Внешне гном выглядел вполне обычно. Он не выделялся ни впечатляющими габаритами, ни признаками какого-то особенного ума на высоком челе. И все-таки необычное место захоронения, богатая броня и куча разного рода драгоценных вещичек, аккуратно сложенных у изголовья покойника, однозначно указывали на его высокое прижизненное положение.
Не мешкая ни мгновения, Глан шагнул к постаменту и без колебаний откинул кольчужное покрывало, скрывавшее под собой руки покоящегося на нем гнома. С легким характерным звоном металлическое кружево упало на каменный пол, и взору юноши предстало то, ради чего он тащился глубоко под землю по мрачным коридорам давно заброшенного гномьего рудника. Невзрачный перстень-печатка без какой-либо гравировки на месте печати, сработанный из металла серебристого цвета. Внешняя непрезентабельность находки ничуть не смутила Охотника. Коль гномы возжаждали получить именно эту вещицу, они ее получат. Иначе говоря, любой каприз за ваши деньги.
Наш герой не отличался ни избыточной набожностью, ни излишней брезгливостью – жизнь отучила, – поэтому без ненужных содроганий и угрызений совести он протянул руку к кольцу. И в этот момент молчавшее доселе подсознание подало слабенький такой сигнал тревоги. В висках застучало, но как-то неуверенно, как будто внутренние системы безопасности что-то почувствовали, но до конца не были уверены. Отдернув руку, юноша осмотрелся вокруг, но, не обнаружив ни малейших признаков опасности, вновь потянулся к своей добыче.
Поначалу перстень ни в какую не желал покидать палец своего усопшего владельца, и Глану пришлось приложить определенные усилия. В какой-то момент он испугался, что вместе с добычей оторвет палец гнома. Это было бы совсем уж ни к чему: одно дело – забрать материальные ценности, другое – осквернить тело мертвеца, хоть таковое давно уже перестало быть носителем духовной сущности. К счастью, опасения юноши не оправдались, в конце концов артефакт все-таки соскользнул со злополучного пальца и оказался в руке молодого человека.
Вздохнув облегченно, юноша собрался было поместить трофей в один из потайных карманов своей куртки, но не успел, рядом с постаментом возникло слабое свечение. Поначалу свет был неярким, но постепенно он начал разгораться все сильнее и сильнее. Апофеозом означенного феномена стала яркая вспышка. К тому времени Глан успел прикрыть глаза руками, отчего, к своему счастью, не пострадал.
Как оказалось, мощный световой импульс, способный надолго лишить человека зрения, был не самой большой бедой. Открыв глаза, Глан обнаружил неподалеку нечто такое, от чего даже у самого бесшабашного и отчаянного героя кровь моментально заледенеет в жилах, будь в тот момент он хотя бы в самой горячей части Геенны Огненной. И немудрено, ибо не далее чем в пяти шагах от нашего героя возвышалась огромная, будто сотканная из умопомрачительной смеси абсолютного мрака и бирюзовой монохромной зелени фигура. Лишь тот, кому когда-нибудь повезло любоваться призрачными всполохами полярного сияния, в полной мере способен представить картину, открывшуюся изумленному взору Охотника.
Внешним обликом фигура походила скорее на существо гуманоидного типа: ноги, пара рук, туловище, голова – все вполне пропорционально. Вот только в совокупности все это принадлежало громадине, упиравшейся той самой головой аж в потолок усыпальницы. Помимо необычайно большого роста имелась еще одна важная деталь, начисто вычеркивающая данного монстра из списка гуманоидов, – парочка преогромных кожистых крыльев, которые из-за относительно небольших габаритов комнаты ему не удалось бы развернуть при всем его желании.
Более внимательно рассмотреть непонятно откуда возникшее существо Глану не удалось, поскольку в его голове затрезвонило так, словно юношу угораздило оказаться в центре преогромной стаи кровожадных волколаков, причем с голыми руками и полностью обнаженным. Стоит отметить, что услужливое подсознание не только громко трезвонило об опасности, оно лихорадочно пыталось изыскать хотя бы малейшую лазейку, посредством которой Глан мог бы выпутаться из создавшейся ситуации. Так, для начала оно подбросило юноше кое-какую занимательную информацию:
«Азуриэль – высшая демоническая сущность, одна из трехмерных ипостасей самого Князя Тьмы. Встреча оного со всяким разумным существом, как правило, фатальна для последнего».
Юноша привык, что в моменты смертельной опасности его посещают подобные озарения, и уже давно не пытался отыскать ответ на вопрос: «Откуда что берется?»
«Вот это да! – От осознания данного факта Глан едва не грохнулся на пятую точку. – Сучьи дети эти гномы – послать человека на верную гибель! Ведь наверняка знали, какая тварь охраняет гробницу, и не предупредили. Гаденыши мерзопакостные!»
Между тем, как наш герой мысленно осыпал проклятиями все хитромудрое гномье племя, на жуткой физиономии демона зажглись два багровых уголька. Постепенно они начали разгораться все сильнее и сильнее и в какой-то момент запылали желто-алым светом, как раскаленная в кузнечном горне стальная заготовка. Едва это случилось, тварь вышла из оцепенения, сладко потянулась, как после долгого сна, задергала крылами, задвигала руками, зашевелила пальцами, с длинными, словно у матерого пещерника, когтями.
Тот, кто посчитал, что все это время наш герой только и делал, что стоял и любовался материализацией демонической сущности, именуемой Азуриэлем, окажется прав лишь отчасти. Действительно, Глан, как зачарованный, следил за происходящими на его глазах метаморфозами, одновременно его мозг был занят поиском выхода из этой крайне неблагоприятной ситуации.
«Отчего же, – спросит какой-нибудь особо нетерпеливый индивид, – этот юноша все еще продолжает стоять бессловесным столпом, хотя его драгоценному здоровью угрожает неприятность в образе ужасной демонической сущности?» И будет неправ, ибо все это время в душе молодого Охотника происходил глубочайший внутренний конфликт. Его сознание требовало немедленного действия. Руки так и тянулись к Волыне, чтобы врезать хорошенько прямо в ухмыляющуюся харю монстра. Однако подсознание ни в коем случае не советовало этого делать и настоятельно просило еще немного времени для основательного изучения сложившейся ситуации.
В конце концов Глану надоело собственное бездействие, и он не придумал ничего лучше, как направить огнестрел в голову Азуриэля и пальнуть сразу из всех стволов, включая оба подствольных жезла. Шарахнуло славно, аж уши заложило, а в глазах на мгновение потемнело. Глан был готов поклясться, что и заряд дроби, и длинная очередь из разрывных пуль, а также пламенное копье вместе с ледяной молнией не прошли мимо. Особенно Глан надеялся на градиентный удар жезлов – противоположные стихии воды и огня должны были в клочья разнести башку демону, однако ничего подобного не случилось. Азуриэль как стоял, обшаривая своим огненным взглядом внутренность помещения усыпальницы, так и продолжал стоять, с единственной разницей, что теперь оба его глаза были направлены на самонадеянного таракашку, посмевшего побеспокоить высшее существо. Демон даже не понял, что его пытались прикончить. Действия юного Охотника он воспринял, как воспринял бы человек назойливое жужжание навозной мухи, собирающейся приземлиться ему на нос. Поэтому он и собирался поступить именно так, как поступил бы с вышеозначенным насекомым любой обыватель, – то есть попросту прихлопнуть ладонью раздражающий фактор.
