— А вдруг аббат Олин сможет предоставить нам необходимые объяснения? — осмелился спросить аббат Гленденхук.
— Этот человек перешел границы дозволенного. Вряд ли ему удастся найти убедительные слова, чтобы я счел возможным не отлучать его от церкви, — заявил отец-настоятель Бурэй, что вызвало новую волну и тревожных вздохов, и одобрительных восклицаний.
Магистр Виссенти полностью был согласен с такой постановкой вопроса. Он отвесил низкий поклон и попросил разрешения удалиться.
— Тебя доставят к Мазур-Делавалу, — сказал Фио Бурэй.
Виссенти тут же покинул величественный зал аудиенций, полный решимости стоять бок о бок с епископом Браумином перед надвигающейся тьмой. Ее приходу он не мог помешать, но не сомневался, что, одержав верх, она станет концом привычного для него мира.
Герцог Брезерфорд сидел на краю койки в каюте на «Речном дворце», наклонившись вперед и потирая ладонями посеревшее от усталости лицо. Он слышал звуки движения на палубе, видел проблески света за темными занавесками и понимал, что, по-видимому, уже наступило утро.
Вот и еще одна ночь осталась позади; ночь, полная тревожного, прерывистого сна. Так было с тех пор, как он вернулся в Урсал, а бросился он туда, услышав о безвременной смерти короля Дануба.
Привычный ему мир бесповоротно изменился, причем так быстро, что Брезерфорд никак не мог разобраться в происходящем. Часами беспокойно ворочаясь в постели, он пытался приспособиться, найти свое место в этой новой действительности, как сделали это Калас и многие другие придворные Урсала, но не находил ответа на терзающие его вопросы. Жаль, что его не было здесь в тот роковой день, что он не смог стать свидетелем судьбоносных событий. Может, тогда он проникся бы большей симпатией к этому молодому королю. Может, тогда принц Мидалис предстал бы перед ним совсем в другом свете. Может, тогда…
Брезерфорд посмотрел на почти пустую бутылку рома и стакан на столе перед ним.
Взял стакан и повертел его в пальцах, задумчиво вглядываясь в блики на поверхности золотистой жидкости.
Одним глотком проглотил ром и протянул руку к бутылке, чтобы наполнить стакан снова, но его остановил стук в дверь.
— В чем дело? — раздраженно спросил он.
Однако и его тон, и манера поведения разительно изменились, когда дверь распахнулась и в каюту вошел король Эйдриан.
— Мой король! — выпалил Брезерфорд, растерянно проводя рукой по всклокоченным волосам. — Готов получить любой твой…
— Успокойся, любезный герцог, — Эйдриан вошел в каюту и закрыл за собой дверь. — Я пришел, чтобы попросить тебя об одолжении.
Герцог в полном оцепенении уставился на него. Король Хонсе-Бира просит его об одолжении?
— Нужно уточнить кое-какие детали. — Юноша нашел взглядом кресло напротив койки Брезерфорда и уселся в него, небрежно махнув рукой, когда Брезерфорд опомнился настолько, чтобы попытаться вскочить на ноги. — Ты знаешь, что аббат Олин отбыл в Энтел?
— Да, я предполагал, что он уже в пути.
— Ты знаешь, куда он отправится оттуда?
— В Хасинту.
— Это опасная миссия, — сказал молодой король. — Бехренцы не сдадут позиции без сопротивления. Они серьезные противники, хотя я уверен, что столь удачной возможности укрепить связи с нашим южным соседом Хонсе-Биру больше не представится.
«Скорее, завоевать этого соседа», — саркастически подумал Брезерфорд, стараясь ничем не выдать своих чувств.
— Под командой аббата Олина большой флот, но ему придется согласовывать действия с тактикой сухопутной армии, — продолжал Эйдриан. — Боюсь, это нелегкая задача, и, поскольку мое внимание сейчас направлено в сторону Палмариса, аббат Олин вряд ли может рассчитывать на серьезную поддержку со стороны Урсала.
В душе герцога Брезерфорда зашевелились недобрые подозрения.
