Ливак круто повернулась, вся алая от ярости и боли, и выбежала вон из кухни. На сей раз я не видел смысла идти за ней, а потому остался сидеть, разглядывая бронзовый амулет, сверкающий на полотне моей рубахи. Шив со скрежетом отодвинул стул и направился к вину, брезгливо обходя месиво из разбитых яиц и зелени. Я двинулся следом к буфету и достал глиняные кубки, думая о бесспорной справедливости выступления Хэлис. Подобных увечий мы, присягнувшие, страшимся больше смерти и быстрой переправы в Иной мир.
– Ты сделаешь это? Исправишь ей ногу? – тихо спросил я Шива.
– Конечно. Сэдрин запрет меня между этим миром и следующим, если я обману. – Маг простодушно раскинул руки.
Он только что принес убедительную клятву, и я рассудил, что она не позволит магу смошенничать.
– Надеюсь, Шиввалан, твой мешочек с деньгами Планира еще довольно увесист, потому что нам нужно купить легкую коляску, – внезапно заявил Вилтред.
– Зачем это? – покосился на него Шив.
– Затем, что я не могу сидеть на лошади, пока вы не выправите мне ногу, – с завидным спокойствием ответила Хэлис.
– С коляской мы будем привязаны к большакам, – покачал головой Шив. – Да еще сменные лошади… Нет, мы должны двигаться быстро и…
– Если нужна коляска, значит, покупаем коляску, – сказал как отрезал я, заметив непоколебимость в глазах наемницы. – Эльетиммам тоже придется держаться большаков. Кроме местных путей к рынкам, все остальные проселки будут в непролазной грязи.
Шив досадливо поджал губы.
– Я не вижу…
– Я не могу ехать верхом до самого Релшаза со своей больной спиной. – Вилтред безапелляционно махнул рукой. – Делай, как тебе говорят, Шиввалан.
Избегая встречаться взглядом с Шивом, я раздал всем вино и, глядя на опухшие костяшки Вилтреда, невольно подумал, сколько же мучений доставляет старику его спина.
– Ну ладно, – нехотя сдался Шив, – если думаете, что найдете здесь что-то подходящее.
– У меня есть на примете несколько человек, у которых можно спросить, особенно если мы предложим им поросенка как часть оплаты, – заверила его Хэлис.
Вспыхнувшая в огне капля жира напомнила о курице, которая уже успела зарумяниться. Поели мы в молчании. В какой-то момент Шив хотел мне что-то сказать, но прикусил язык, когда Вилтред сощурился и покачал головой.
– Спасибо за великолепную еду. – Старик положил ложку в тарелку, вытер свой нож и, встав, церемонно поклонился Хэлис. – А теперь, если вы извините нас, мы с Шивваланом пойдем во двор и попробуем поискать наших грабителей, – добавил он непререкаемым тоном, и Шив покорно отодвинул стул.
Как только они ушли, Хэлис неуклюже опустилась на колени перед разбитой миской. Я принес ведро.
– Что будет делать Ливак, если ты поедешь с нами? Останется с этими братьями?
Хэлис забрала у меня тряпку.
– Сомневаюсь. Они хотят идти за денежным сундуком Драксимала. В последний раз, когда заезжали сюда, только об этом и говорили. Сорград узнал, который из корпусов будет его получать и где заступать на службу. – Ее голос задрожал от обиды. – Он еще говорил, как, мол, жаль, что мы не можем пойти с ними. Ни один, мол, командир не возьмет меня с такой ногой, а Ливак если и возьмут, то только на перине, о чем она вряд ли мечтает. Нарядившись шлюхой, она проберется в лагерь, но она сама знает, сколь опасно долго играть подобную роль, не желая при этом ложиться.
Я очень надеялся, что Хэлис права, но строго напомнил себе, что связан другой верностью, особенно если Ливак займет столь непреклонную позицию. Дастеннин покарай эту женщину, ну почему она так упряма? Но все равно, сведения об этом заговоре будут ценны для мессира, не так ли?
– Какой корпус получает эти деньги?
– «Железный Каблук», по пути на юг, чтобы охранять границу от герцога Триолльского. – Хэлис покачала головой. – Я не хочу в этом участвовать. Их командир, Кис, служил под моим началом несколько лет назад, и я многим ему обязана.
Выходит, за свою карьеру наемницы Хэлис не только месила ногами грязь, если имеет таких друзей. Большинство корпусов держатся пару сезонов, прежде чем развалиться из-за споров о награбленном добре или из-за того, что их слишком часто втаптывали в дерьмо. Наберется всего с горсть отрядов, столь же хороших, как этот «Железный Каблук», который выбивает звонкую монету из лескарских страданий уже более семи лет.
– Как эти братья надеются в одиночку захватить сундук с деньгами?
– Не знаю. – Хэлис полоскала тряпку в ведре, заодно посматривая на меня. – Я тут и сама могу управиться, почему бы тебе не заняться чем-то полезным для нашего отъезда?
Я понял намек.
– Здесь где-нибудь есть переписчик, который торгует картами?
– Иннел, живет возле Рива.
Оставив Хэлис доказывать свою независимость уборкой без посторонней помощи, я отправился в деревню.
Я довольно легко отыскал писца Иннела и, немного потолковав с ним, решил, что ему можно доверить письмо для мессира. Иннел переправит его лорду Эдрину с просьбой отослать дальше Императорской Курьерской почтой. Я дважды запечатал письмо, но не слишком беспокоился, что кто-нибудь его прочтет. Все секретные сведения я изложил на южном тормалинском диалекте океанского побережья – повседневном языке нашего родного города Зьютесселы. Если бы здесь, в пределах сотни лиг, нашелся хоть один человек, способный его понять, я бы слопал мой сургуч еще горячим. Однако благоприятный отзыв о лорде Эдрине я написал на официальном тормалинском – на случай, если его любопытство одержит верх над чувством чести. У Иннела нашлось на продажу несколько томов карт, которые я тщательно сравнил, пока не убедился, что они достаточно совпадают. Я всегда настороженно отношусь к картам, составленным за пределами Тормалина; можно здорово заплутать, если сведения картографа устарели или попросту выдуманы. Но эти карты были хороши, достойны самого Тормейла.
Проходя через деревню, я быстро осмотрел трактир, усыпальницу, женщин, продающих свои изделия вокруг маслобойни. Ливак нигде не было видно, и она не вернулась домой к тому времени, когда я принес книги. Шив отправился покупать лошадь и коляску, а Вилтред показывал Хэлис предсказания. Бывшая наемница бесстрастно взирала на ужасы. Ее лицо оставалось неподвижным, и лишь неровное дыхание выдавало ее потрясение. Я не стал смотреть второй раз, не нуждаясь в напоминании о моем долге, как бы Ливак к нему ни относилась. Вскоре вернулся Шив в сопровождении опрятного шарабана, запряженного длинномордой лошадью с грубой зимней шерстью буланой масти. Я помог ее распрячь и отвести в хлев.
