— Простите, ваша милость.
— Надеюсь, у вас профессионалы ещё остались? Или мне обращаться в Лигу Нищих?
— Что вы, ваша милость! Как вы могли подумать…
— «Жемчужина Фьори», послезавтра. Пусть найдут ках-бриш и гоблинову травку, фунтов пять.
— Это будет стоить двести.
— С какой стати?
— Пять фунтов по пятнадцать, сорок ках-бриш, сорок таможне. Моим людям останется всего ничего.
— Не рассказывайте сказки, почтенный. Травка и жвачка останутся у вас, таможня получит двадцать пять. Столько же и вам. Вот ваши полсотни.
— Но, ваша милость! Снова связываться с герцогом! Это опасно. Сто.
— Вы меня утомляете, Феллиго. Пожалуй, все же господин Барук куда сговорчивей.
— О нет, ваша милость! Эти нищие… им нельзя доверять!
— Вы считаете, что меня можно обмануть?
— О, что вы! Но эти подонки ни на что не годятся, ваша милость. А мы все сделаем в лучшем виде.
— Ну-ну.
В Рассветную Башню магистр возвращался в приподнятом расположении духа. Ингредиенты для зелий и заклинаний обошлись лишь в половину стоимости, от проклятой по дороге девицы шла тоненькая, но вкусная ниточка жизненной энергии — наглость должна быть наказана и обращена на пользу — удачное заклинание обещало пополнение ещё одной-двумя жертвами… надо, надо почаще удостаивать город личным присутствием.
Ситуация развивалась в соответствии плану. И разве могло быть иначе, если за дело взялся сам Великий Рональд?
«А пожалуй, Великий Рональд звучит получше, чем Великий Тхемши», — Придворный Маг улыбнулся своим мыслям, не обратив внимания на отшатнувшегося в страхе слепого нищего, прижимающего к груди кружку для подаяний и шепчущего молитву Светлой.
235 год от Основания Империи. За полтора месяца до Праздника Каштанового цвета. Суард.
Как ни хотелось ему отложить решение ещё на год-другой, но времени в запасе уже не оставалось. Несмотря на льстивые уверения придворных лекарей, Мардук не обманывался насчет оставшихся ему лет. Если очень повезет, то удастся дотянуть до совершеннолетия сына, но надеяться на удачу при таком Придворном Маге может только безмозглый тролль, а таковым Его Величество себя не считал.
Предаваться бесплодным сожалениям об упущенных возможностях король не любил и не собирался. Что толку корить себя, что слепой любовью и потаканием избаловал дочь? Что толку рвать волосы, если из милой, очаровательной девочки сам вырастил себялюбивую, властную, ни в грош не ставящую чужую жизнь принцессу? Что толку теперь убеждать старшую дочь в том, что она должна уступить престол и власть младшему брату, если с самого раннего детства она считает трон своим по праву? Что бы он теперь не говорил, поздно. Уже в тот день, двенадцать лет назад, когда наследный принц только родился, было поздно.
Теперь же Мардук пожинал горькие плоды родительской слепоты, вынужденный окончательно расстаться со всеми иллюзиями и надеждами на примирение своих детей. Хоть Ристана и кивала, соглашаясь со справедливостью императорского указа, но разве она могла обмануть притворным смирением собственного отца?
Если бы она родилась мальчиком, лучшего преемника Мардук бы и пожелать не смог. Истинно королевский характер! Сочетание гибкого и глубокого ума, дипломатичности, твердости и пламенной любви к власти с искренней заботой о благе родной страны — что ещё нужно? Но, к несчастью для Ристаны, у неё был ещё и брат. И король ни секунды не жалел о том, что женился во второй раз и лишил старшую дочь возможности законно унаследовать престол.
Мардук вполне трезво оценивал как характер дочери и полное отсутствие у неё этических ограничений на пути к вожделенной цели, так и шансы сына выстоять против старшей сестры и занять полагающееся ему место после смерти отца. Оставшиеся у него несколько лет король намеревался посвятить как раз тому, чтобы эти шансы из призрачных превратить в самые что ни на есть твердые и реальные. Ристана, конечно, уверена в том, что её положения уже ничто не пошатнет — большая часть власти в провинции практически в её руках. Первый Королевский Советник — её муж, Придворный Маг всецело на её стороне, значительная часть аристократии поддерживает её во всем, не зря же она долго и кропотливо подбирала ключики чуть ли не к каждому графу или барону.
Но, похоже, за последние годы Ристана подзабыла, что Мардук все ещё монарх. И недооценила характер отца. Какой же он король, если позволит кому угодно, хоть бы и любимой дочери, свернуть его с намеченного пути? И какой же он отец, если не защитит своего мальчика и позволит дочери убить собственного брата?
Пусть Ристане и казалось, что она владеет сердцем отца безраздельно, но это было отнюдь не так. Хоть Мардук и редко видел младших детей, но любил их не менее горячо. Да, ради их безопасности и мира в семье он отослал детей в самую глушь, под присмотр самого надежного человека, которого только смог найти — полковника Бертрана Дуклийона, коменданта крепости Сойки. Семейство Дуклийонов, потомственные вояки, прямые, честные и верные королевской фамилии и своей стране, никогда не числились среди придворных интриганов и королевских любимчиков. Но зато Мардук был твердо уверен в том, что подкупить, соблазнить, завлечь и переманить их никому не удастся. К тому же, он принял в расчет и наличие у младшего из них, Бертрана, единственного сына почти того же возраста, что и Кей.
Что ж, практика показала, что рассчитал король верно. Ристане, несмотря на весь её ум, так и не пришло в голову, что он удалил принца от двора не из немилости и нежелания видеть родного сына, а ради того, чтобы подарить мальчику нормальное детство в месте, где его не будут за каждым углом подстерегать завистники, клеветники, интриганы и просто убийцы. И в друзьях у наследника не потомственный льстец и интриган, наследник рода придворных льстецов и интриганов, а верный и честный Закерим Дуклийон, ставший Кею почти братом.
И как не хотелось Мардуку ещё продлить для сына время покоя и невинности, пришла пора готовить его к жизни в банке с пауками, называемой королевским двором.
Долг короля и отца состоял в том, чтобы обеспечить Кею не только восшествие на престол, но и надежность и безопасность правления. И, разумеется, серьезную поддержку не только со стороны армии — благодаря генералу Дуклийону, заслуженному любимцу всех валантских солдат и офицеров, в этом вопросе король был спокоен, — но и аристократии, и торгового сословия.
Именно с этой целью король и созвал тайный совет, на который не были приглашены ни Придворный Маг, ни Первый Советник Адан, ни Её Высочество Ристана. Конечно, таиться от магистра Рональда было в принципе бесполезно — король не тешил себя пустыми надеждами на щепетильность, деликатность и законопослушность Темного, но большинство аристократов о правилах вежливости Придворного Мага осведомлены не были, и разубеждать их Мардук не намеревался. А то, что содержание всех бесед в тот же час дойдет до сведения Ристаны, его не волновало. Пусть ещё раз услышит: Император желает видеть на троне короля-наместника именно законного наследника Кея, и никого другого, а в случае насильственной гибели принца в Валанте сменится династия. Зная характер Императора, Мардук не сомневался, что при попытке сопротивления воле Его Всемогущества, будь то отдельный человек, клан, город или целая провинция, виновные безусловно будут стерты в порошок и сметены с лица земли.
