Он единственный, кто не увильнул в сторону, когда все начало выходить из-под контроля. Он единственный, кто держал слово, и я не отпускала его. Не тогда, когда могла поспособствовать этому.
— Ты мне нравишься, — пробормотала я напротив его пульса, осторожно двигая губами, чтобы у моих зубов не возникало странных идей. — Ты мне очень нравишься, Грейвс, — ты все, что у меня есть сейчас. Когда всё сбивает меня с ног. — Ты знаешь, ты мне действительно нравишься.
Мне следовало бы пнуть себя. Так держать, Дрю. «Ты мне нравишься» — это всё, что ты можешь сказать?
— Все сложно, — его дыхание было теплым пятнышком в моих волосах. — Ты знаешь. Я не хочу, ну, в общем, давить на тебя.
О, прямо сейчас это даже не беспокоило меня.
— Тебе не стоит волноваться. Ты единственный приличный парень, которого я нашла в шестнадцати штатах.
— А ты разбираешься в парнях! — как обычно сарказм. Мальчик-гот снова был собой.
— Ну, что могу сказать, у меня хороший вкус! Ты мне нравишься, Грейвс, — я снова чуть не добавила в конец предложения «Эдгар», но с усилием воли остановила себя.
— Ты мне тоже нравишься. Я просто... мы должны быть осторожны. Посмотри, что происходит. Хорошо?
Конечно. Всё хорошо.
— Хорошо, — что это значит?
Очевидно это означало, что он собирался распутать нас. Что он и сделал. Он соскользнул с кровати, не смотря на меня, и направился в ванную. Я наблюдала, как он уходил, обычно таким шагом ходят парни, когда чувствуют, что вы наблюдаете за ними. Я должна была сказать что-то, но что? Что, черт возьми, я могла сказать?
Он закрыл дверь, и я улеглась и несколько секунд просто дышала, потом он включил воду, и я услышала, что он чистил зубы.
Он только что внезапно понял, что целовал кого-то, у кого имелись клыки? Конечно, у оборотней тоже были страшные зубы, но...
О, Бог. У меня только что был первый поцелуй с мальчиком-готом, и это было неплохо. Но я понятия не имела, думал ли он, что это было неплохо, или меня только что отвергли. «Посмотри, что происходит», — что это означало? И прямо сейчас он был моим лучшим и единственным другом. Единственным человеком, в ком я была действительно уверена.
Я перевернулась, положила подушку под голову и закрыла глаза. Когда он вернулся из ванной, я просто лежала и дышала так, будто спала. Он немного постоял около кровати, вероятно, желая оказаться в какой-нибудь другой спальне, затем опустился на свою сторону. Пространство между нами только что стало больше, чем когда-либо, и все совершенно изменилось
Чем больше я думала об этом, тем труднее мне было понять ситуацию.
Класс!
Глава 7
Я уставилась на то, как падал тяжелый, золотой, поздний солнечный свет через окно, моя спина находилась напротив Грейвса. Ни один из нас не залез под одеяло, и мне было ненавистно то чувство, когда спишь в джинсах. Вся одежда скручивается и съезжает, и в итоге у вас такое ощущение, будто вы спите на гвоздях.
Я лежала, мягко дыша, на кровати. Солнечный свет замерцал, когда за окном переместилась тень. Послышался слабый звук, когда кто-то царапает окно, и я напрягла мышцу за мышцей.
Тень снова подпрыгнула, и я встала, даже мои локти скрипели от истощения. Грейвс пробормотал что-то и переместился около меня, а фигура в окне застыла. Золотой свет лился мимо нее, и все, что я могла видеть, так это неясные очертания, отраженные на голубом ковре.
Я захватила складной нож с симпатичного ночного столика, размером с почтовую марку, при этом случайно скинула лампу. Она с грохотом упала, Грейвс сел и выругался; тень исчезла с заключительным царапающим звуком. Я выпрыгнула из кровати, складной нож свободно открылся, и я уже была между кроватью и окном. Я не сразу поняла, что дергала окно. Оно открылось, хотя мне, наверное, не стоило туда заглядывать.
— Какого черта... — сказал Грейвс невнятным, сонным голосом.
Я схватилась за оконный переплет и открыла окно, складной нож почти выскользнул из моих потных пальцев. В комнату ворвался солнечный свет прохладного весеннего дня, сад был испещрен новыми росточками старых тернистых кустарников. Спустя некоторое время на них расцветут розы, и если я все еще буду здесь, то будет неплохо в ясный день открыть окно и впустить их аромат.
Вместо этого я вдохнула, втягивая прохладный воздух. Трава, солнечный свет, острота мягкого дождя, который прошёл вчера ночью, и предчувствие большего количества осадков, аромат земли, просыпающейся после длительной дремоты. Мне следовало убрать пальцы левой руки от маминого медальона: цепочка проделывала странные вещи, потому что она скрутилась, пока я пребывала в полудрёме, и защелка застряла в медальоне. Он был теплым, не ледяным, как когда что-то опасное появлялось рядом, и я задалась вопросом: когда папа носил медальон, он тоже нагревался или становился ледяным?
Я также уловила запах теплых яблочных пряностей, и отметки клыков на моем левом запястье выдали пульсирующую вспышку тепла.
Ох.
— Кто здесь? — прошептала я, пытаясь осмотреть всё и сразу.
— Какого чёрта ты делаешь? — голос Грейвса почти сломался. Он встал с кровати, и мне показалось, будто я что-то увидела в мерцающем свете сада — отражение — будто тень стены стала темнее. В окнах никого не было видно. Конечно, в Школе мы с Анной были единственными светочами.
Где она спит? Я действительно хочу это знать?
Я стояла в потоке солнечного света и чувствовала холод. Оживленный, наполненный ароматом зелени ветер сдул запах пряных яблок. Жемчужины воды искрились в саде, каждая из них отлично размещалась.
Я опустила складной нож. Кристоф? Я открыла было рот, чтобы произнести его имя, но снова закрыла.
Потому что рядом со мной находился Грейвс, в его глазах горел огонь.
— Что случилось?
— Мне показалось, что я что-то увидела, — я с трудом сглотнула и использовала окно, чтобы сложить лезвие. — В окне.
— О-о, — он моргнул пару раз, потер ладонью волосы. — Там что-то есть?
— Я не знаю. Может, мне померещилось, — на вкус ложь была похожа на пепел.
— Что, как ты думаешь, увидела? — он побледнел под своим естественным цветом кожи. — Похитительницу снов? Что-то еще?
Мысли о Похитительнице снов и потери сознания после того, как она украла моё дыхание, было достаточно, чтобы заставить всю оставшуюся сонливость выскочить из окна. Мои плечи сгорбились.
— Просто тень.
Он наклонился вперед, всмотрелся.
— Расстояние до земли приличное. А сверху не за что зацепиться. Но в последнее время это ничего не значит, — он фыркнул, вдыхая так глубоко, как обычно люди в необычных ресторанах нюхают вино. И бросил мне странный, косой взгляд зеленых глаз. — Хм.
