— Да, вы умеете чистить водоёмы…
Озеро было глубокое, но такое прозрачное, что Диннар видел на дне узоры, выложенные из белых, синих и голубых хальционовых плит: в середине — огромное солнце с расходящимися во все стороны лучами, а вокруг — фигуры людей, животных и всяких странных существ.
— Ты научился нырять? — спросил Эрлин. — Я теперь частенько ныряю, чтобы рассмотреть их получше. Тут есть и крылатые рыбы, и люди-птицы, и какие-то зверолюди. Всё-таки у вас, сантарийцев, потрясающая фантазия! Хорошо, что здесь ничего не перестроили.
— Я догадываюсь, почему тут ничего не тронули. Это солнце на дне… И статуя, которую вполне можно выдать за изваяние солнечного бога… Правда, в древней Тиннутаме всё это имело другой смысл.
Озеро со всех сторон окружала хаговая роща, наполнявшая воздух свежим ароматом хвои. Берега были облицованы белым хальционом, отшлифованным так гладко, что голубые ветви хагов и голубая вода отражались в нём, как в зеркале, и все эти отражения вместе с настоящими деревьями и каменным берегом в свою очередь отражались в воде. По озеру тихо плыли молочно-белые облака, со дна его смотрело в небо огромное голубое солнце, и его лучи, расходясь во все стороны, словно бы рождали все те причудливые образы, что колебались в пронизанной светом воде.
"Мир отражений, — подумал Диннар. — Странный и зыбкий… Водяное царство. Как легко нарушить эту гармонию. Стоит лишь бросить в воду камень…"
— … а я и не знал, что могу так долго плавать под водой, — говорил Эрлин. — Гинта сказала, что главное — не бояться. Я нырнул, и мне вдруг сразу так хорошо стало! Я вообще не устаю, когда плаваю. Вода мне как будто сил прибавляет. Айнагур вечно за меня боится, вот и пугает всякими демонами. Дескать, мой водяной двойник может поглотить мою сущность, если я буду слишком долго находиться под водой… Какая чушь! Я уже могу заныривать почти на полчаса и чувствую, что это не предел. Мне ничего не стоит доплыть отсюда до кольцевого канала. Никто из моих матросов так не может.
— А я попробую, — сказал Диннар, всматриваясь вдаль.
— Ну ты-то сможешь. Сильней тебя тут никого нет. А заодно взгляни на статуи. Вдоль канала тоже растут хаги, только совсем молодые, а через каждые десять каптов — статуи абеллургов, абельханн, некоторых абельмин и абельминов… И всё-таки будь осторожней. Давно ли ты узнал, что такое настоящее озеро… Смотри-смотри! Наши нитонисёмки.
Справа от святилища на террасе второго этажа появились Амнита и Гинта.
— Твои, ты хочешь сказать, — натянуто усмехнулся Диннар.
— В известном смысле, — не без ехидства заметил Эрлин, — они такие же мои, как и твои. Амнита — одна из моих абельханн, но ведь ни ты, ни Гинта не верите, что именно я был здесь богом почти два цикла назад.
— Ну а сам-то ты в это веришь?
— Не знаю, Диннар, но когда я весной увидел Амниту, я узнал её. Я видел её раньше, это совершенно точно.
— "Видел"… И это всё, что ты помнишь о своей божественной супруге?
— Айнагур говорит, что я не могу помнить абсолютно всё. Если жить вечно и помнить всё, что было в каждой твоей жизни, голова распухнет. Ну а если я не помню, что был с ней… близок, то это всё равно, как если бы у нас с ней никогда ничего и не было.
— А сама она об этом что-нибудь говорит?
— Нет, она вообще не любит разговоров на такие темы… Так, наконец-то на нас обратили внимание.
Гинта приветливо помахала юношам. Светловолосая красавица улыбнулась уголками губ и повернулась, чтобы уйти.
— Гинта! Зажги солнце! — крикнул Эрлин. — Ну пожалуйста! Помнишь, ты зажигала мне солнце на дне озера… Я хочу показать Диннару!
— Нет, Гинта, — мягко, но с нажимом сказала Амнита, обняв юную сантарийку за плечи. — Не сегодня. Эрлин, ты пользуешься тем, что Гинта не умеет отказывать своим друзьям. Ты же знаешь, как она вчера устала. Ей необходим отдых.
— Какая строгая наставница, — ухмыльнулся Диннар, когда подруги удалились. — И ты, бог, позволяешь женщине командовать тобой?
— А разве она не похожа на богиню?
— На кого бы она ни была похожа, она всего лишь женщина. Почему ты выбрал в наставники именно её? Разве мало при дворе учёных мужей, которые разбираются в летательных аппаратах?
— Мне приятнее общаться с учёными девицами, — ответил Эрлин.
Его узкое бледное лицо казалось бесстрастным, а прозрачные голубые глаза смеялись, словно вода, которая плещется под тонким слоем льда, гася в своей бездонной глубине солнечные блики. Диннару уже не первый раз захотелось его ударить. Он не привык, чтобы над ним смеялись. Впрочем, здесь он не царь и не бог. Здесь правят другие боги. И богини… Светлые, грациозные. Похожие на прекрасных белых птиц, которые милостиво подпускают к себе людей, но не даются в руки.
"Они похожи, — с тоской подумал Диннар. — Ещё немного подрастёт, и они будут великолепной парой. Неужели он может спокойно сидеть рядом с ней и говорить о каких-то чертежах? Хотя… стоит ли ему завидовать? Он должен умереть, едва достигнув зрелости…"
Эта мысль тоже не радовала Диннара. Эрлин порой вызывал у него вспышки гнева, но ненависть — никогда. Странно, ведь этот мальчишка стоял у него на пути… Или нет?
— Не каждого сразу разглядишь и поймёшь, что он из себя представляет, — сказал Эрлин. — Вот и начинаешь фантазировать… Самое худшее — если уверовал в свои выдумки настолько, что уже не хочешь видеть правду.
— Ты о чём? — спросил Диннар, с трудом скрывая раздражение.
Пропади он пропадом, этот проницательный божок с непроницаемо-ясным взглядом.
— Амнита странная… Её трудно понять, но мне с ней интересно. Раньше у меня было много учителей. Теперь я почти от всех отделался. Пишу грамотно, изящную словесность можно изучать, слушая поэтов и читая книги. Естествознание мне сейчас лучше, чем кто-либо, преподаёт Гинта. Достаточно посмотреть, как она лечит и работает в саду. А вообще… На всё времени не хватит, и тратить его надо на то, что тебя больше всего интересует. Я уже говорил, чем мы с Амнитой сейчас занимаемся? Она, конечно, не может отпустить бороду, как все эти учёные мужи, но знал бы ты, какие идеи рождаются в её прелестной головке. И потом… Думаешь, ты один усмехаешься по поводу учёных девиц? Меня устраивает, что нас с Амнитой пока не принимают всерьёз. Только Айнагура трудно обмануть. Ему давно уже всё это не нравится. Не понравится ему и то, что я сделаю сегодня. Ладно, Диннар, теперь мне действительно пора.
— А что это за дело, если не секрет?
— Вчера в Среднем городе задержали группу «эховцев». Мне сообщили, что в полдень Айнагур собирается их допросить.