— Конечно, флот, имеющийся в распоряжении аббата, это… как бы помягче выразиться? Это не тот флот, который удовлетворяет всем необходимым требованиям, — продолжал король.
— Пираты и бродяги, — осмелился вставить Брезерфорд. — Псы, за которыми я годами гонялся близ нашего южного побережья.
— Разве не лучше, когда псы тянут упряжку? — спросил Эйдриан. Брезерфорд придерживался на этот счет другого мнения и потому счел за лучшее промолчать. — Я, конечно, предпочел бы не подключать к действиям в Бехрене флот Урсала. Палмарис вряд ли встретит нас с распростертыми объятиями, а ведь существует еще не такая уж простая проблема Санта-Мер-Абель, и Пирет Талме, и Пирет Данкард, и Пирет Вангард.
— Весьма амбициозные планы, — пробормотал Брезерфорд, надеясь, что ирония не будет стоить ему головы.
— Они продиктованы необходимостью, — сдержанно ответил молодой король. — И вполне достижимы. Однако боюсь, я несколько неправильно использую наиболее способных командующих. Что, наверное, не так уж удивительно, ведь мне пока не много известно о них.
— Ты все-таки хочешь послать меня в Энтел, мой король? — удивленно спросил герцог Брезерфорд.
— Не морем, все суда нужны мне здесь, — ответил Эйдриан. — Я хочу, чтобы ты отправился в Энтел верхом.
— Какой в этом смысл? — Брезерфорд встал с постели и недоуменно развел руками. — Если флот останется на Мазур-Делавале, то что я могу…
— Ты забываешь про флот аббата Олина. Ты можешь оказать ему неоценимую помощь, любезный герцог. Я хочу, чтобы ты действовал совместно с аббатом, взяв на себя командование морскими операциями. Ситуация в высшей степени деликатная, и для поддержки аббата Олина мне требуется наиболее опытный командир.
Слова буквально застряли у герцога Брезерфорда в горле. Эта чрезвычайно хитроумная речь означала одно: король Эйдриан хочет удалить его оттуда, где будут происходить решающие события, хочет отшвырнуть его на обочину.
— Мой король, — заговорил наконец герцог, — но ведь пираты аббата Олина это не более чем сброд, не признающий никакой власти.
— Поэтому держать их в узде действительно будет нелегко, — тут же отозвался Эйдриан. — Но я уверен, что тебе это по силам. Герцог Калас заверил меня, что во всем королевстве нет другого человека, способного управлять любым флотом. Жизнь десяти тысяч солдат Хонсе-Бира будет целиком зависеть от тебя, да и то, как пойдут дела в Бехрене, тоже. Не сомневаюсь, твои плечи выдержат эту ношу. Если аббат Олин не справится со своей миссией, можно ожидать нападения бехренских пиратов вдоль всего побережья от Энтела до Лапы Богомола с целью посеять смуту в Хонсе-Бире.
Это, конечно, имело смысл, и в самом плане ощущалась несомненная стройность, Брезерфорд не мог этого не признать. Ему стало ясно, что дело тут вовсе не в аббате Олине. Если бы король и в самом деле опасался возможных последствий событий в Бехрене, он просто оставил бы рвущегося к власти аббата Олина при себе, дожидаясь, пока Хонсе-Бир полностью окажется в его руках, и только после этого обратил бы взоры на юг. Нет, тут преследовалась одна цель — убрать его, Брезерфорда, с пути и держать подальше от принца Мидалиса. Калас полностью предан Эйдриану, а это подразумевало преданность Бригады Непобедимых, и солдат Урсала, и большей части простого народа, и, возможно, даже береговой охраны, отвечающей за безопасность морских границ. Но вот флот, как и вода, по которой плавают корабли, мог ускользнуть между пальцев. Король понимал, что Брезерфорд, герцог Мирианский, подвластным ему флотом может существенно укрепить мощь принца Мидалиса с такой же легкостью, как герцог Калас укрепил мощь самого Эйдриана подвластной ему Бригадой Непобедимых!
