Джек оттолкнулся, и мы начали скользить по озеру.
— Три… два… один, — отсчитал он, и я, приняв импульс, прыгнула в воздух. Джек удержал меня на мгновение, но не рассчитал угол при посадке, и мы оба покатились по льду. Я старалась не упасть на него, а Джек в панике сделал странный кувырок и перекатился через меня, скользя по льду.
Я рассмеялась и встала.
— Я ожидала упасть гораздо раньше.
— Ох. — Джек размял руку и, немного прихрамывая, встал. — Завтра я это точно почувствую, да?
— Наверное. — Я осторожно коснулась его плеча, но его плотные слои одежды не позволяли мне определить, есть ли там что-то серьёзное, кроме того факта, что я искала невинные поводы прикоснуться к нему, а он, похоже, не возражал.
Внезапно раздался громкий треск, и мы мгновенно отстранились друг от друга, оба с виноватыми выражениями на лицах. Из-за кустов виднелась корона, приближающаяся к нам.
— Пойдём, — тихо сказал Джек, схватив меня за руку и потянув к краю озера. Мы поспешно укрылись за валуном. Увидел ли нас кто-то?
Джек выглянул из-за камня.
— Это король, — выдохнул он. — Не двигайся.
— Почему мы прячемся? — прошептала я.
Джек поморщился.
— Эм… Я пропустил важную встречу сегодня утром, когда мы шли за Кодиаком.
Я зло улыбнулась.
— Так ты хочешь сказать, что ходишь по тонкому льду с ним?
Он засмеялся.
— Нет, я был на тонком льду с тобой, помнишь?
— Хорошо, что мы это исправили.
Король Вацлав прошёл мимо, позвав кого-то. Через несколько минут раздался новый хруст снега, и тот самый слуга, которого мы видели раньше, собирающего дрова, ответил королю. После короткого разговора их шаги затихли. Мы с Джеком остались в укрытии ещё некоторое время, пока не убедились, что они ушли. Было сложно оставаться тихими; всякий раз, когда мы ловили взгляд друг друга, мы закрывали руками рот, чтобы подавить смех. Всё казалось гораздо смешнее с ним рядом. Когда шаги исчезли, Джек коснулся моей спины.
— Хочешь попробовать тот подъём ещё раз?
— Да, хочу.
Мы работали над подъёмами и поддержками целый час. Каждая новая попытка сопровождалась бурями волнения, когда Джек прикасался ко мне, и становилось всё сложнее скрывать своё влечение к нему, выдавая это за обычный урок катания на коньках.
Со временем температура так сильно понизилась, что, несмотря на жар тела от катания, я начинала дрожать. Зубы клацали от холода, и я сняла перчатки, чтобы осмотреть руки. Свет полной луны освещал мои пальцы, которые постепенно синели от холода. Я подула на них и стала тереть друг о друга, пытаясь согреть.
— Вот, — предложил Джек, беря мои холодные руки в свои тёплые ладони. — Моя кожа никогда не остывает. Иронично, правда?
Это было правдой. Его ладони испускали столько тепла, что мне хотелось держаться за него вечно. Мои немеющие пальцы начали оживать, ощущая тепло.
— Лучше? — спросил он.
— Ещё нет. — Как долго мне удастся оправдываться тем, что он просто согревает мои руки?
Джек тер ладони друг о друга, обвивая мои, и мы молча стояли, тепло его рук постепенно согревало мои. Его движения замедлились, и теперь мы просто держались за руки, запертые между нашими телами. Если бы я посмотрела на него, я бы не удержалась от флирта, поэтому я продолжала смотреть на наши переплетённые пальцы.
— Джек? — Мой голос был таким тихим, что его почти заглушал свист ветра. — Можно задать тебе один вопрос?
— Мммм.
— Что случилось с твоими родителями?
В его пальцах я почувствовала едва заметное напряжение, но в остальном Джек никак не отреагировал.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты никогда не говоришь о них. Ты сказал, что вырос во дворце, но никогда не упоминал о своих родителях или даже о своей фамилии. Даже когда тебя объявили той ночью, тебя просто называли Джеком.
Джек немного осел, его плечи стали менее напряжёнными.
