– Скорее, – обронил Айвен, засовывая кинжал за голенище сапога. – Боюсь, они целили не только в нас.
Талисса с трудом пробилась сквозь плотную толпу возбужденно гомонящих воинов, окруживших шатер Беральда. Десятники тщетно надрывали глотки, пытаясь отогнать и построить ополченцев, однако и сами понимали, что скорее охрипнут, чем угомонят своих людей. По крайней мере, сейчас.
Все шестеро дружинников лежали там, где застигла их смерть. Из тел едва виднелись края острых металлических звездочек. Шатер выглядел таким же, каким друзья оставили его вчера; разве что чьи-то руки позаботились о том, чтобы убрать со стола.
Сильвен лежал на кровати, повернувшись спиной ко входу. Некогда белоснежные шелковые простыни были мокры от крови.
– Пропустите!
Терри посторонился, давая дорогу барону Крайту.
Капитан сделал несколько шагов, точно не решаясь приблизиться к телу своего государя, потом быстро пересек шатер и бережно коснулся плеча графа, переворачивая его на спину. Бэх вместе с ним на мгновение понадеялась, что поднявшийся шум спугнул убийц, и Беральд, пусть чудом, остался жив.
Но чуда не произошло – граф был мертв. Заглянув через плечо барона, Айвен вздрогнул. На теле не было видно ни единой раны, однако лицо Сильвена казалось таким же белым, как лежавший рядом листок бумаги. И откуда же тогда кровь?..
– Вы позволите? – так и не дождавшись ответа от барона, чародей развернул листок. Странно, какие-то руны: крепкие, приземистые, словно…
– Мэтт, не взглянешь?
– Ничего себе! – заухал гном. – Полтора века их не видел!
– Кого там Мэтт полтора века не видел? – из задних рядов протиснулся Макобер. – Познакомишь?..
Увидев графа, мессариец осекся.
– Вот, значит, как, – глаза его зло блеснули. – Все, значит, зря. А он был прав – Лазоревый храм ничего не забывает и не прощает.
– Мэтти, что это? – Бэх бросила быстрый любопытный взгляд на листок. – Какой-нибудь из древних языков?
– Пожалуй, древнее, чем любой другой, – Мэтт держал листок так бережно, точно боялся, что может причинить ему вред. – Сам Крондорн открыл эти руны Рораксу Длиннобородому, нашему первому королю.
– Когда твой Роракс еще только учился читать, – назидательно заметил Терри, – Тийн уже лет триста как создал свой «Закат силы». Если кто не знает, эльфы, придя в этот мир, не только знали письменность, но и…
– …умели летать, ходить сквозь стены и вышивать крестиком, – Макобер закрыл собой уже начинающего багроветь гнома. – Позвольте мне, презренному человечишке, чьи предки явились в этот мир чуть раньше домовых, но чуть позже троллей, поинтересоваться: что же здесь, Айригаль вас всех раздери, написано?!
– Ладно, потом поговорим, – обиженно пропыхтел гном. – В общем, читаю, как есть, а потом пусть мне кто-нибудь объяснит, что все это значит!
– Всенепременнейше! – бодро пообещал мессариец. – Ну давай же!
– "Я ухожу, – начал гном, медленно шевеля губами и стараясь дать как можно более точное толкование каждой руны. – Иначе Айригаль накажет всех. Забудьте про ключ – его там уже нет. Примите другой дар. Он под подушкой. Кольцо отца отведет вражеские стрелы". И тут еще какой-то знак, не руна. Похоже на грозовую тучу.
– Его знак, – безжизненно произнес Крайт. – Так он иногда подписывался. Для друзей.
– Это действительно рука графа? – Мэтт протянул барону бумагу.
Тот кивнул:
– Похоже на то. Я, правда, никогда не слышал, чтобы Его Светлость знал древний язык гномов, но говорили, будто его еще в детстве было из замковой библиотеки не вытащить. Он… – Крайт запнулся. – Я сейчас.
И барон поспешно вышел из палатки.
Подойдя к постели погибшего, Торрер сунул руку под подушку.
– И правда кольцо!
Поднеся украшение к горевшим на столе свечам, эльф задумчиво повертел его в руках. Простенькое колечко, ничего особенного – обычный тонкий платиновый ободок. Торрер попытался надеть его на палец – точно по размеру, как на него делали. Пожав плечами, эльф сунул кольцо в карман.
– Пойдем, – Айвен первым сделал шаг к выходу, – больше нам здесь делать нечего.
Талисса в задумчивости двинулась к своему шатру.
– Знаем мы этих айригалей, – Бэх вздрогнула, вспомнив безжизненное лицо Сильвена. – Умелые ребята. Даже у Темеса таких немного.
– Ну, одного я все же подстрелил, – не без гордости заявил Торрер. – Так что все в наших силах. Кстати, можно и посмотреть, что за птица. Я стоял на пороге, получается, он упал вот на этот шатер…
Поморгав глазами, эльф от неожиданности даже остановился. Тела на месте не было.
– Может, кто из дружинников подобрал, – неуверенно предположил Торрер.
Эльф вспомнил, как стрела впивается тени в горло, как на траву выплескивается кровь…
– Дай-ка сюда факел, – протянул он руку к Айвену.
Подождав, пока факел разгорится, эльф наклонился пониже, хотя уже и знал, и предчувствовал, что он там увидит. Траву, на которой не осталось даже следов от сапог. Лишь несколько пятен крови.
Иерарх Савернос уже не в первый раз раздраженно перевернулся на другой бок. Что-то душновато, надо бы окно на ночь открыть. Только вот поможет ли?
Бессонница наводила на мысли о досадном несовершенстве человеческого бытия. Иерарх Айригаля мог многое: поменять правящую династию в непомерно строптивом герцогстве (чем порой и пользовался), продлить жизнь для нужного человечка на годик-другой (а почему бы и нет?), попросить аудиенции у королевы в любое время дня и ночи (да его во дворец и так не заманишь), есть и пить на посуде из чистейшей платины (в двадцать лет развлекает, ближе к семидесяти кажется невероятно претенциозным).
Не мог он только одного: спокойно выспаться перед завтрашним заседанием синклита, где ему предстояло занять почетное место председательствующего.
Неожиданно в комнате стало темнее. Савернос уже начал подниматься с постели, когда центральная фигура на украшавшем спальню гобелене мягко засветилась. «Айригаль, вершащий суд над жрецами своими», работа неизвестных антронских мастеров. И хорошая, надо сказать, работа, редкая. По крайней мере, Ворону она тоже явно нравилась.
Благообразный и величественный бог, окруженный разодетыми придворными (хотя откуда у него там придворные), приветливо кивнул иерарху и сочувственно улыбнулся:
– Не спится?
– Никак! – признался Савернос, накидывая на плечи одеяло. – Покорнейше жду твоих распоряжений, о всемогущий.
– Что ты думаешь о Веденекосе? – на фоне застывших раболепных фигур Айригаль выглядел довольно странно, однако у Саверноса было время привыкнуть к этому зрелищу.
