Ознакомительная версия.
Большие лондонские кладбища, из которых Кенсал Грин было самым старым и красивым, напоминали о давно ушедшем времени, когда живые сохраняли добрую, мирную связь с умершими. В Викторианскую эпоху кладбища с их тенистыми деревьями и ухоженными аллеями воспринимались как место, где можно отдохнуть душой от суеты столичной жизни. Резчики по камню соревновались друг с другом в создании изящных оригинальных надгробий. На клумбах росли розы, на подстриженных лужайках среди могил пестрели полевые цветы. В воскресенье горожане приезжали на кладбище всей семьей, чтобы вспомнить своих усопших родственников и подумать о бренности земного бытия.
Те времена давно прошли. Проблема изменила все. В наши дни кладбища заросли бурьяном, розы задушил дикий терновник. Редко кто из взрослых появлялся здесь среди дня, а ближе к вечеру кладбища становились местом, которое каждый человек старался обходить стороной. Хотя подавляющее большинство мертвецов по-прежнему мирно спали в своих могилах, даже вооруженные до зубов агенты с крайней неохотой брались за работу на кладбищах. Это была вражеская территория, на которой любой живой человек чувствовал себя нежеланным гостем.
Когда-то западные ворота были достаточно широки, чтобы сквозь них на Хэрроу-Роуд могли выехать бок о бок друг с другом сразу два конных экипажа. Теперь кладбище с внешней стороны было обнесено новой, дополнительной изгородью – неряшливой, с торчащими из нее железными шипами и густо оклеенной выцветшими плакатами и написанными от руки объявлениями. Чаще других здесь попадался плакат с улыбающейся женщиной в блузке и строгой юбке до колена. Широко раскрыв глаза, она стояла с раскинутыми для объятия руками. За спиной женщины на плакате было написано: «Братство раскрытых рук. Мы приветствуем наших друзей с той стороны».
– Лично мне, – сказала я, – больше нравится приветствовать «друзей с той стороны» магниевыми вспышками.
У меня, как всегда перед расследованием, свело желудок. Меня бесила улыбающаяся с плаката женщина.
– Эти культы призраков рассчитаны только на идиотов, – согласился Джордж.
В изгороди была узкая входная дверь на петлях, а за ней сторожка – хилое сооружение из гофрированного железа. Внутри сторожки обнаружились стол, груда пустых жестяных банок из-под безалкогольных напитков и читающий газету мальчишка.
На голове у него красовалась гигантских размеров бейсболка в яркую желтую клетку, почти целиком скрывавшая лицо. Стандартная грязно-коричневая униформа говорила, что этот любитель газет служит в ночной страже. В углу сторожки стояла и его палка с железным наконечником. Когда мы вошли, мальчишка вопросительно посмотрел на нас.
– «Локвуд и Компания», мы здесь по приглашению мистера Сандерса, – сказал Локвуд. – Можешь не вставать, сиди.
– Я и не собираюсь вставать, – ответил мальчишка. – А вы кто? Экстрасенсы, наверное?
– Видишь эту штуковину? – спросил Джордж, похлопывая по эфесу своей рапиры. – Мы агенты.
– Да ладно, – с сомнением ответил мальчишка. – Бросьте меня дурачить. Агенты! А униформа ваша где?
– Мы не нуждаемся в униформе, – веско заметил Локвуд. – Рапира – вот визитная карточка любого агента.
– Чушь собачья, – возразил знаток униформы. – Настоящие агенты всегда одеты в одинаковые куртки, штаны и все такое прочее, как эти задаваки из «Фиттис», например. А если у вас нет униформы, значит, вы просто еще одна команда задрипанных экстрасенсов, которые падают в обморок при виде какого-нибудь дешевого Луркера, – он снова углубился в свою газету, сердито зашелестел страницами и бросил нам сквозь зубы: – Ладно, так и быть, проходите.
Локвуд моргнул. Джордж сделал полшага вперед.
– Рапиры нужны агентам не только для того, чтобы сражаться с призраками, – вкрадчивым тоном начал он. – Рапирами очень удобно также пороть нахальных мальчишек из ночной стражи. Показать тебе, как это делается?
– Ах-ах, напугал. Я просто весь дрожу от страха. – Мальчишка еще ниже сдвинул на глаза козырек своей бейсболки, удобнее устроился в кресле и сказал, ткнув большим пальцем куда-то себе за плечо: – Идите прямо по главной аллее, дойдете до церкви, там и найдете всех, кто вам нужен. Давайте шевелитесь, а то вы мне свет загораживаете.
На секунду мне захотелось сделать так, чтобы вскоре на обочине Хэрроу-Роуд начал появляться по ночам маленький нахальный призрак в огромной бейсболке, но я сумела сдержаться.
Локвуд кивком позвал нас за собой. Мы прошли сквозь старые западные ворота кладбища и зашагали по окруженной могилами главной аллее.
Оказавшись на месте расследования, мы инстинктивно «подключили» свой Дар: Локвуд с Джорджем принялись присматриваться, я прислушиваться. Все было тихо-мирно, никакого потустороннего шума, никакого давления на психику. Я слышала только негромкое щебетание – насколько я разбираюсь в птицах, это были дрозды – да стрекотание кузнечиков в траве. В ночном полумраке тускло блестели посыпанные гравием дорожки, уходившие в стороны от главной аллеи, исчезающие из вида среди надгробий. Над аллеей нависали, бросая густую тень, ветви старых лип. А над нашими головами открывалось бездонное небо с ярким диском луны.
Мы продолжали идти по липовой. Бледные клинышки лунного света просачивались сквозь листву, серебрились, словно иней на черной траве. Под нашими подошвами хрустел гравий, слабо позванивали лежащие в дорожных сумках цепи.
– Все должно пройти быстро и просто, – нарушил тишину Локвуд. – Подождем возле могилы до тех пор, пока они не докопаются до гроба. Затем сами открываем его, обезвреживаем кости доктора Бикерстафа серебряными печатями и идем домой досыпать. Ничего сложного.
– Со вскрытием гроба не всегда все проходит так уж гладко, – заметила я. – Иногда возникают проблемы.
– Но не всегда же.
– Напомни хоть один случай, когда обошлось без них.
– Я согласен с Люси, – сказал Джордж. – Ты уверен, что с останками Эдмунда Бикерстафа сложностей не возникнет. Я же готов поспорить, что они у нас будут.
– Пессимисты, – фыркнул Локвуд. – А вы попробуйте взглянуть на все с другой стороны. Сегодня нам точно известно, где находится Источник, и здесь нет этого несносного Киппса, верно? Я думаю, мы с вами неплохо проведем вечерок. Что же касается Бикерстафа, то он не обязательно должен был стать злым духом только потому, что у него был такой печальный конец.
– Возможно, – пробормотал Джордж. – Но если бы меня сожрали крысы, я очень бы огорчился.
Минут через пять мы увидели массивный белый купол, показавшийся над верхушками деревьев, как вынырнувший из темного моря кит. Это была англиканская церковь в центре кладбища.
Ознакомительная версия.
