Жуткие когти скользнули по плечу, пытаясь схватить низенького чародея. Вижири отбивался посохом — когда деревянный жезл соприкасался с камнем, во все стороны почему-то летели искры.
— Цзин! — крикнул Кентрил. — Это твой шанс! Прыгай!
В этот миг снова запела флейта, со всех сторон окутав людей музыкой. Кентрил невольно вскинул руку, зажав себе рот. Интересно, к чему бы это?
Мелодия произвела на горгулий поразительный эффект. Та, что наскакивала на капитана, замерла и уставилась в небо. Издав резкий скрипучий звук, она быстро вернулась в то состояние, в каком и положено быть статуе. На глазах Кентрила из неё улетучилось всякое подобие жизни, грозный страж снова стал всего лишь гладким мрамором.
— Невероятно, — услышал капитан шёпот Зэйла.
Повернувшись, наёмник убедился, что и вторая горгулья тоже обернулась каменным изваянием.
Вопросов ни у кого не возникло — музыка дала им отсрочку, а то и помилование, и капитан, не раздумывая, намеревался воспользоваться неожиданной помощью.
— Пошевеливайся, Цзин!
Но Вижири не нуждался в подстёгиваниях и поощрениях. Одна нога его уже стояла на земле, принадлежащей древнему замку, а к тому времени, как Кентрил и Зэйл оторвали свои взгляды от стражей, Квов Цзин уже поджидал их внутри.
А музыка все играла.
— Она идёт изнутри, — объявил Вижири, по-прежнему стремящийся во дворец. — За мной!
Рядом с Зэйлом кто-то захихикал:
— Ну надо же, храбрец какой, так и рвётся туда, где ему явно не обрадуются!
Кентрил взглянул на некроманта — не похоже, чтобы это говорил Зэйл, к тому же капитану пришлось признать, что голос не походил на голос чародея. Впрочем, не принадлежал он и солдатам, служащим под командованием Кентрила.
Однако никто больше, кажется, не услышал этого весельчака. Элборд и остальные ждали приказов. Цзин уже опередил группу, а Кентрилу не хотелось отпускать его далеко. Что-то говорило ему, что он должен приглядывать за самоуверенным коротышкой. Горгулий поместили у входа не просто так, и среагировали они только на Цзина — а не на Зэйла, как можно было бы ожидать. А это не сулит ничего хорошего.
Ведомые флейтой, люди подошли к входу — высокому арочному проёму, прикрытому двумя бронзовыми створками, которые украшали фигуры архангелов с мечами. Барельефы выглядели обветшалыми по сравнению со всем остальным.
Концом посоха Квов Цзин толкнул одну из створок. Как и ворота, она отошла бесшумно. С уверенностью человека, вернувшегося в свой дом, Вижири прошествовал внутрь.
Мраморные колонны высотой в три этажа окаймляли роскошный зал, освещённый грандиозным канделябром с сотней горящих свечей. На полу искусно выложенная мозаика, изображающая различных фантастических животных вроде химер и драконов, резко контрастировала с архангелами. Между двух рядов колонн висели портреты людей в мантиях, подчёркивающих, без сомнения, ранг почтенных личностей, правивших Урехом в течение многих веков.
В конце коридора они наткнулись ещё на одни двери. Миновав галерею давно почивших лордов, которые словно бы следили за людьми, отряд остановился, вслушиваясь в мелодию, несущуюся теперь откуда-то из-за створок. У входа вновь застыли архангелы с мечами, и снова фигуры показались какими-то потрёпанными временем. Цзин потянулся к дверям, но на этот раз они не открылись перед ним. Тогда попробовал Зэйл — с тем же успехом, а точнее, неуспехом. Кентрил шагнул ближе:
— Может, тут есть засов или…
Он ещё не успел дотронуться до одного из разбитых барельефов, когда внезапно обе створки широко распахнулись. Троица отшатнулась. Из тёмных покоев потянуло холодом.
Сперва они ничего не увидели, но чуть позже в самой глубине комнаты, где слабо мерцала тусклая лампадка, они разглядели сидящего в кресле с высокой спинкой старца в белом одеянии.
Он подался вперёд, словно не замечая вошедших. Глаза Кентрила уже привыкли к мраку, чтобы различить худощавую фигуру в плаще с капюшоном, сидящую на полу у ног старца, фигуру с прижатой к скрытым тенями губам флейтой.
— Снова призраки… — пробормотал Элборд. И хотя он шептал едва слышно, двое в комнате отреагировали на звук так, словно с потолка вдруг с грохотом обрушилась люстра, вдребезги разбившаяся о мраморный пол. Фигурка в капюшоне перестала играть, вскочила и одним изящным движением скользнула во тьму. Старец же поднял глаза и, ко всеобщему изумлению, поприветствовал людей так, словно всё это время ждал их прибытия.
— Наконец-то вы пришли, друзья, — проговорил он мягким голосом, в котором звучала, тем не менее, сила целой армии.
Никогда не упускающий возможностей похвалиться, Вижири стукнул посохом об пол и объявил:
— Я Квов Цзин! Колдун Внутреннего Круга, Брат Посвящённых, Магистр.
— Я знаю, кто ты, — серьёзно и торжественно ответил старец. Он взглянул на Кентрила и остальных. Несмотря на немалое расстояние, капитан почувствовал, что стоит прямо перед старцем, который словно видит его насквозь, читает его мысли. — Я знаю, кто вы все, друзья мои.
Зэйл отстранил колдуна и шагнул вперёд. На лице его страх сменялся любопытством и почтением. Все привыкли считать, что некроманты в совершенстве владеют своими эмоциями и ничто, даже призрачное королевство, не способно заставить их проявить чувства. Даже реакция чародея на выросший из ниоткуда беломраморный дворец не могла сравниться с его нынешним возбуждением.
— Прав ли я, достопочтенный сэр, прав ли я, полагая, что тоже знаю тебя?
Фигура в белом с интересом уставилась на Зэйла. Старик облокотился на ручку кресла, удобно уперев подбородок в ладонь.
— И что ты полагаешь?
— Ты не… не великий ли ты Джарис Хан?
Нахмурившиеся было брови хозяина расправились.
— Да-да, я Джарис Хан.
— Святые угодники! — прошептал один из наёмников.
— Очередной призрак! — фыркнул другой.
Кентрил, поведя рукой, призвал солдат к тишине. Он взглянул на Цзина, ища подтверждения, и хотя чародей не ответил, алчное выражение его сморщенного личика уже сказало всё, что требовалось.
Казалось бы, немыслимо, что они нашли здесь Джариса Хана, того, кто привёл светлое королевство к высшей Святости, и того, кто должен был быть мёртв, как и все те жуткие фантомы, которые пригнали их в это место.
Пригнали их?
— Он это сделал, — сообщил Кентрил остальным, кивая на сидящего. — Он велел им привести нас сюда. У нас была одна дорога — в его дворец.
Офицер ожидал, что лорд Уреха примется отрицать очевидное, но Джарис Хан весьма удивил его. Вместо возражений царственная фигура молча поднялась — складки широких рукавов прикрыли руки и склонила голову, словно в знак раскаяния.
