Кирилл пожал плечами и взял в руки вилку. Трактирщик вернулся за свою стойку и принялся протирать полотенцем глиняные кружки, а он занялся мясом, которое оказалось очень нежным и весьма недурным на вкус. Покончив с обедом, он расплатился с трактирщиком, положив на стойку золотой ливр и тот отсчитал ему дюжину серебряных монет на сумму в девяносто семь су, из чего рыцарь сделал вывод, что Мастер Миров когда-то первыми спровадил на Адамминен французов, а те принесли с собой в этот мир свою денежную систему. Он вышел на улицу, отвязал от коновязи своего каурого жеребца и решил проехаться по улицам Дейтхира, прежде чем вернуться во дворец. Хотя делать какие-либо выводы было ещё преждевременно, кое-что он уже стал понимать. Альтары, как выяснилось, вторгались в жизнь людей, да, и не только их одних, грубо и бесцеремонно. Какие бы для этого у них не были для этого причины, это уже слишком и он уже стал понимать раздражение Тетюра.
Город эльфов в принципе понравился Кириллу, но он стал бы намного красивее и гармоничнее, если бы из него убрали всё то, что в него принесли люди, гномы и орки. Между тем он видел и то, что некоторые люди сумели принять обычаи, культуру и даже язык эльфов, а многие и вовсе породнились с ними. Во всяком случае он видел молодую женщину человеческой расы, которая держала на руках малыша лет трёх с остренькими ушками и разговаривала о чём-то с эльфийкой на её родном языке весьма бойко. Да, и одета эта женщина была так же, как и любая другая эльфийка Дейтхира. На взгляд Кирилла именно так и должно было быть, ведь Адамминен был в первую очередь миром эльфов и гномов, к которым Мастер Миров решил почему-то подселить ещё и людей. Впрочем, он уже начал догадываться, почему. Видимо, таким образом Аструал просто решил сделать орков практически неотличимыми от людей, ведь обратно в эльфы путь им был заказан. Тех прежних орков-чудовищ уже не было и в помине, а новые поколения орков назывались так скорее по инерции.
Из всего этого складывалась весьма замысловатая комбинация, которую ещё сильнее усложняло присутствие на Адамминене альтаров. Гадая о том, что ещё преподнесёт им этот мир, Кирилл направился в сторону дворца. Передав у ворот поводья подошедшему к нему эльфу, он поднялся наверх и вошел в покои, отведённые для дракона-мага, от которых они не стали отказываться из вежливости. Атилле было запрещено покидать свои покои, равно как разгуливать по ним и лопать посуду. Дракон, поныв для порядка, согласился в конечном итоге переночевать на большой лоджии, увитой плющом, где Кирилл и застал своих спутников. Терпение Атиллы было вознаграждено тем, что Иоланта вытащила для него из своей магической книги с полсотни банок со свиной и говяжьей тушенкой и теперь изящный столик, вынесенный на лоджию, был весь заставлен пустыми банками. Увидев рыцаря-командира, дракон принялся с невероятной скоростью поедать жестяные банки и Кирилл, глядя на это, спросил:
– Слышь, ты, чудовище, что б тебе не трескать тушенку сразу вместе с банками? Всё хлопот было бы меньше.
– Ты, что, смеёшься? – Изумился Атилла – Ты же не ешь конфеты вместе с обёртками. И, вообще, в честь чего это ты решил, что жестяные банки из-под тушенки не являются для драконов лакомством? К твоему сведению, я могу слопать много чего и всё пойдёт мне в прок, но самая большая моя мечта, Кирюха, это принять когда-нибудь свой естественный облик и съесть штук двести жареных батлогов, да, ещё и укатать при этом бочек тридцать вишнёвого эля. Вот это было бы для меня самое большое наслаждение.
Иоланта фыркнула и принялась урезонивать дракона:
– Надо же, размечтался. Атилла, я уже не говорю о том, что такое угощение будет стоить бешеных денег. Для того, чтобы накормить тебя, мой милый, мне не жалко будет продать даже все свои драгоценности. Тут, Атилла, дело в другом, Фартар никогда в жизни не выставит тебе такого угощения даже в том случае, если я пригрожу ему, что в противном случае выставлю его самого с Астриума вместе с его кантиной. Так что лопай свою тушенку так, как это тебе нравится.
