Одновременно у нее также возникло чувство тревоги и неуверенности.
Когда он стал шевалье... по сравнению с нынешним моментом вокруг него будут крутиться девицы, разве не так? Не гарантировано, что не появятся соперницы посильнее той служанки.
Сумею ли я одержать верх над такими соперницами?
Если рассматривать меня как девочку, то пленительность у меня - нулевая, поэтому имеется ли у меня очарование, чтобы привлечь и удержать своего фамильяра?
Из-за подобной неуверенности, смешанной с чувством собственной вины, девочка выдала недавние язвительные слова, однако... разумеется, Сайто был не в том состоянии, чтобы обратить внимание на творящееся в душе своей хозяйки.
"Пойми же наконец мои чувства, совсем чуть-чуть", - вздохнула Луиза.
* * *
Драконий портшез прибыл в Академию Волшебства за один час полета.
Когда Сайто увидел башни, расставленные в форме пентаграммы, в его душе забурлило чувство, насколько это место ему дорого. Похоже, Луизу обуревали такие же эмоции. Слегка влажными от слез глазами они уставились на Академию Волшебства.
Почему-то было такое ощущение, словно вернулись на родину.
"Несмотря на то, что это - параллельный мир, где нет моего отечества..." - мальчик был удивлен таким своим чувствам.
Когда драконий портшез приземлился во дворе Австри, к нему подбежали десятки учеников.
"Что происходит?" - когда фамильяр приготовился к защите, бегущий во главе толпы подросток с золотистыми волосами громким вальяжным голосом воскликнул:
- Сайто! Ты живой! Как замечательно!
Это был Гиш.
- Ух ты! Ч-что происходит?!
- Вчера из Королевского Дворца в Академию пришло сообщение.
Рядом с Гишем находился улыбающийся пухлый Маликорн.
- Из Королевского Дворца?
- Ага. О том, что ты жив.
- Кроме того... разве не ты остановил ту семидесятитысячную альбионскую армию?! - затараторил почему-то взволнованный Гиш. Похоже, Анриетта подробно проинформировала даже об этом.
- Собравшиеся здесь участвовали в альбионской кампании в качестве офицеров-стажеров, и спаслись благодаря тебе.
Студенты наперебой благодарили Сайто:
- Мой отряд запаздывал с погрузкой на корабль. Если бы ты не остановил врага, неизвестно, что бы с нами стало!
- Я обязан тебе жизнью! Сказать по правде, тогда я думал, что все уже напрасно.
Окруженный десятками учеников-аристократов фамильяр почувствовал себя неуютно. К слову сказать, он был приведен в замешательство таким бурным выражением благодарности.
Гиш с серьезным выражением лица произнес:
- Однако я... верил. Что ты жив.
- Ты разве не соорудил бронзовую статую, полагая, что он мертв? - заявила Монморанси, выйдя из толпы.
- А с тобой было все в порядке. Разве не замечательно? Когда Луиза сказала: "Безусловно, он жив!" - я подумал, что она свихнулась.
Монморанси заметила плащ, накинутый на плечи Сайто. Потом впилась взглядом в герб у него на груди.
- Ты получил титул шевалье, не так ли?!
- Что за дела?! - изумленный Гиш уставился на серебряную звезду с пятью лучами, вышитую на плаще. - Действительно! Разве это не великолепно?! Все! Смотрите! Сайто - шевалье!
- Огоо! - забурлили радостные возгласы.
- Право, я полагал, что однажды это случится. Ведь, что ни говори, это - парень, который загнал в угол моих големов.
- Загнал в угол? Ты потерпел поражение, не так ли? - ледяным голосом произнесла Монморанси, и Гиш замотал головой:
- Возможно и так. Я не слишком хорошо помню. А-ха-ха!
Среди этого шума в памяти у Сайто пробудилось нечто важное.
- Точно! Я должен поблагодарить учителя!
Действительно так.
Я должен поблагодарить Кольбера за то, что он установил секретное оружие на истребителе Зеро перед погрузкой самолета на "Вюсенталь". Благодаря тому секретному оружию стала успешной операция по высадке десанта. К тому же мне бы хотелось сообщить о моей успешной карьере. Скорее всего, именно Кольбер будет рад.
- Где учитель?
- Учитель? - у Гиша был глупый вид.
- Учитель Кольбер.
Все собравшиеся ученики одновременно замерли.
Всем своим видом изображая, как ему неловко, Гиш переглянулся с Монморанси.
- В ч-чем дело? - спросил Сайто, ощутив нечто странное в окутавшей их атмосфере.
- Т-ты не можешь сделать это завтра? Вероятно, сегодня вы устали.
- Именно. Будет лучше именно так и поступить.
- Что произошло?
- Хотя бы завтра...
Сайто схватил Гиша за плечо и заорал:
- Эй!
* * *
Фамильяр тихо сидел на стуле в лаборатории Кольбера, построенной рядом с башней Огня.
Он даже не шевелился.
...Только иногда его тело начинало дрожать.
У него за спиной с обеспокоенным видом стояли Гиш и Монморанси. Рядом с ними виднелся пухлый Маликорн.
Лаборатория, где только несколько месяцев не было хозяина, была покрыта тонким слоем пыли. Взяв закопченную мензурку, Сайто пробормотал:
- Значит, это - правда.
Монморанси объяснила удрученным голосом:
- Академия подверглась нападению разбойников... он поднялся против них, чтобы спасти нас... Хотя мы издевались над ним, называя трусом...
Гиш слегка обнял свою подругу за плечи. Они вышли, по-видимому, прижавшись друг к другу. Маликорн тихо последовал за ними.
Сайто, пристально уставившись на мензурку, бормотал:
- Я... обрадовался... когда Принцесса сказала, что я могу стать шевалье. Таким образом, мне казалось, что меня признали, заметили... Раньше, когда я был в Японии, такого со мной не было. Ведь не случалось такого, чтобы меня прославляли, как великого человека, чтобы меня отмечали. Поэтому я был счастлив. Учитель, вы тоже признавали меня. Даже мои рассказы вы выслушивали серьезно. От этого я был счастлив. Ведь я был простолюдином, и надо мной бессмысленно издевались... я был счастлив. Только вы, учитель. Из всех дворян этой Академии принимали меня как равного...
Из глаз Сайто хлынули слезы. Они текли по щекам и капали с подбородка.
- Учитель, я - рыцарь. И шевалье. Улыбнись. Похвалите меня, учитель. Скажите мне: "Славно потрудился".
Рыдая, мальчик снова и снова бормотал:
- ...Мне так хотелось, чтобы учитель похвалил меня.
* * *
Луиза, стоя у входной двери, пристально смотрела на такое поведение своего фамильяра. Она намеревалась подойти, однако... подсознательно осталась на месте.
Было бы лучше, если бы я утешала его, произнеся какие-нибудь слова?
Девочка вспомнила, что Кольбер и этот мальчик подружились, преодолев и различие в мирах, где они родились, и различие в своем социальном положении. Без всяких сомнений, для ее фамильяра... то был единственный человек, которому он мог доверять.
