же сарказмом.
Ещё бы это его проняло!
— Нет, так не получится, — невозмутимо отозвался оборотень. — Я тебе понадоблюсь намного раньше. Сама же и не выдержишь так долго, — закончил самоуверенно.
— Незаменимых нет, тем более мужчин, ты разве не знал? — ответила елейным тоном.
А вот тут я попала прямо в цель, сработало!
Вернее, наоборот…
Машина дёрнулась и заглохла. Мотор словно сдох. Повторный запуск не принёс никаких результатов. Водитель выругался. Спасибо, не в мой адрес. По мере снижения скорости, Кайл свернул на обочину. После полной остановки и вовсе выбрался наружу. Сперва сам, а после, обогнув автомобиль с капота, открыл дверцу с моей стороны, бросив резкое и командное:
— Выходи из машины.
Но дожидаться, пока я исполню его веление не стал, схватил за руку, практически силой вытянув наружу. Я буквально врезалась в него. Свободная мужская рука тут же легла мне на талию, не позволив отстраниться. Затем я и вовсе оказалась прижата к корпусу автомобиля, а Кайл навис сверху.
— В вашем мире, может, и нет. Как и нет понятия безусловной верности, преданности кому-либо. Но ты больше не в своём мире. В моём, — проговорил вкрадчиво, отпустил мою ладонь, переместив свою мне на затылок, с силой надавливая, порождая мурашки по всему позвоночнику. — И в этом мире, малыш, подобное может закончиться очень и очень плохо. Знаешь, что такие, как я, делают в подобной ситуации? — выдохнул мне в губы.
Не знаю. И не особо интересно. Не тогда, когда он так близко, и меня опутывает его запахом всё больше. Он въедается в мои лёгкие всё глубже, травит, погружая сознание в настоящий транс, а реальность ускользает.
— Просто избавляются от проблемы, — продолжил выговаривать парень. — Право сильнейшего. Если кто-либо осмелится его оспорить, тот либо победитель, либо больше не существует. Запомни это хорошенько, малыш, и больше не провоцируй меня таким способом. Я не всегда могу сдержать зверя. Волк никогда не обидит свою пару. Но это не значит, что не пострадают другие, — то ли предупредил, то ли пригрозил.
Не важно. Всё не важно. Лишь золотистые всполохи в его изумрудном взоре имели сейчас значение. Словно солнце пыталось пробиться сквозь каменную толщу. Завораживающее явление. В которое я странным образом погрузилась настолько глубоко, что совершенно перестала себя контролировать. Это не я. Кто-то другой, живущий во мне. Кто-то, кому нет дела до моих внутренних терзаний. Именно эта часть сейчас управляла мной, моим телом и действиями. Потому что я бы сама никогда не позволила себе обнять лицо Кайла обеими ладонями, притянув ближе, оставляя на чужих губах невесомый поцелуй.
Знала бы я, что за этим последует!
С тихим рыком, словно и правда какой-нибудь настоящий зверь, он впился в мои губы — до того жадно, будто голодный, а ладонь, прежде покоящаяся на моей талии, сдвинулась ниже, подхватывая под ягодицы, приподнимая выше меня всю, вдавливая в своего обладателя ещё крепче, до боли в рёбрах.
Это не поцелуй, сплошное сумасшествие…
И центр его — я. Отвечала не менее жадно, позабыв обо всём на свете, только бы чувствовать как можно ближе и дольше. Со стоном выдыхая, когда мужские губы сместились на шею, оставляя на ней след своей несдержанности. Последующее за этим рычание вибрацией прошлось по нервам всего тела, вызывая в нём закономерную дрожь. Оно и новый поцелуй-укус.
— Кайл…
С губ сорвался повторный стон. И всё резко прекратилось. Тяжело выдохнув, оборотень меня отпустил и отстранился. Вызвав во мне массу негодования. Как он посмел? И тут же ужаснулась этой мысли. Что я вообще творю? Мне держаться от него нужно как можно дальше, а я… Папа узнает если, сам первый нас поженит после такого. И вместе с тем, мне по-прежнему до безумия хотелось притянуть Кайла к себе обратно и продолжить то, на чём закончили. И чтобы он больше не вздумал останавливаться. Никогда. Помешательство какое-то! Судя по тому, как шумно дышал, глядя на меня своим потемневшим взглядом, стоящий напротив, не у меня одной.
— Идём, — протянул мне ладонь, вопреки всему.
Я без всяческих новых раздумий вложила в неё свою. И уже потом, когда мы вместе шли вдоль дороги к виднеющимся впереди, явно ждущим нас, машинам сопровождения, подумала, что вот так — рука об руку — правильно. Как подумала, так и ужаснулась ещё раз. Нет, нам с ним точно лучше общаться как можно меньше. Во избежание новых глупостей с моей стороны. А то страшно представить, чем это всё закончится. Не дай боже и впрямь беременностью.
Ждали все действительно только нас. В основном сидя в салоне своего транспорта, но был и тот, кто стоял снаружи, возле открытой дверцы с водительской стороны. Самый старший из всех, кто приносил мне
