— И что мы ей скажем? — нервничал Ролум. — Что мы водопроводчики?
— Угу. Еще скажи, что мы пришли собирать макулатуру. Или ищем материал о героях гражданской войны. Заодно поинтересуемся, не служила ли она в Первой Конной.
— Что? — не понял Ролум моего юмора.
— Ничего! Подойди к ней, скажи, что она тебе понравилась и спроси ее имя! Всё просто, как дважды два! — злилась я.
Однако до исторического момента знакомства оборотня с его зазнобой прошло еще целых три дня. Прошло бы и больше, но я не выдержала, и познакомилась с Лилиной от его лица. Сама. Девушка, конечно, удивилась, но я бы не сказала, что слишком уж сильно. Наверняка настырный Ролум ей уже глаза намозолил. Короче, когда оборотень вернулся после последней лекции в мансарду, мы вдвоем с Лилиной уже пили на кухне чай. Я познакомила голубков и нагло сбежала, оставив их разбираться между собой в своих отношениях. Ну что как дети, на самом деле? Сколько можно кругами ходить?
Знакомство с Лилиной оказало на Ролума весьма благотворное воздействие. Он перестал меня доставать, окончательно бросил писать стихи и… решил увлечься скульптурой. Такого издевательства моя психика перенести просто не могла.
— Ролум, ты больной! — убеждала я оборотня. — Ты, наверное, на последней тренировке головой обо что-нибудь стукнулся! Причем сильно!
— Ничего ты не понимаешь, Ристи! Вот, гляди! — оборотень выудил из кармана какую-то небольшую железяку.
— И что это такое? — подозрительно поинтересовалась я, с тоской замечая, что в глазах Ролума уже загорелся знакомый мне фанатичный огонек.
— Думаешь, если у меня не получилось прославить стихами красоту Лилины, то я сдамся? Ну уж нет! Что такое стихи? Так, слова. Вот скульптура — это вещь. Представляешь — бронзовый монумент!
— А монумент ты собрался ваять из этой железки? — обреченно поинтересовалась я, все больше и больше убеждаясь, что у Ролума на почве влюбленности поехала крыша.
— Ну, монумент, может, и не сотворю, а вот небольшую скульптуру попробую, — заявил Ролум, влюбленно оглядывая неказистый железный огрызок.
— И какое же бессмертное произведение искусства ты собираешься создать? — уточнила я.
— Лилину!
— Ты собираешься выпилить из этой железки скульптуру Лилины? О, боже… Ролум, после этого она точно не захочет иметь с тобой никакого дела.
— Ристи, да ты послушай сначала, а потом будешь глаза к потолку возводить! — почти обиделся непонятый мною Ролум. — Ты знаешь, какую я скульптуру собираюсь делать? Абстрактную. Потому что главное — это не похожесть. Главное — это идея.
— Ну, ну… — тяжко вздохнула я, не ожидая от этой самой идеи ничего хорошего. — Посмотрим.
Ждать, чтобы посмотреть, пришлось недолго. Всего пару дней. Ближе к вечеру торжественный, как парадный смокинг, Ролум принес свое творение на мой суд. Ну… подставка у него получилась вполне приличная. Ровная, гладкая и вполне цивилизованная. А вот что к этой самой подставке было прикручено, определить казалось довольно сложным. Больше всего скульптура была похожа на расплющенного надвое таракана, воздевшего к небу сведенные последней судорогой конечности.
— И это — твой абстрактный взгляд на изображение Лилины? — убилась я. — Умоляю тебя, Ролум, не дари это магичке, она обидится. Я бы точно обиделась. Насмерть. Если бы кто-нибудь сказал мне, что этот ужас — моя скульптура. Пусть даже абстрактная.
— Ты ничего не понимаешь в искусстве! Это не изображение Лилины. Моя скульптура называется "Полет"! — с гордостью заявил Ролум и пошел дарить магичке свой извивающийся кошмар.
Я пошла следом. Пропустить такое шоу я не согласилась бы ни за какие блага в мире. Ну и потом. Когда моему единственному другу двинут его скульптурой в физиономию, кто-то должен же быть рядом, чтобы его утешить! Ролум подошел к Лилине и протянул ей коробку со своим произведением искусства. Она порозовела, улыбнулась и полезла смотреть. Ну, все. Сейчас она оборотня убьет. И это в лучшем случае. Однако Лилина, выудившая из коробки скульптуру, не стала ни убивать Ролума, ни смеяться над ним. Она поставила ее на ладонь и внимательно на нее посмотрела.
— Какая прелесть, — улыбнулась Лилина и благодарно поцеловала оборотня в щеку.
Я закатила глаза к потолку и сделала однозначный вывод — эти двое идеальная пара. Они нашли друг друга. Я даже подумала — не зря ли я выкидывала поэтические потуги Ролума? Может, Лилина и от его «браков-мраков» в восторг бы пришла? Мало ли… вдруг я и в поэзии ничего не понимаю? Равнодушна же я к Велемиру Хлебникову. А некоторые прямо-таки тащатся от его авангарда. Нда. Похоже, придется признать печальную истину. Ролум был прав. Я ничего не понимаю в искусстве. Нет, немного не так. В его искусстве. Что ж… хорошо, что оборотень встретил собрата по разуму. Причем в лице любимой девушки. Такое не каждому дано. Я бы даже больше сказала. Такое очень редко бывает — что бы наши любимые с таким пылом разделяли все наши вкусы. Или это просто любовь? Причем, похоже, взаимная?
В справедливости своего последнего предположения я убедилась буквально через несколько дней. Лилина тоже увлеклась Ролумом по уши. И если раньше у меня была проблема с одним влюбленным, то теперь их было целых двое. Они постоянно сидели на кухне, о чем-то шептали, улыбались, не могли отвести друг от друга глаз и выпили все стратегические запасы нашего чая. Не то, что мне было жалко сушеной травы, нет конечно. Мне было элементарно завидно. Везет же некоторым! Раз, и взаимная любовь. А я как тосковала по Байрону, так и тоскую до сих пор. Как он там, в суровом реальном мире? Пригодились ли ему навыки, полученные в Школе? Сможет ли он справиться с новой для себя жизнью? Не обидит ли его смертельным образом какой-нибудь подлый монстр? Хотя нет… это вряд ли… Байрон же Тьме служит. Зачем она будет жрать перспективного воина? Скорее, на Байрона какой-нибудь Светлый рыцарь ополчится. Со сверкающим мечом. Им, Светлым, только дай волю…
Как мне было ни жаль, ни увидеть Байрона, ни помочь ему я, находясь в стенах Школы, никак не могла. А потому мне оставалось только печально вздыхать и ждать того светлого момента, когда мое обучение, наконец, закончится. Вот только Ролума оставлять жалко. Но… он уже нашел себе, чем утешиться. Может, и я найду. Хотя друга, конечно, мне будет не хватать. Ладно, дождусь окончания обучения оборотня, не так уж долго осталось, четыре года всего. Вот только продолжала меня грызть нехорошая мысль, что время внутри стен Школы и за ними вполне может протекать по-разному. И четыре года в Школе могут оказаться четырьмя столетиями за ее пределами. И последнее не нравилось мне абсолютно. Поскольку я очень хотела еще раз встретиться с Байроном. Ну хотя бы для того, чтобы на него посмотреть.
