Ознакомительная версия.
— Человек обидел нас, отец. Разложи свои зерна, спроси, как нам быть?
Колдун разложил свои зерна и сказал:
— Если этот человек вас обидел, его надо убить, но я не стану передавать вам заклинания. Самому мало.
Муж и жена отправились домой. По дороге жена нечаянно превратилась в спелые плоды, но муж ничего не заметил. Он шел через лес, а плоды катились за ним и пели: «Андриамбахуака, Андриамбахуака, где твоя жена, где твоя жена?»
Андриамбахуака услышал песню, огляделся по сторонам и увидел, что жены нет рядом. Но он подумал, что она отправилась в гости к тетке, и продолжил свой путь. Тогда его жена превратилась в колючий куст. Куст цеплялся за одежду Андриамбахуаки и пел: «Андриамбахуака, Андриамбахуака, где твоя жена, где твоя жена?»
Андриамбахуака снова огляделся по сторонам и призадумался. Сперва он думал о своей пропавшей жене, но потом стал думать о других вещах. «Кто мы? — спрашивал он себя. — Куда идем, откуда пришли? И в чем смысл жизни?» Ответов на эти вопросы у него не было, и Андриамбахуака зашагал дальше.
По пути жена еще несколько раз являлась ему в виде разных растений и пела свою песню, но Андриамбахуака ее не узнавал. Тогда жена Андриамбахуаки снова превратилась в женщину. Андриамбахуака узнал ее, обрадовался и сказал:
— А я думал, ты пошла гостить к тетке.
— У меня нет никакой тетки, — сказала жена. А потом спела ему песню: — «Андриамбахуака, Андриамбахуака, где твоя жена, где твоя жена?»
Тогда Андриамбахуака понял, что его жена превращалась в плоды и растения.
В это время из леса вышли страшные звери, с запада пришел великан Итримумбе, с востока — огромное чудовище Бибиулу, из середины Зеленых Вод выполз огромный крокодил, а из пещер вышли кинули; они кричали: «Нас здесь десять тысяч! Нас здесь десять тысяч!»
Жена Андриамбахуаки сказала:
— Если мой отец андриана и моя мать андриана, пусть это дерево спрячет меня.
Ближайшее дерево тут же раскололось пополам, женщина вошла в него, и дерево снова стало целым, как ни в чем не бывало. Андриамбахуака остался один среди зверей и чудовищ. Тогда он взмолился Занахари:
— Помоги мне!
— Сначала убей черную курицу и сделай мне подношение! — возразил Занахари.
Андриамбахуака пошел в деревню за черной курицей, а звери и чудовища последовали за ним. Когда курица была убита, Занахари съел ее и сказал:
— Посмотри на меня: я стар, слаб и одет в рваные тряпки. Чем я могу тебе помочь?
Андриамбахуака огорчился и решил убить себя. Тогда Занахари сказал ему:
— Не нужно убивать себя здесь, возле человеческого жилья. Лучше заберись на высокую скалу и прыгни оттуда.
Андриамбахуака послушался Занахари и пошел к высокой скале. Звери и чудовища шли за ним следом. Андриамбахуака забрался на вершину скалы и прыгнул вниз. Звери и чудовища тоже прыгнули. Занахари подхватил человека и не дал ему упасть, а все звери и чудовища упали и разбились. А Занахари осторожно опустил Андриамбахуаку у подножия скалы.
— И что теперь? — спросил Андриамбахуака.
— Если бы ты не был героем мальгашской сказки, ты бы небось получил просветление, — проворчал Занахари. — А так — даже и не знаю.
Занахари улетел, а Андриамбахуака пошел домой. В его доме сидел брат жены и ел бананы и маниоку. Вскоре пришла жена Андриамбахуаки, она уже выбралась из дерева. Она сказала:
— Андриамбахуака, Андриамбахуака, у тебя сегодня был трудный день!
За всеми этими хлопотами муж и жена забыли, что собирались убить гостя. Они пошли спать, а утром Андриамбахуака снова вышел во двор и закричал рабам:
— Эй вы, убейте быков! Эй вы, убейте всех моих быков! Эй вы там, убейте всех моих и чужих быков в честь моего шурина!
Рабы отвечали:
— Ой-ла, мы убиваем быков!
А жена Андриамбахуаки сидела в доме и думала: «Какая некрасивая, громкая песня! Лучше бы мой брат ушел отсюда». А ее брат сидел во дворе и думал: «Не хочу никуда отсюда уходить».
Так до сих пор и живут.
СКАЗКА О МАРФЕ-СТАРИЦЕ И СЕМЕРЫХ СИМЕОНАХ [12]
Русская заветная сказка
Сказывают, жила в Кемской волости одна баба по имени Марфа. Соседи промеж себя звали ее Марфой-старицей — не за то, что стара была, а за то, что старцев она у себя всяко привечала, на ночлег зазывала, кормила-поила да ночами напролет с ними поклоны била. Ну да она всех у себя привечала, не только старцев, такая уж была добрая баба.
Шли через ту деревню калики перехожие, семь братьев, семь Симеонов. Один кучерявый, второй костлявый, третий бородатый, четвертый пузатый, пятый усатый, шестой конопатый, а седьмой — мужик простой, с бестолковой головой. По дороге в лесу братья медведя поймали, играли с ним, пока не устали, но не убили, шкуру не содрали, а при себе оставили, чтобы, значит, потом еще поиграть. Такие уж были добрые люди эти Симеоны, все как один затейники.
Идут, медведя на цепи ведут. Приходят в деревню, спрашивают мужиков: где бы нам на ночлег устроиться? Мужики говорят: если хотите блинов, идите в избу к Меланье, она как раз печь затопила. Хотите пирогов, стучитесь к Авдотье, она тесто с утра месила. А хотите всю ночь поклоны бить, тогда к Марфе-старице вам прямая дорога, такая уж она у нас добрая баба.
Семь Симеонов переглянулись, сказали мужикам: да, поклоны бить мы мастаки, пойдем к Марфе. И пошли прямо к ней на двор. Идут, медведя за собой ведут, медведь упирается, да ничего с братьями Симеонами поделать не может. Пришли. А у Марфы дом полная чаша, тут тебе и расстегаи с ватрушками, тут тебе и медовуха с квасом, на дворе цепной осетр икру мечет. Не зря, значит, все лето старалась, у барина в хоромах поклоны била. Уж барин-то ее не обидел. Такой он был добрый человек.
Семеро Симеонов к Марфе постучались, на ночлег попросились. Ты, сказывают, большая мастерица поклоны бить, да и мы старцы не промах, хоть с виду и калики перехожие. Марфа засуетилась, братьев за стол сперва усадила, и медведя с ними. Чтобы, значит, не отощал да не рассвирепел. Давно у Марфы тайная думка была: а ну как бы научить медведя поклоны бить, то-то вышла бы забава. А тут — вот он, медведь, калики перехожие сами привели.
Отужинав, пригласила Марфа Симеонов на полати, поклоны бить. Полночи поклоны били, братья уж уморились, а Марфа все угомониться не может. Ведите, говорит, вашего медведя, сейчас и его поклоны бить заставим. Привели со двора медведя. Медведь рычит, мордой мотает. Но Марфа быстро с ним управилась, стал и медведь поклоны бить. Братья Симеоны на Марфу дивились: что же за баба такая добрая и неутомимая, вот и медведь с нею поклоны бьет, а ей все мало.
Ознакомительная версия.
