Деловые переговоры никак не ладились. Серебристая фигурка занимала все королевское внимание, и не позволяла сосредоточиться на прочих делах. Ксаниэль попытался хоть немного развлечься. Обольщение провинциальной леди, впервые прибывшей в столицу и смотрящей на все в искреннем восхищении, что может быть интереснее и проще. Поинтересоваться именем, обедневшего, но древнейшего рода, пригласить на танец, и утонуть в по-детски наивных глазах. Это помогало всегда, но не сегодня. Как бы он хотел, чтобы его королева таким же взглядом смотрела на него, вот только пока действует пари, ему этого не добиться. Словно под действием наваждения королю казалось, что вот-вот и аристократочка превратиться в Эллис, а восхищение взгляда, смениться уверенностью и сознанием собственного превосходства. Ведьма! Иначе объяснить творившееся с ним, король не мог. Как и не мог танцевать так же страстно, с той же самоотдачей, что в самом первом танце. Музыка кружила, манила, требовала слиться с ней в едином ритме. Но он не мог, не хватало чего-то или кого-то….
Его королева каждый раз обнаруживалась в компании первейших модниц страны. И по блеску глаз, что затмевали сияние драгоценностей, становились очевидными ее советы. Следующий бал приурочат к прибытию делегаций от других рас, в канун их свадьбы. Если у Эллис хвати фантазии на сотню нарядов, не уступающих ее собственному, то нелюдь окажется, приятно удивлена. Они всегда относились с пренебрежением к человеческой моде. И обычно оказывались совершенно правы. Но человеческие леди, с каким-то маниакальным упорством отказывались принимать достижения других рас, и старательно придумывали туалеты должные, в конце концов, затмить творения нелюди. Это непременно должно быть что-то свое, уникальное, никем ранее не придуманное. Бедные портные, очень тяжело создать то, что сам заказчик представляет очень смутно. Но по сравнению с Эллис это все выглядело полной безвкусицей. Слишком тяжелые платья для хрупких женских плеч, максимально затянутые корсеты, почти лишающие возможности дышать, превращающие попытку улыбнуться в сущее мучение. И просто невероятное количество драгоценностей, рюшечек, фентифлюшечек, от которых рябит в глазах.
Размышляя о грядущем, под непрекращающуюся болтовню леди, король с удивлением обнаружил невесту в компании прославленных ловеласов столицы. Он отказывался поверить глазам, такого просто не могло быть. Как его невеста может так непринужденно общаться с ними!? Ксаниэль как никто другой знал этих ребят, своих нередких собутыльников. И приличные леди старательно обходили их стороной, не желая оказаться предметом сальных шуточек, и страстных попыток обольщения. А неприличные довольно быстро исчезали с кем-нибудь из кавалеров. Лишь наличие Кэриена среди них, слегка успокоило короля. Другу он доверял, и знал, что тот не позволит обидеть девушку, или благодаря незнанию увлечь в неположенное место, для неподобающих целей. Впрочем, в равной степени можно ожидать неподобающего поведения и от самой Эллис. Он еще не забыл их первую встречу. Недолго думая Ксан направился к своей невесте, согласно этикету он и так должен провести с ней большую часть вечера. Однако девушка так лихо сбежала после танца и в дальнейшем не выказывала никаких намеков на то, что нуждается в его сопровождении, что король решил не навязывать ей собственное общество.
Графине уже минут десять казалось, что она разговаривает со стеной.[7] Но перед ней стоял его величество король, а выказывать свое недовольство царствующей особе, считалось дурным тоном. Впрочем, покидать собеседницу, не промолвив и слова тоже.
Стоило королю приблизиться к цели, как вновь зазвучала музыка, приглашая пары к танцу. Простой, но страстный танец, он не желал его упускать, и словно насмехаясь над ним, Эллис уже спешила к центру залы, в сопровождении кавалера. Огромная волна ревности, слилась с первыми нотами и захлестнула Ксаниэля. Ее обнаженной спины касались чужие руки. А она со всей страстью отдавалась танцу, это только с ним она превращалась в лед. А музыка кружила и кружила, наращивая темп. Разгоряченная и страстная, она звала к себе, манила. Несколько прядей выбилось из прически, и теперь ниспадало на спину, взлетало в высь, при каждом резком повороте. Она не умела танцевать этот танец, но это нивелировалось тонким чувством музыки, собственным ритмом, порой идущем в тон, порой отстающим на пол такта. Как хороший танцор он не мог не засмотреться на нее, напрочь забыв про ревность. Такая близкая и такая далекая, она пугала и завораживала, манила и отталкивала, вода и пламя, обжигающе холодная. Он найдет способ покорить ее сердце. И сцены ревности сегодня она не дождется, он все-таки уже давно не сопливый мальчишка, который не способен скрывать своих чувств. Просто надо привыкнуть, понять, почувствовать, и ей не устоять… или ему.
— Кэриен, дружище, я очень удивлен, моя невеста и в вашей компании!? — непонимающе изогнутая бровь, требует ответа. Музыка стихла, танец закончен и пары возвращаются в свои прежние компании. Стоит прояснить хотя бы пару вопросов до появления Эллис.
— Ваше величество, а как я удивился, — небольшая театральная пауза, но для знающего становится ясно, герцог и не думал удивляться такому повороту событий, более того, нечто подобное он и ожидал от этой девушки, — когда ваша невеста подошла к нам и изъявила желание отдохнуть душой в нашей компании. У нас как раз шел разговор об оружии. Смею вас поздравить, ваше величество, ваша супруга интересуется оружием. А ее мир очень изобретателен на этот счет. — Незаметно для остальных Ксаниэль увел друга немного в сторону. И его грозный вид, ничего хорошего тому не обещал.
— Кэр, как ты мог позволить ей танцевать с кем-то из этих? — Ксаниэлю удалось прокричать вопрос шепотом. Герцог заинтересованно посмотрел на короля, такого умения за ним ранее не наблюдалось. Привыкший приказывать с детства, он, вообще казалось, не умел говорить шепотом.
— Ксан, неужели ты ревнуешь? — обреченное выражение на лице, явно говорило, опять мне тебе все разжевывать приходится. — Да любой запрет выглядел бы странно. А Эллис после этого, уж точно не упустила бы такой возможности показать, что ты ей не указ. И тогда она точно не сдерживала бы себя в танце.
— Герцог Каэрсанит, на чьей вы стороне! — к королю потихоньку стало возвращаться умение шутить, и все же слова прозвучали достаточно серьезно.
— Исключительно на вашей, ваше величество! Поэтому и говорю тебе, веди себя, как ни в чем не бывало, словно тебе безразличны ее флирты. Ксан ты ведь актер немногим хуже меня и вполне можешь справиться с такой ролью. Вспомни, чему тебя учили мудрейшие люди королевства. Ты должен уметь любую ситуацию оборачивать себе на пользу, или хотя бы показывать остальным, что именно так и задумывалось.
