— Как хотите, — прохладно ответил маг. — Полагаю, вы не готовы к тому, чтобы вам лезли в голову?
Я поспешно замотала головой.
— Как насчет диктата воли? Я заставлю вас подойти ко мне и взять из рук этот предмет. — Менталист достал из нагрудного кармана карандаш. — Вы готовы?
— Хорошо.
Парень кивнул, и я почувствовала на себе слабое касание его магии. Металл браслета чуть нагрелся, реагируя на ментальное воздействие.
— Как вас зовут? — спросил маг.
— София, — послушно ответила.
— София, подойдите ко мне и возьмите этот карандаш.
Никакого желания сделать то, что приказывал мне менталист, у меня не возникло. В голубых глазах моего соперника мелькнул интерес.
— София, подойдите.
Я чувствовала, что он усилил воздействие почти в два раза.
— Идите сюда, ну же!
Ногг, наблюдавший за нами, дернулся.
— Не вы! — раздраженно сказал маг.
Нас двоих разобрал азарт. Карл (именно так звали светловолосого менталиста) использовал все более сильные изощренные заклинания, я же наблюдала за тем, как на них реагирует артефакт. Порой он нагревался, а когда Карл попробовал использовать ментальное сканирование, стал бить током.
Сама же я чувствовала себя просто отлично, не считая легкой усталости — артефакт потихоньку тянул из меня силы. Ногг, который записывал все данные эксперимента, едва ли не прыгал от восхищения, забыв о старческой подагре.
— Универсальная защита! Это же шедеврально!
Прошел уже час с начала испытаний, но ни менталист, ни я не спешили заканчивать.
— Хочу попробовать еще одно заклинание. Вы не против, София?
— Вы все еще думаете, что сможете обмануть браслет? — снисходительно спросила я, хотя меня тоже разбирал азарт. — Атакуйте.
Карл прикрыл глаза, что-то бормоча себе под нос, а затем кинул в меня подобие тонкой искрящейся паутины — так, по крайней мере, она мне виделась. На мгновение я почувствовала, как мое тело каменеет, становится непослушным, но раньше, чем я успела по-настоящему испугаться, артефакт начал «всасывать» паутину. Это было странно, предыдущие заклинания браслет разрушал, а это предпочел поглотить. Запястье болезненно жгло, но гораздо более неприятным был эффект от самого ментального воздействия.
— В этот раз почти сработало… — медленно сказала я, чувствуя онемение во рту. — Что это? Вы ничего не приказали.
— Это заклинание не нуждается в вербальных приказах. Посмотрите на меня.
Это была обычная просьба, а не ментальный приказ, я уже начала различать их. Поэтому послушно подняла глаза и… пискнула от неожиданности. Облик Карла начал странно размываться. Я видела в нем то Петера, то рыжеволосого мальчика — каким запомнила Танаса Шварца в детстве. Черты текли и менялись, и в какой-то момент мне показалось, что передо мной стоит Мартин Шефнер.
— Как работает ваше заклинание? — спросила хрипло.
— Оно заставляет видеть в том, кто его применил, человека, к которому объект испытывает симпатию и влечение. Очень удобно, если нужно расположить к себе… София, с вами все хорошо?!
— Больно!
Я упала на колени, сдирая с руки раскалившийся браслет. Тот упорно не поддавался, вместо этого сминаясь под пальцами, будто металл плавился.
Перед глазами все поплыло, а затем я погрузилась во тьму. Последней мыслью было сожаление о том, что браслет безвозвратно испорчен.
Очнулась я от весьма интересных ощущений. Нет, больно не было, как ни странно. Просто кто-то очень нежно и ласково гладил мою руку. Почему-то показалось, что это Шефнер, только он мог быть настолько наглым, чтобы касаться столь интимно. Это что еще такое?!
Я возмущенно распахнула глаза и подавилась гневной тирадой. Никакой это был не Шефнер, как я себе напридумывала, а целительница, божий одуванчик преклонных лет. Да и не гладила она меня, а лечила мое запястье, на котором отчетливо были видны багровые следы ожогов от браслета.
— Очнулись, фрейлейн? — ласково спросила меня целительница. — Ну и перепугали вы нас. Вы знаете, где вы?
— Где я? — испуганно переспросила, оглядев белые стены и потолок. Неужели меня поместили в тюремную лечебницу за проведение эксперимента?!
Старушка огорченно поцокала языком.
— Вот беда. Такая молодая… А имя ты свое хотя бы помнишь? — Кажется, она решила, что ментальная магия отшибла мне память, а может, и разум.
— Помню. София Вернер.
Спустя какое-то время старушка убедилась, что я вполне вменяема, и поделилась со мной информацией. Как оказалось, провалялась я на больничной койке до глубокого вечера.
— Из-за каких-то ожогов? — расстроенно спросила, пока мою кисть смазывали жирной мазью и бинтовали. Я старалась не торопить целительницу, хотя спешила домой. Дед мог волноваться, что я задержалась, не предупредив его.
— Помимо ожогов, у вас физическое и магическое истощение, но все это, полагаю, вы получили еще до воздействия ментального артефакта. Чем еще, кроме крайней усталости, можно объяснить ваше пренебрежение правилами безопасности?
Кто бы сомневался, что Шефнер в курсе всего. Стоит в дверях больничной палаты, недовольно скрестив руки на груди, и сверлит осуждающим взглядом.
— Вы ошибаетесь. Я подошла к эксперименту со всей серьезностью, — заверила его.
Шефнер хмыкнул, выражая сомнение.
— Вы должны были получить у меня разрешение на проведение испытания. Но так как вы не основной сотрудник моей организации, София, то всерьез наказать я вас не могу. В отличие от ваших соучастников. Ногг как непосредственный ваш руководитель получил выговор и оштрафован в размере месячного оклада. Карл Крайз также схлопотал выговор и отправлен в командировку. И будьте уверены, служба в Керне ему не понравится.
Керн был шахтерским городком на северо-востоке империи, где антиправительственные настроения были наиболее сильны. А еще в этом местечке дожди шли едва ли круглый год.
— А может… — робко начала я, но Шефнер меня прервал, обращаясь к целительнице:
— София нуждается в наблюдении?
Старушка заколебалась, но поймала мой умоляющий взгляд.
— Она может ехать домой. Но пусть не перенапрягается и зайдет ко мне дня через три. Я дам ей с собой укрепляющие средства.
— Хорошо. София, я буду ждать вас снаружи. Отвезу домой.
Шефнер вышел, а я осталась краснеть под весьма пристальным взглядом целительницы.
— Господин Шефнер — старый друг моего дедушки, — пояснила.
— Почему же старый? Очень даже молодой. И весьма заботливый, — пробормотала старушка ехидно.
До автомобиля меня проводили почти под конвоем. Шефнер уселся на водительское место, даже не открыв для меня дверцу машины. Я юркнула на заднее сиденье и затаилась мышкой. Впрочем, надолго меня не хватило. Когда мы выехали за ворота СБ, я робко спросила:
