Ю-ю с боевым кличем устремился в погоню, но Кисуму ухватил его за ворот волчьего кожуха и удержал на месте. Ю-ю, потеряв равновесие, брякнулся наземь.
— Останься тут, — спокойно сказал Кисуму.
— Мог бы просто сказать, — проворчал Ю-ю, потирая ушибленный зад.
Кисуму отступил на середину лагеря. Все охранники и носильщики уже собрались там, в ужасе пяля глаза на туман, где что-то щелкало и постукивало.
Туман взвился вверх.
Кисуму ткнул в него мечом. Голубая молния сверкнула снова, и из клубящейся мглы раздался жуткий, исполненный боли вой.
— Что это? — спросил Ю-ю, занеся свой меч. Кисуму не ответил. Две лошади с визгом упали.
— Стой тут и отгоняй туман, — велел Кисуму и побежал через поляну. Туман раздался перед ним, слева что-то шевельнулось. Кисуму упал, откатился вправо, тут же вскочил. Длинная когтистая лапа метнулась к его лицу. Кисуму отшатнулся и отсек ее своим сияющим мечом. Послышался вой, и на миг он увидел страшную морду с огромными красными глазами навыкате и кривыми клыками. Морда мелькнула и пропала в тумане.
Небо светлело, туман откатывался в лес.
Вскоре над горами взошло солнце, и воцарился покой. Две лошади лежали мертвые, со вспоротыми животами. От пропавшего часового не осталось и следа.
С восходом солнца меч Кисуму погас, сталь приобрела свой обычный серебристый блеск.
На земле у его ног дергалась отрубленная когтистая лапа. Как только солнце коснулось ее, она почернела, задымилась, и повалил смрад.
Кисуму зашагал обратно. Ю-ю, присоединившись к нему, весело заметил:
— Кто бы они ни были, с двумя раджни им не сладить.
Мадзе Чау откинул полог шатра и вышел наружу.
— В чем дело? Что за шум?
— На нас напали, — ответил Кисуму. — Мы потеряли одного человека и двух лошадей.
— Разбойники вернулись?
— Нет, не разбойники. Я думаю, нам нужно поскорее убираться отсюда.
— Как скажешь, раджни. — Мадзе Чау воззрился на Ю-ю — А это еще кто такой?
— Я Ю-ю Лиань, и я тоже сражался с демонами. — Он вскинул меч и выпятил грудь. — Когда демоны явились, мы ринулись...
— Стой! — Мадзе Чау поднял руку, и Ю-ю умолк. — Стой тихо и молчи. — Купец повернулся к Кисуму: — Мы с тобой продолжим этот разговор в носилках, когда тронемся в путь.
Бросив недовольный взгляд на Ю-ю, старик скрылся в шатре. Кисуму двинулся дальше, Ю-ю побежал за ним.
— Не знал, что эти мечи могут так светиться.
— Я тоже не знал, — сказал раджни
— А я думал, ты объяснишь мне, в чем тут дело. Мы с тобой пара хоть куда, верно?
Кисуму подумалось, что Ю-ю послан ему в наказание за какой-то великий грех, совершенный в прошлой жизни. Взглянув на бородатую физиономию, раджни без единого слова зашагал прочь.
— Хоть куда, — повторил Ю-ю.
От сгоревшей лапы не осталось и следа, но на опушке Кисуму обнаружил множество отпечатков трехпалых когтистых ног. Лю, молодой капитан стражи, подошел к нему, боязливо поглядывая на лес.
— Ваш ученик сказал, что это были демоны.
— Он не мой ученик
— Виноват. Но вы тоже так думаете?
— С демонами мне до сих пор встречаться не приходилось. Поговорим об этом потом, когда выберемся из этого леса.
— Да, господин. Кто бы они ни были, большая удача, что ваш друг оказался здесь со своим сияющим мечом.
— Он мне не друг, но нам действительно повезло.
Мадзе Чау, задернув шелковые занавески паланкина, спросил:
— Так значит, демоны?
— Другого объяснения я придумать не могу, — ответил Кисуму. — Я отрубил одному лапу, но на солнце она тут же сгорела.
— Не слыхал, чтобы демоны водились в этой части света, однако мои познания о Кайдоре ограничены. Мой клиент тоже не упомянул о них, приглашая меня сюда. — Мадзе Чау задумался. Однажды он воспользовался услугами колдуна и вызвал демона, чтобы убить своего делового соперника. Наутро соперника нашли с вырванным сердцем. Мадзе Чау так и не узнал, кто совершил это — потусторонние силы или обыкновенный убийца, нанятый колдуном. Самого колдуна два года спустя посадили на кол после неудавшегося покушения на готирского императора. Говорили, что в императорском дворце появился рогатый демон и убил нескольких часовых. Может быть, теперь кто-то из многочисленных конкурентов Мадзе тоже нанял колдуна, чтобы тот напустил на него этих тварей? Мадзе почти сразу же отказался от этой мысли. Погибший часовой стоял на дальнем конце лагеря, в противоположной стороне от хозяйского шатра, и лошади помешались там же. Если бы заклятие было направлено против Мадзе Чау, оно сосредоточилось бы на шатре, где он спал. Стало быть, это просто случай, но весьма тревожный. — Лю сказал мне, что твой меч сиял, как яркая луна. Никогда прежде о таком не слышал. Разве у вас, раджни, мечи волшебные?
— Если и так, мне об этом ничего не известно.
— И ты не можешь этого объяснить?
— Ритуалы раджни берут начало из древних времен. На каждый меч накладывается сто сорок четыре заклятия. Благословляется железо перед плавкой, благословляется сталь, и носящий священный сан оружейник закаляет ее своей кровью после трех дней поста и молитвы. Наконец, меч возлагают на алтарь храма в Ри-ашоне, и все монахи собираются в этой величайшей из святынь, чтобы дать клинку имя и последнее благословение. Таких мечей, как у раджни, больше нет на свете. Никто не помнит происхождения многих заклинаний, и произносятся они на языке, которого не понимают более даже изрекающие их священники.
Мадзе Чау выслушал Кисуму молча. Это была самая длинная речь, которую когда-либо произносил обычно лаконичный раджни.
— Я не знаток в военном деле, — сказал наконец Мадзе, — но мне кажется, что мечи раджни издревле предназначались не для сражений с простыми смертными. Почему бы иначе они проявили магические свойства, когда демоны оказались рядом?
— Согласен, — кивнул Кисуму. — Я должен поразмыслить над этим.
— Может быть, ты тем временем объяснишь, откуда взялся этот громогласный олух в вонючей волчьей шкуре?
— Он землекоп, — невозмутимо сообщил Кисуму.
— Так нашему спасению способствовал землекоп?
— С краденым мечом раджни, — кивнул Кисуму.
— Где же ты его отыскал? — осведомился купец, глядя в глаза воину.
— Он был в числе разбойников, напавших на нас. Когда я пришел в их лагерь, все прочие разбежались, а он остался.
— Почему ты не убил его?
— Из-за меча.
— Ты испугался? — От удивления Мадзе Чау на миг забыл о хороших манерах.
Кисуму как будто ничуть не оскорбился таким вопросом.
— Нет, не испугался. Дело в том, что когда раджни умирает, его меч умирает вместе с ним. Ломается или дает трещину. Меч связан с душой своего владельца и уходит с ним в иной мир.
