Через минуту тьма в прямоугольнике истаяла, явив разведчикам потолок, украшенный странной стеклянной трубкой.
— Вперед, — Тиг, подавая пример, схватился за края «люка». — Дырка пятнадцатиминутная, а нам еще выбраться надо.
— Откуда такое чудо? — Вирр торопливо забрался внутрь, подсознательно опасаясь, что дыра, внезапно сомкнувшись, разрежет его пополам.
— Благословение, — барон ухмыльнулся. — Потом расскажу… может быть.
Магалор наконец-то взошел, раскрасив землю в оттенки серебряного. Секундой позже дыра исчезла, обратившись кучкой полупрозрачной черной ткани.
— Лампу взял?
— Крайне уместный вопрос, — оборотень осторожно выудил из заплечной сумки потайной фонарь. — А если бы я забыл?
— Тогда бы тебе пришлось на деле доказывать, насколько хорошо оборотни умеют видеть во тьме.
Тихо забулькала вода, в воздухе резко запахло ацетиленом, и на металлической стенке отсека появился бледно-желтый круг, перечеркнутый едва заметными полосками пластинок шторки.
— Ну, куда дальше?
— Какая разница? — барон искренне удивился. — Куда бы ни пошли — все равно не увидим ничего знакомого. Хотя, если подумать… направо.
* * *
Плотный мешок вяло извивался на траве, изрыгая удивительно причудливые проклятия. Тиг на миг замерев, припомнил — в какой именно части свертка расположена голова пленника, и резко выдохнув, с оттяжкой пнул серую холстину туда, где, по расчетам князя, была задница пришельца. Монолог тут же прервался сдавленным воплем, после чего наконец-то наступила долгожданная тишина.
— Ага, вот они, — оборотень все-таки нашел закинутую в кусты проволоку. Тиг прикинул расстояние и уважительно присвистнул — оба «бублика» лежали на расстоянии буквально локтя друг от друга. — Ну что, пошли?
— Рано, — барон, прикрыв глаза, покосился на медленно всплывающий из-за горизонта огненный шар дневного светила.
— Куда рано? — Вирр недоуменно заглянул в лицо командиру. — Сейчас же все откроется! Думаешь, они тревогу не поднимут?
— Обязательно поднимут. Более того скажу — есть у меня такое подозрение, что они даже определят, когда мы там побывали.
— Тем более пора когти рвать!
— Рано, — Тиг едва заметно усмехнулся. — Именно потому, что они узнают время с точностью до часа, они посчитают, что мы тут же постарались уйти подальше. С пленником, которого надо заставлять идти, скорость никакая — мы бы успели уйти верст на десять. Самое большее, пятнадцать. А Эспиато — в сотне верст отсюда. Они перемещаются намного быстрее нас.
— Ну хорошо, они обшарят все в радиусе десяти-пятнадцати верст, никого не найдут, и поймут, что мы где-то спрятались! — в небо с воем взлетела тройка аэромобилей, и оборотень машинально прикрыл голову руками, словно это могло его спасти или спрятать. Вирр сам понимал, что выглядит глупо — в Эспиато дружинников не спас даже каменный форт, но ничего поделать с собой не мог.
— Не поймут, — барон осторожно вынул из кармана хрустальную коробочку, в центре которой переливалась пирамидка, словно сотканная из лучей света. — Я позаботился.
Пирамидка с едва слышным звоном истаяла, обратившись мириадами искорок, и небо над разведчиками померкло. Они словно очутились в центре серого непрозрачного купола, который успешно гасил и свет, и звуки. Снаружи, как догадывался оборотень, ничего не изменилось: то же буйство сирени, та же трава — только без малейших следов присутствия посторонних. Пристальной проверки заклятие, конечно, не выдержало бы, но с расстояния хотя бы в пару сажен…
— Очередное благословение?
— Контрабанда, — Тиг откровенно ухмыльнулся. — Ты не поверишь, сколько всякой дряни пытаются переправить через наши земли. Ладно бы уж пошлину платили, так нет — все тайком норовят.
— А, — коротко отозвался Вирр, разом потеряв интерес к странной игрушке. Все в баронстве знали — не стоит соваться в личные дела Тига, особенно когда эти дела касаются денег. В этом случае барон, и так соблюдавший традиции, только когда ему выгодно, совершенно плевал на обычаи, целиком посвящая себя работе на результат. Результат, к слову, предполагался только один — Тиг получал деньги, заказчик — товар или услугу, а прочие, кому не повезло влезть не в свое дело — могилки без опознавательных знаков.
— Умный мальчик, — барон, довольно осклабившись, потрепал Вирра по жесткой шевелюре. — Значит, отдыхаем до заката. Потом — посмотрим.
* * *
Ка подняли на рассвете — задолго до того времени, как майор назначил себе подъем. Техники все-таки протащили блох на «Карамболь», и пол-ночи Ка ворочался в узкой койке, пытаясь изловить хоть одну кусачую тварь. Укусы немедля вспухали аккуратными волдырями и начинали неимоверно чесаться, а бальзам из походной аптечки помогал лишь на полчаса. Этого времени как раз хватало Ка, чтоб уснуть, а блохам — перекусить. Потом лекарство выдыхалось, майор просыпался от нестерпимого зуда, с неудовольствием обнаруживая на теле еще десяток покусов, и все начиналось снова.
Уже под утро Ка сообразил разбудить корабельного медика. Тот, похоже, в недавнем прошлом был биологом — он с намного большим восторгом изучал следы от укусов, чем стремился помочь измученному пациенту. Впрочем, свою порцию военно-полевой заботы майор все-таки получил — разноцветные таблетки подействовали потрясающе, за пять минут убрав все симптомы. Единственным побочным эффектом от этого лечения была дикая сонливость — но Ка рассчитывал, что никто его не хватится как минимум до полудня.
Звонок, прозвучавший ровно через полчаса после очередного «отбоя», показал Ка, как он ошибался.
— Не разбудил? — холодно поинтересовался полковник. Сам он был, как всегда, безупречно одет и даже свежевыбрит — на миг майору показалось, что он чувствует запах одеколона.
— Так точно, — мысли путались, и майор на всякий случай решил ответить утвердительно.
— Понятно, — Тигль на миг смутился — но только на миг. — У нас ЧП. При очередном обходе внутреннего периметра обнаружена сквозная брешь. «Химера» — самая близкая к месту прорыва — выведена из строя. Похищен астронавигатор из ее экипажа — а это значит, что диверсанты сумели пробраться на борт.
Ка потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Их отчего-то оказалось очень много, и ни одна из них майору не нравилась. Наконец, ему удалось ухватить за хвост самую неторопливую из них.
— Когда совершен прорыв?
— Если верить догадкам инженера, обследовавшего «Химеру» — между двумя и тремя часами ночи.
Майор скосил глаза в угол экрана, где едва заметно переливались часы.