— У меня нет фамилии. Моя мать умерла при родах, а отца я никогда не знал. Говорят, как только он узнал, что я — маг, он обвинил меня в смерти жены и больше не хотел иметь со мной ничего общего.
Моё сердце разбилось на тысячу маленьких осколков.
— Король и королева были очень добры ко мне, — продолжил Джек, скользя большим пальцем по моей руке. — Они говорят, что я почти как приёмный сын. Моя мать была личной горничной королевы, и когда она умерла, а отец ушёл, королевская семья сделала для меня исключения. Это многим помогло. Магам в последние годы было предоставлено гораздо больше свобод.
— Тогда ты знаешь… — С трудом сдерживая слёзы, я сглотнула комок в горле. — Ты знаешь, каково это быть сиротой, правда?
Джек аккуратно убрал прядь волос с моего лица.
— Ноэль…
— Ты… — Я едва смогла проглотить слёзы. — Ты когда-нибудь чувствуешь себя одиноким?
Он обвил своими тёплыми пальцами мои.
— Чаще, чем ты можешь себе представить.
Жар подступил к моим глазам. Джек знал, что я чувствую. Я всегда отказывалась говорить о смерти отца, потому что у меня не было никого, с кем можно было бы поделиться этой болью. Джек знал не только моего отца, но и потерял своих родителей.
— Я так скучаю по папе, — прошептала я, чувствуя, как дрожит мой подбородок.
— Знаю, — сказал он и обнял меня. Я закрыла глаза и прижалась к его боку, вдыхая тепло его тела и разделяя с ним нашу боль. Джек понимал меня лучше всех. Если бы только он не был магом.
Глава 8
Не могла не оглядываться с нервным беспокойством, когда мы с Джеком подошли к комнате архива на следующее утро. Каждый раз, проходя мимо стражника, я непроизвольно улыбалась чуть ярче, чем следовало бы, и кивала слишком энергично, стремясь избежать замечания, но, похоже, это вызывало лишь больше подозрений. Сколько из них могли меня узнать по моим прежним вопросам о комнате архивов? Поймут ли они что я замышляю?
Мы продвигались по длинному пустому коридору, в оконном проёме которого просматривался огромный зал архивов. Я уставилась в стекло, где на полках, от пола до потолка, аккуратно были выложены свитки пергамента. Я наконец-то смогу найти завещание.
— Ты точно можешь привести меня сюда? — спросила я, сдерживая волнение.
— Нет, — ответил Джек, выглядя не менее нервно, чем я, когда вытащил ключ. Он обернулся через плечо и поспешно открыл дверь. — Но я не стал спрашивать, потому что точно знал, какой будет ответ. Лучше попросить прощения, чем разрешение, верно? Сегодня утром здесь нет ни одного писца.
С металлическим скрежетом щёлкнул замок, и дверь с негромким скрипом открылась, выпуская в коридор лёгкий пыльный воздух. Мы с Джеком поспешно втиснулись в комнату, быстро закрыв за собой дверь.
— Сначала ты пропускаешь встречу вчера, потом избегаешь короля, а теперь тайком прячешь женщину в запрещённой комнате? — я выразительно щёлкнула языком. — Как такой разбойник, как ты, вообще стал советником? Я-то думала, ты — человек вполне респектабельный.
Джек широко развёл руки.
— Преимущества сироты-мага, который дружит с принцем. Я могу позволить себе многое, пока выражаю мнение по вопросам, связанным с законами о магах. Как думаешь, как я успеваю тренировать своих собак?
— Ах, это во время того, когда ты должен был посещать важные встречи, которые пропустил? — я поддразнила его, глядя в окно, на коридор за ним. Внезапно я замолчала, затем опустилась на землю, когда раздались шаги. Джек присел рядом со мной, скрывшись от глаз того, кто мог бы заглянуть в окно.
Шаги приближались, замедлились, а затем на мгновение остановились прямо у окна. Я видела их мелькающую тень на полках, когда прижалась к стене, молясь, чтобы нас не заметили. Я не могла даже дышать. Это был стражник? Писарь? Или кто-то совершенно другой? Несколько долгих мгновений прошло в полной тишине, прежде чем шаги снова зазвучали и исчезли в конце коридора.
