Коротышка осторожно глотнул.
– В-все т-так. Но… можно откровенно? Ну – чтобы этот больше меня не бил?
– Конечно. В этой комнате ты под моей защитой.
Ахира зыркнул на Карла.
– Ты все слышал?
– Да.
– КАК?!
– Да, господин мэр.
– Так-то лучше. – Гном повернулся к Алезину. – Так ты говорил…
– Микин мой сын. Когда он не слушается, я имею право наказать его. Он мой сын. Мой.
– Твоя правда. Но ты должен понять и уяснить раз и навсегда, что здесь «мой сын», «моя жена» или даже «моя лошадь» вовсе не означают «моя вещь». Не то…
– Не то…
– Не то я пинком под зад вышвырну тебя за дверь – и Карлскормит тебя Эллегону! – гневно взревел гном. – Как я уже говорил, – спокойно продолжал он, – тебе предстоит многому научиться. И вряд ли ты научишься этому, работая на полях Инженеров. Тебя надо школить… Карл!
– Слушаю, господин мэр?
– Отведи Алезина на плац. Сегодня там занимается отряд Давена. – Он перешел на английский. – Я как-то пересказал ему рассказы моего отца о лагерях морской пехоты. Скажи ему, чтобы обращался с Алезином, как с новобранцем – он поймет. – Гном повернулся к Алезину и заговорил на эрендра: – Карл позаботится о твоем сыне пока ты будешь учиться.
– Учиться?..
– Да. Будем делать из тебя воина.
– Воина? – Алезин побледнел.
– Или обучение, или казнь. Можешь, конечно, попробовать сбежать… Либо…
– Что?
Ахира крякнул:
– Когда я заканчиваю фразу на «либо» – придерживай свое дурацкое любопытство. Либо ты станешь воином – либо сдохнешь на плацу. Так что выбирай: или выходишь за дверь и дожидаешься Карла, или…
Алезин не переспросил; он встал и поплелся к двери. Карл ухмыльнулся.
– Ахира, мне нравится твой стиль. – Он помолчал. – Нам надо о многом поговорить. Приходи обедать в Новый дом – и прихвати с собой Киру и Дженни.
Ахира поднял кружку, одним глотком осушил ее и заглянул внутрь.
– Давненько я не пил виски.
Карл протянул ему бутылку. Гном взял ее, раскупорил и приложился к горлышку.
– М-м-м… Обед звучит неплохо. Может, прихватить и Рикетти?
– Разумеется. Сможешь приютить его на ночь? А то у нас в гостевой я устроил Микина… Не хотелось бы обижать Лу.
– Да уж, лучше не надо. Будь спокоен: я положу его у себя. Все равно последнее время я почти не пользуюсь своей комнатой.
– Правда? Ты прямо горишь на работе.
– Очень смешно. У Дженни опять кошмары. Почти все ночи я сплю у нее. – Гном фыркнул. – По крайней мере она говорит, что они ей снятся. По-моему, ей просто хочется немножко внимания.
– Испортишь ты ребенка.
– Ты так думаешь? – Ахира хрустнул костяшками. – Хочешь меня остановить?
– Я? Карл шутливо поднял руки вверх. – Да ни в жизнь! И вообще – я пошел домой: У'Лен шкуру с меня спустит, если я ее не предупрежу. Да: еще пригласим Тэлларена. Сегодня ночью придется поработать.
– А как же Выходной День?
– А что это? – И Карл вышел на площадь, где его дожидался Алезин.
Когда жизнь ушла – лекарства бессильны.
Ибикус
Карл долго приглядывался к последнему пухлому куску черничного пирога, потом решил, что поскольку его Выходной День еще не кончен, то можно, и переложил кусок с обливного глиняного блюда себе в тарелку.
Да, сказал он себе, облизывая ложку, вот это сладость. Если чего ему и не хватало в походах, так это домашней выпечки.
С другого конца стола ему обещающе улыбалась Энди-Энди. Что ж, возможно, больше всего ему не хватало все-таки не выпечки…
Вот в такие минуты и понимаешь, до чего хорошая штука жизнь. Карл сложил руки на животе, прикрыл глаза и откинулся на спинку.
Ахира потянулся за хлебом и случайно локтем смахнул со стола нож. Тот со звоном полетел об пол.
Карл вскочил; кресло отлетело; он тщетно искал на поясе несуществующий меч.
– Карл!
Он застыл, чувствуя себя глупо, как никогда. Жестом попросив прощения, он уселся назад – все глаза в зале, казалось ему, устремлены на него.
– Простите все, – проговорил он. – Так бывает – сразу после вылазок. Я просто… еще не привык.
– Не ты один, – сказал от дверей Чак, с усмешкой пряча в ножны свой меч. Маленький воин шагнул к столу и взял с доски ломоть хлеба. – Услышав звон, я выхватил меч и помчался вниз – и только на середине лестницы сообразил, что это, наверное, какой-то столовый прибор.
– Как там дети? – поинтересовалась Энди-Энди.
– Замечательно, – улыбнулся Чак. – Джейсон и Дженни давно храпят, и мне наконец-то удалось уговорить поспать Микина.
Карл фыркнул.
– Тебе, знаешь ли, вовсе не обязательно быть при них нянюшкой. Можешь спуститься и поесть с нами.
– Я никогда не могу наглядеться на Джейсона и Дженни. – Чак пожал плечами. – А ты, как я погляжу, переел, Карл. Чревоугодник.
– Спасибо. – Карл показал ему на кресло. – Посидишь с нами или предпочитаешь любоваться спящими детьми?
Смуглолицый воин поставил меч в стойку в углу и подсел к столу, заняв место рядышком с Эйей.
– У'Лен, мне мяса! – крикнул он в кухню.
– Сперва забей корову! – немедля донеслось оттуда.
Раздались приглушенные смешки. Карл обвел взглядом гостей. Все, кроме Чака, выглядели наевшимися, хотя на тарелке Эйи осталось больше, чем ему бы хотелось. Ела ли она так мало из-за юношеской переборчивости, или потому, что боялась показать, как неумело обращается с ножом и вилкой?
Как бы там ни было, решил он, она всегда сможет перекусить позже. Подольститься к У'Лен проще простого.
Сидящий на почетном месте слева от Карла Лу Рикетти отодвинулся от стола, распустил завязки пояса и принял влажную салфетку от юной ученицы, что, не снимая руки с пистолета, стояла за его креслом.
Не раз и не два Рикетти просил избавить его от телохранителей, но Карл не разрешал. Лу был – и останется впредь – самым ценным человеком в долине, а правила, созданные для Инженеров им и Ахирой, слишком полезны, чтобы делать из них исключения. Вряд ли Карл навсегда останется единственной мишенью для нанятых Гильдией убийц.
Он нахмурился: его тревожила худоба Рикетти. Карл всегда втайне считал, что Рикетти, пухлый до переноса на Эту Сторону, станет здесь попросту толстым – но он ошибался. Сейчас Лу выглядел почти что скелетом; он заявлял, что слишком занят, чтобы вспоминать о еде, и, хотя ученики-Инженеры и готовили для него, никто из них не был столь дерзок, чтобы велеть Мастеру оторваться от дела или есть побольше.
– Я пошлю к тебе в поварихи У'Лен, – сказал Карл. – Надо же нарастить мясо на твои кости.
