Она обвела взглядом волшебников в серых одеяниях, чувствуя, как из глаз их, лишенных души, изливается зло. Они были в полном подчинении у Голоса, который они призвали.
Голос сказал:
— Схватите ее и подведите ко мне.
Они протянули к ней клешнеобразные руки. Волны чудовищной Силы били по ней. Какое-то мгновение Эйслин пыталась пробиться в их сознание, отыскать то, чему могла дать имя. Они отчаянно сопротивлялись, но Эйслин удалось отыскать в мозгу слабейшего из них единственную испуганную мысль: «Сила и чувство! Она знает?».
— Я не боюсь подойти к этому существу по собственной воле, — сказала Эйслин, отстраняясь от прикосновения желтых рук.
Повернувшись спиной к волшебникам, она двинулась в черную пустоту, сгустившуюся в центре звезды. Сделав жест рукой, она создала светящийся голубой знак, повисший перед ней в воздухе.
— Здесь это тебе не поможет, — злобно бросил медиум, сотрясаясь от силы, говорившей с его помощью. — Либо ты откроешь Врата, спрятанные в Пустыне, либо тебя постигнет та же участь, что и тех, кто пытался мне противостоять.
Темная сила дала ей на миг увидеть других пленников, собранных в темноте. Среди них она увидела Мэла, и мысль ее, словно искра от отскочившей в сторону горящей головни, влетела в его мозг, с просьбой о помощи. Ей удалось на долю секунды заметить его изумленное лицо и прошептать его тайное имя: «Асмериллион!».
И Голос вдруг загремел подобно грому. В нем слышались боль и ярость. Волшебники затряслись, схватились за головы, скорчились от боли, Голос хлестал Эйслин, стараясь уничтожить. Мердис схватила ее за руку и прошептала:
— Используй свой гнев как оружие! Чувства этому существу незнакомы! В нем никогда не было ничего человеческого!
Эйслин собрала всю свою ярость и желание жить, и темнота отступила. Она опять мысленно обратилась к Мэлу, отыскала его в темном углу крепости. Он уже поднялся на ноги и ломился в дверь, отделявшую его и других от свободы.
— Асмериллион, вперед! — призвала в гневе Эйслин. Медиумы дернулись, как марионетки, споткнулись и упали навзничь под натиском ярости Эйслин.
— Освободи своих узников и убирайся! — прошипела она, гнев ее стал острым, как бритва. — Я мертворожденная, Древняя, дважды защищенная от всех Безымянных!
Голос зарычал, отыскал Дуру и затряс его так, как собака треплет крысу. Эйслин почувствовала физически, как страх изливается из него сильной струей, и Голос с жадностью набросился на эту струю. Таинственное существо расширилось. Теперь оно приобрело форму, много форм, по большей части звериных и искаженных.
— Асмериллион! Иди же! Говори! — приказала опять Эйслин, молча сообщая Мэлу настоящее имя дерева.
Внизу, в подземелье, в самой старой части замка, стоял потрясенный Мэл. Он обратился к двери, и деревянные створки соскочили с металлических петель. Бретфорд, Хрок и остальные узники стояли, прижавшись к стене, не шевелясь. Они оторопело смотрели то на него, то на дверь.
— Асмериллион! — снова прозвучал дрожащий призыв, и душа Мэла встрепенулась, откликаясь. Он рванулся в разрушенную дверь и встретил ализонского воина, стоявшего на страже. Охранник был оглушен взрывом и замешкался с оружием. Мэл бросился на него, как кошка. Ему показалось, что исполнились мечты его детства, Сила его была безгранична, ни один враг не мог даже прикоснуться к нему: так велика была его мощь и молниеносна реакция. Вырвав оружие из рук стражника, он скомандовал лорду Бретфорду и остальным:
— Следуйте за мной, если вам дорога жизнь.
В голосе его была такая сила, что все они разом вышли из оцепенения и поторопились за ним, вдохновленные на подвиги, которых ранее от самих себя не ожидали. Они одолели Гончих Ализона в коридорах замка, захватили их оружие. Поднявшись из темницы, они встретили и разбили вдвое большее количество Гончих. Мэл шел впереди, яростно и без устали размахивая мечом.
В ушах его все время звучал голос Эйслин: «Асмериллион! Призываю тебя!»
Когда короткая ожесточенная схватка не лестнице была закончена, восемь Гончих лежали мертвыми, а трое бежали, предупреждая об опасности.
— За ними! — тяжело дыша крикнул Хрок, опьяненный кровью, и посмотрел на Мэла, ожидая его команды.
— Пусть идут, — сказал Мэл. — Нам теперь нужно взять зал. Ведь там Эйслин!
Им нужно было сначала пройти через двор. Во дворе было полно Гончих, занимавших оборонительные позиции. Мэл сосчитал. Их было пятнадцать, не считая двоих в военной машине. Машина неожиданно пришла в движение, башня на ней закрутилась. Внизу у башни имелась щель, из которой торчало гладкое черное оружие, выпускавшее залп огня. За каждым залпом следовал взрыв и смерть одного из людей Бретфорда. Люди запрокидывались назад, хватаясь за грудь, и кровь хлестала из-под их пальцев. А машина все издавала резкие щелчки, и там, куда наносились невидимые удары, разлетались по сторонам камни и образовывались дыры в дверях и колоннах. Мэл со своим отрядом прятался за стенами и контрфорсами, отчаянно стараясь не попасть под выстрелы машины, башня которой с каждым поворотом сеяла смерть во дворе крепости. Гончие Ализона радостно приветствовали каждый выстрел, но тем не менее прятались тоже, так как опасность угрожала им в равной степени.
Маленький отряд Мэла отступил. Гнев их быстро улетучился, уступив место растерянности и страху.
Собравшиеся в зале, Эйслин в том числе, слышали шум сражения.
— Твои варвары отступили, — доложил Дуру. — Прикажи им немедленно сдаться, иначе все они будут уничтожены!
— Я пришла сюда, чтобы освободить своих людей!
— Твои люди! — повторил Голос через одного из медиумов. — Если они тебе не слуги, то, значит, они и не твои люди. Ведь ты из древнего рода, как и я, пусть даже ты и в человеческом теле.
— Я тоже человек, — с гордостью заявила Эйслин.
— Твои люди — ничто, — настаивал Голос.
— Я уничтожу тебя, чтобы спасти их, — ответила Эйслин, еще раз направляя свою мысль в темноту в центре звезды. В гневе она призвала Имена разных предметов, находившихся в зале, и создала целую бурю из летающих кубков, стульев, скамеек, дров и мелкого оружия. Даже обивочная ткань на стенах неистово захлопала. Зазвучала дикая музыка. Это взвыли нестройным хором арфы, лютни и флейты, выражая тем свой протест. Сама Эйслин замерцала, у нее появилась сотня лиц и форм, менявшихся ежеминутно.
Голос загрохотал:
— Мы старые враги, ты и я! Не пытайся обмануть меня расхожими трюками! Человеческая натура ослабляет твою Силу! Это отвратительно!
— Убирайся в свой темный колодец, — скомандовала Эйслин. — Только самые мудрые знают, где находятся Врата, а самые мудрые — вовсе не самые злые.
