– Как известно, физическая основа жизни – это пища, – заявил кот со своей трибуны.
– Согласен абсолютно, – поспешил присоединиться кардинал.
– Тогда позволю задать вопрос своему оппоненту.
– Я весь внимание.
– Благодарю вас, – сказал кот, раскланиваясь.
– Пожалуйста, – сказал кардинал, расшаркиваясь перед оппонентом.
– Итак, пусть скажет достопочтенный оппонент: сколько раз в сутки, по его просвещенному мнению, следует принимать пищу? – спросил кот.
– Какой желудок имеет в виду многоуважаемый оппонент? Здоровый или больной? – уточнил осторожный Ришелье.
– Это не имеет значения, – покладисто сказал кот.
– Три! – воскликнул Ришелье и на всякий случай добавил: – Но в случаях, предписанных врачом, не возбраняется и четыре.
Кот вновь покачал башкой, вздохнул.
– Вот видите, Арман, здесь и начинаются наши расхождения, – сказал он, будто сожалея. – А мы – коты – считаем, что можно есть круглые сутки. Особенно если вкусное мясо. Немножко поспал и вновь принимайся за работу.
– Господи, да в чем же дело?! – воскликнул Ришелье. – Да я вас буду кормить сорок восемь часов в сутки подряд. Мяса вам будет хоть завались. Даже по корове в день. Только помогите мне одолеть слесаря-водопроводчика и его друзей!
– Верю, вы можете и по корове, что ж, вы человек богатый, – кивнул кот. – А диспут вы проиграли, кардинал. Потому что кормить меня круглые сутки вы собираетесь только потому, что такой должна быть плата за услуги с моей стороны. А ваши взгляды на жизнь тут вовсе ни при чем. Нет, Ришелье, наши дорожки расходятся. Согласно уговору! И еще. Вот вы – кардинал, первый министр, а не знаете до сих пор, что мы – кошки – никому не служим.
– Не может быть, – не поверил кардинал. – Это вы сказали для красного словца.
– Между прочим, я сам не люблю краснобаев, – холодно заметил кот. – А вы элементарно спутали кошку с собакой. Служат собаки. А мы дружим, если человек того достоин, разумеется.
– А как же кот в сапогах? Это же известно всем, как он рьяно служил своему хозяину! – И кардинал довольно потер руки, думая, что тут-то он и поймал кота.
– И здесь вы ничего не поняли, кардинал, – сказал дядя Вася, покачав башкой. – Кот в сапогах покровительствовал несчастному молодому человеку. Покровительствовал!
– Идемте отсюда, Ла Удиньер, – сказал кардинал в сердцах. – Мы проиграли. Нам ни за что не победить этого слесаря-водопроводчика Ты же видишь, какой у него кот?!
И они вышли из комнаты, громко хлопнув дверью».
Зоя закончила чтение, и мы все, точно по команде, с глубочайшим почтением уставились на дядю Васю. А кот скромно смотрел в дальний угол каморки, будто речь в этой главе шла не о нем.
– Как видите, мой личный поединок с Ришелье закончился полной победой, – сказал Базиль Тихонович, встряхиваясь точно от сна Он так и простоял с металлическим прутом в дверях. Слушал, как и мы, затаив дыхание, пока Зоя не дочитала историю до конца.
– После этого мы с дядей Васей отправились на родину, – сказал Базиль Тихонович – Мы свою миссию выполнили.
– И вам не жаль было расстаться с мушкетерами? – воскликнул Феликс.
Базиль Тихонович грустно улыбнулся, засунул руку во внутренний карман куртки и достал еще один лист бумаги.
– Теперь я! Я буду читать! – крикнул Яша, протягивая за листком обе руки.
– «Это произошло на пустыре за Люксембургским дворцом, – начал Яша. – Я обменялся крепкими рукопожатиями с друзьями.
– Мы вас не забудем, Базиль, – сказал скупой на чувства Атос. – Теперь я буду знать, что люди самого благородного происхождения – это слесари-водопроводчики!
– Атос прав. И вместе с нами вас еще долго будут вспоминать красивейшие женщины Франции, – сказал Арамис на этот раз без малейшей зависти.
Добряк Портос тоже хотел что-то сказать, но не смог и просто выразительно заключил меня в свои медвежьи объятия Затем я встретился глазами с д'Артаньяном. Гасконец крепился, и только острый глаз опытного наблюдателя заметил бы на его лице легкую тень.
– Вася, если тебе понадобится помощь, – при этих словах он выразительно положил ладонь на эфес своей боевой шпаги, – мы, тысяча чертей, прискачем к тебе в Московию даже за миллионы лье!
Обнявшись с д'Артаньяном, я помахал Гримо, Мушкетону, Базену и Планше. Они, будучи не в силах смотреть на меня, стояли, уткнувшись друг другу в грудь Дабы не затягивать душераздирающую сцену, я решил немедля отправиться в путь во времени и, взяв на руки дядю Васю, тотчас оттолкнулся от земли и повис над ней, удерживаясь в таком положении при помощи усиленной работы ног. И вот Земля вместе с моими друзьями поползла назад. Они стояли плечом к плечу, положив руки на эфесы шпаг, и, отдаляясь, смотрели на меня в последний раз. И вот я уже видел их по колени, потом по пояс, а вскоре скрылись за горизонтом и перья их шляп».
Яша осторожно свернул листок, вернул хозяину, и мы благоговейно помолчали. Мое воображение рисовало четыре силуэта в ботфортах и шляпах с перьями, застывшие на медленно поворачивающемся земном шаре.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой Базиль Тихонович выступает в роли детектива и проводит уникальную операцию
– Ну, я пошел, – сказал слесарь. – А вы можете посидеть с дядей Васей. Он любит веселую компанию.
Но мы еще робели перед строгим котом и потому, сославшись на домашние уроки, вышли из котельной вместе со слесарем-водопроводчиком и разбрелись по своим этажам.
Оставшись один, я спохватился, что Базиль Тихонович уже расстался с мушкетерами и покинул Францию, а история с подвесками королевы так и осталась «белым пятном», и помчался следом за слесарем.
Я догнал его на четвертом этаже у дверей тридцать восьмой квартиры. Базиль Тихонович собирался звонить в дверь.
– Стойте, Базиль Тихоныч. Подождите звонить! – крикнул я, подбегая. – Вы же так и не рассказали историю с подвесками.
– Это я знаю, – сказал Базиль Тихонович. – Только вспомнить никак не могу, чтобы интересно было. Что ни вспомню – все не то.
– Ну хотя бы скажите, какая была связь между вами и подвесками.
– Какая? В самом деле, какая? Что тут можно предположить… что бы это было… – пробормотал Базиль Тихонович, потирая затылок. – Слушай, по-моему, Анна Австрийская в меня влюбилась, а?
– А как же герцог Бекингэм? – спросил я изумленно.
– Ну, вначале она влюбилась в него, а потом увидела, что я интересней. Как по-твоему: кто интересней – я или герцог?
– Конечно, вы! – убежденно воскликнул я.
– Вот видишь, значит, она и вправду влюбилась в меня… Это мы установили. Ну, а что же дальше?.. А что дальше, никак… Слушай, может, вспомнить что-то другое? Посвежей? Признаться, воспоминания тех лет мне немножко приелись. Точно! Я потом при… расскажу что-нибудь такое… посовременней!
