Я перевел взгляд на небо. Изменившиеся облака покрылись сетью черных прожилок.
— Не может быть…
Вдалеке послышался дикий крик.
"Алекс!!" — мгновенно вспыхнуло в голове.
И я, схватив меч, бросился в сторону леса.
***
С ее стороны
Убежав, как мне показалось, достаточно далеко я привалилась спиной к шершавому стволу и шумно пыталась отдышаться. Инстинкт самосохранения потихоньку успокаивался и перестал толкать уставшее тело дальше.
Я была напугана.
Эти глаза… отражение самой глубокой из бездн…
Я уже потеряла в своих воспоминаниях тот отпечаток смерти, увиденный мною на вечере.
Перед внутренним взором то и дело всплывало перекошенное яростью лицо Демма. Каждый раз скулы сводило судорогой.
"Я успокоилась… все хорошо" — уверяла я саму себя. Но предательски трясущиеся коленки говорили об обратном.
Я ощущаю к Демму необъяснимое доверие и теплоту. Но в секунды, когда я всмотрелась в его яростные изумрудные глаза с танцующими алыми искрами, поняла, что я могу ошибаться. Потому что я не знала кто он есть на самом деле. Не простой человек…
А неведение порождает недоверие…
Наконец, кое как успокоившись, я отлипла от дерева.
Пока бежала, я не заметила, что небо помрачнело еще сильней.
"Наверно, будет гроза…"
Я бесцельно брела между вековыми деревьями. А может им больше, чем век?
Они такие огромные… Словно видели еще начало этого мира.
Зелено-коричневая шершавая кора такая теплая…
Ничуть непохожие на деревья, растущие возле академии. В городских деревьях нет ничего, кора их сера и уныла, словно сделана из пластика. В них нет этих размашистых серебристо-зеленых пятен лишайника, нет длинных, гибких стеблей диковинных цветов, оплетающих корни и упорно тянущихся вверх. От них не тянет ароматом смолы и горьковатым привкусом молодых листьев на языке.
И они правда живые.
Я почему-то верю в это.
И чувство от прикосновения к ним напоминают мне чем-то первое прикосновение к Демму… нахлынивает такое же странное узнавание и безмятежное счастье.
Тяжело вздохнув, я подобрала ветку. Я ведь за этим и пришла — собирать хворост. Если смотреть с определенного ракурса, то ветка своей формой смутно напоминала меч. Поддавшись порыву, я, перехватив толстый конец по удобнее, с гиканьем сделала выпад в раскидистый куст. Просто так, не задумываясь о попадании. И очень сильно удивилась, когда обнаружила два наколотых на импровизированное оружие листика.
— Браво! — воскликнули откуда-то из-за спины.
Я поклонилась, но, как оказалось, пустоте. Никого не было. Нет, определенно мне не могло показаться.
"Наверно Демм решил таким глупым образом попросить прощения…"
Я деланно пожала плечами, как ни в чем не бывало повернулась, а потом резко развернулась обратно. Опять никого, даже никакого шевеления.
— Кого-то ищешь? — эхом отдалось из крон деревьев. Мгновенно повернув голову, я увидела лишь маленькую пичужку, которая, то так, то эдак поворачивая голову, внимательно меня рассматривающую с высоты насеста. Она негромко запиликала на своем птичьем языке и заскакала по ветке.
— Может меня? Тогда я здесь… — послышалось совсем близко, из зарослей кустов. Покопавшись в них, снова никого не обнаружила. Смутная тревога комом подкатилась к горлу. Я знала Демма неполных четыре дня, но все же запомнила его мягкий баритон, могла узнать его из тысячи, если потребуется, как ни банально это звучало.
И этот голос… ни капли не походил на него. Как я сразу не заметила?
Но я, опять же, могу ошибаться. Я же один раз не узнала его голос…
Раскаты грома заставили меня подпрыгнуть… надеюсь невысоко и незаметно. Сработал фактор неожиданности, обычно я грозы не боюсь.
Небо словно сошло с ума: свинцовые тучи неслись друг за дружкой, касаясь рваными краями верхушек деревьев. В местах, где их куцые телеса прорывали частые молнии, расползались жирные черные пятна, после пускающие корни — паутину. Сумасшедший ветер срывал листву и уносил ее ввысь, в раззявленную небесную пасть.
Паутина покрыла все небо. Воронки поглотили пятна и хаотично плевались молниями. Одна их них ударила в землю в считанных метрах от меня. Я инстинктивно вскинула руки и пронзительно закричала. Вовремя успев зажмуриться, я отделалась легким туманом в глазах.
Молния уже не была такой слепящей. Она исчезала, слой за слоем, пока не обрисовала человеческую фигуру.
— Надо же, в меня впервые ударила молния… Потрясающие ощущения, не находишь? — передо мной стоял обладатель того таинственного голоса.
Нет, это не Демм.
Моя голова отрицательно помоталась: нет, совсем не нахожу, не испытывала и не желаю испытывать в здравом уме и твердой памяти. Глаза же, наверняка, испуганно округлились, а мозг неспешно обдумывал сам факт того, что человек выжил после разряда в несколько тысяч вольт.
Человек, судя по голосу, мужчина, посмотрел на беснующееся небо.
— Что-то он запаздывает…
Стоило ему это сказать, как на землю обрушился красный ливень. Не доверяя глазам, я подставила под него сложенные лодочкой ладони. Густая вода (да и вода ли?) кроме ржаво-кирпичного оттенка имела стойкий железистый запах. Я брезгливо отряхнула руки.
Парень закинул голову, позволяя каплям бить по лицу и едва слышно прошептал:
— …кровавые слезы по падшим изгоям…
Странный… Я попыталась его рассмотреть, но тщетно, молнии — плохой источник света. Во тьме, нагнанной бурей, мои человеческие глаза не могли видеть так же четко, как днем.
Я ощущала всем телом, так, как совсем недавно с Деммом — этот человек очень опасен. Мне хотелось убежать — естественная реакция на опасность у любого человека, но ноги приросли к земле.
Тут стало по настоящему страшно.
"Кто этот человек? Что эму нужно? Как он оказался в отражении?"
— Первый и третий вопрос опустим, на второй отвечу так — просто пришел познакомиться, — сказал он, поворачиваясь, наконец, ко мне.
…Словно я спросила вслух.
— Отчасти так, мысли для меня не преграда, — мгновение и он оказался рядом, — как и чувства. Страх ведь прекрасное чувство, способное превратить героя в дрожащую тварь или наоборот. Хотя подобного я за вами не наблюдал.
Он стоял в нескольких шагах от меня, но опять же глаза не могли увидеть незнакомца. Ничего, кроме контура его тела. На ум пришло сравнение с наклейкой. Отрываешь картинку — остается повторяющий форму контур, немного темнее по цвету, чем остальная бумажка. Так и сейчас. Сгустившаяся тьма в контуре. Только наклейки я не видела.
