Трое магов переглянулись.
– Простонародье не должно знать, что людей благородной крови может судить кто-то, кроме лишь верховного владыки. – Дигвил бросился в наступление. – Это нарушает естественный порядок вещей, внушает серфам опасные…
– Помилуйте, Деррано. – Старший из магов неприятно усмехнулся, показывая идеально белые и ровные зубы, каких никогда не бывает у стариков. – Неужто вы считаете, что суд над вашей невесткой будет публичным? Что о нём разнесутся слухи? И тем самым окажутся подорваны священные привилегии дворянства?
Они её убьют, подумал Деррано. Где-то в тайном подземелье. Просто возьмут и убьют. Нет, конечно, «суд» они устроят – для собственного удовольствия. И состязание обвинения с защитой не забудут – опять же чтобы зрелище вышло поострее. А потом изрежут на куски, стараясь добыть какие-нибудь о-очень важные для них секреты Мастеров Смерти, после чего убьют.
Сердце заледенело. Стой, стой, пронеслось в голове, но разве не этого ты хотел? Разве не виновна Алиедора в… – Мысли стали путаться. – Разве не стояла она там, где зомбировали воинов его отряда, простых людей, доверивших всё ему, Деррано, и потерявших даже обещанное служителями Ом-Прокреатора посмертие?
Она ведь отпустила тебя, Дигвил. Отпустила, хотя знала, как вы с братцем Байгли гнались за ней, как ты пытался заставить старого Венти выдать блудную дщерь, как разорял её родные края во главе деркоорского войска… Она всё знала. И тем не менее опустила тебя. Отпустила, уже будучи Гончей Некрополиса – самым жутким, самым ужасным, непобедимым отродьем Зла, его средоточием, хуже которого, наверное, только сами Мастера Смерти.
И это чудовище сжалилось над тобой. Подарило жизнь, как ни крути. Пусть даже движимая желанием «отомстить своею собственной рукой».
– Разумеется, разумеется, досточтимые господа маги, – он очень надеялся, что это прозвучит убедительно. – Несомненно. Именно так с ней и надлежит поступить.
…Неутомимые големы шагали день и ночь. Сменялись их погонщики, но трое магов и Дигвил смены, само собой, не знали. Каждый день перед молодым доном ставили всё тот же Камень Магии, после чего ему в очередной раз предлагалось «как следует вспомнить доньяту Алиедору Венти».
Дигвил вспоминал. Уже не с той остротой, что в первый раз, но маги всё равно были довольны. Он удостоился многочисленных «благодарностей Высокого Аркана»; жаль только, думал Дигвил, сии благодарности не имели эквивалента в звонкой монете.
Они быстро двигались через владения Высокого Аркана – Державы, формально дружественной Десяти Королевствам, но с которой приходилось держать ухо востро: отец всегда говорил: мол, ежели что – Держава проглотит то же Долье и даже не заметит.
Свободного времени у Дигвила оказалось предостаточно. За исключением сеансов воспоминаний, маги от него ничего не хотели, более того, почти демонстративно не замечали, предпочитая общаться друг с другом на языке, столь набитом терминами высшей магии, что Дигвил понимал там только «да», «нет» и прочую мелочь.
От нечего делать он сидел у окна – чародеи не препятствовали. Конечно, нельзя было не признать, что путешествовать в просторном паланкине со всеми удобствами куда лучше, чем брести глухою зимой от одной почтовой станции к другой в землях Некрополиса; только вот что по-настоящему узнаешь, таращась из роскошного экипажа?
Однако он видел худые, малолюдные деревни, где новыми были только частоколы; видел провалившиеся крыши, заброшенные амбары и гумна, сараи и мельницы: людишки бросили всё нажитое, подавшись кто куда. Почему и отчего – догадаться труда не составляло: повсюду виднелись следы буйства Гнили. Дважды им попадались даже круги передохших многоножек; Дигвил попытался заговорить об этом с магами, но те лишь отмалчивались.
– Гнилью у нас занимается соответствующий факультет и целый ряд отдельных кафедр, – недовольно проскрипел наконец старший из магов, так и оставшийся для Дигвила «чародеем с фиолетовыми камнями», потому что имена свои волшебники отказывались называть категорически. – Они уже добились значительного прогресса. Новые методики позволяют держать негативные последствия интрузий под строгим контролем.
– И даже не предусмотренные старой теорией девиации, – добавил другой чародей.
– Равно как и компликации, укладывающиеся в описанные…
– Коллеги, не будем забываться, – оборвал чародеев маг с фиолетовыми камнями. – Нашему юному спутнику совсем необязательно забивать себе голову подобным. Ему достаточно знать, что проблема Гнили, несомненно, представляющая известный теоретический интерес, успешно решается.
Дигвил молча наклонил голову. Спорить с магами он не имел никакого желания. Об успешности решения «представляющей известный теоретический интерес проблемы» он мог судить сам – вчера паланкин миновал деревню, где толпа устроила самосуд над «ведьмой», родившей «чорную ляльку». Костёр пылал весело и жарко, пламя танцевало, распевая свою жуткую песню, а в огне Дигвил разглядел бессильно обвисшее на цепях тело – несчастная «ведьма» была уже мертва.
Как и в Некрополисе, здесь не встречалось замков или хотя бы усадеб благородного сословия. Державой правили маги, они не нуждались в крепостях.
Встретились на пути и просевшие от давнего небрежения мосты, изрытые ямами, покрытые ухабами дороги; големам они были нипочём, а вот простые обыватели, выходит, по ним уже почти и не ездят.
Навсинай, хоть и прикрытый Реарским хребтом от ледяных северных ветров, не избег ежегодного злого пиршества осени: голые леса и нагие поля, серое небо, где редкие прорехи в плотных тучах казались работой крысиных зубов. Солнце не проглядывало, моросили непрерывные дожди, вся страна словно съёжилась, замерла, с нетерпением ожидая, когда на уродство пустой осенней земли зима наконец-то накинет белоснежный покров.
Маги почти не делали остановок. Дела и тревоги пейзан их волновали мало. «Не стоит вмешиваться в работу коллег из соответствующего департамента, это крайне неэтично», – услыхал Дигвил.
Однако было в Державе Навсинай и кое-что ещё. Города и городки, села и хутора жили по своим собственным законам. Маги не интересовались повседневной жизнью обывателей: мол, разбирайтесь сами. Верховодило, как смог понять Дигвил, богатое купечество. Оно образовывало гильдии, нанимало стражников, поддерживавших порядок, – магов Высокого Аркана, конечно, на всё хватить не могло.
– Но в больших городах, разумеется, есть следящие за законностью из числа чародеев, – заметил маг с фиолетовыми камнями, когда Дигвил, пользуясь моментом (только что с помощью молодого рыцаря прошло «удачное нацеливание», как выразился волшебник), спросил, как обстоит дело с властью и порядком на обширных просторах Державы.