Удобно устроившись на креслах, специально для Атиллы Тетюр достал из магической книги большой диван, обитый кожей дракона, которую даже он не мог прорвать своими когтями, маги уставились на командира с вопрошающим видом. Кирилл же наоборот сам хотел услышать от них что-нибудь и потому спросил:
– Ну, кто первый поделится со мной своими наблюдениями?
Первым встрепенулся Тетюр и стал докладывать:
– В общем так, Кирюха, хотя я и не покидал дворца, мне всё же удалось узнать кое-что весьма важное. В последние годы орки, загнанные в леса альтарами, всё реже и реже получают письма от своей родни мужского пола. В основном им пишут одни только мамки, тётки, да, сёстры. При том, что в них всегда была сильна привязанность к семье и своему племени, это показалось мне довольно странным. Хотя куда удивительнее то, что теперь все орки поголовно обучены грамоте. Это постарались альтары. Пусть до издания газет и журналов здесь дело ещё не дошло, но книги уже мало помалу становятся весьма ходовым товаром. Всё остальное, о чём я узнал за эти несколько часов, тебя вряд ли заинтересует. Это даже не сплетни.
Доклад Иоланты был ещё короче. Она просто сказала:
– Пришибленные они какие-то.
– Кто? – Уточнил Кирилл.
– Люди, естественно. – Ответила Ио и пояснила – Кир, мне кажется, что Дейтхир для них это что-то вроде тюрьмы или места ссылки, а эльфы их надзиратели.
Поскольку это не было для Кирилла новостью, он молча кивнул головой и пристально посмотрел на Козмо. Тот загадочно ухмыльнулся и спрятался за густыми клубами ароматного дыма, так что рыцарю пришлось строгим голосом потребовать:
– Кузьмич, мы не в синем море-океане, а ты не эсминец, чтобы прятаться от меня за дымовой завесой. Давай, рассказывай, что тебе удалось узнать за эти часы. Уж кто-кто, а ты умеешь сажать народ на метлу. Кого угодно разговоришь, даже без своей мозгокрутки. Вот и поделись со мной информацией.
Маг Козмо разогнал клубы дыма, глумливо хихикнул и, расплывшись в широчайшей улыбке, принялся рассказывать:
– Значит так, Кирюха, эльфийские девушки это нечто потрясающее. Во-первых, у них просто обалденные фигурки и они тщательно выбривают интимные места своего тела. Во-вторых, они очаровательно смелы в постели и им очень нравятся долгие любовные игры.
Кирилл вытаращил глаза и сердитым голосом рыкнул:
– Кузьмич, ты что это несёшь?
Тот осклабился и воскликнул:
– Ты же сам попросил меня поделиться с тобой информацией, Кирей, вот я тебе и рассказываю о том, что мне удалось узнать об эльфийках, когда в мои покои после того, как ты раздал нам задания, ворвалась Исилиэль. Ей очень хотелось отблагодарить меня за то, что я вернул её к жизни и она решила, что сможет сделать это только отдавшись мне. Поначалу я посоветовал этой девчонке не глупить, но она упорно стояла на своём, а когда я узнал, что ей уже без малого триста лет, все мои сомнения на её счёт мигом развеялись. Правда, воспользоваться девушкой просто так мне было в лом и я заявил Исилиэль, что приму ночь любви только в качестве платы за то, что сделаю её магессой. Ну, а поскольку она практически ничего не знает о Эльворине и о том, почему их старики шарахаются от магии, как чёрт от ладана, то, немного подумав, согласилась и через три секунды мы были уже в койке. Честно говоря, ещё ни разу в жизни я не раздевался так быстро, а ей всего-то и потребовалось, что сбросить с себя плащ. Так что, ребята, базарить с Ардонадаром вы будете без меня. Завтра утром я вручу Исилиэль кубок со своим коктейлем и до тех пор, пока она не станет магессой, к моему номеру вы можете даже и не подходить. Всё равно не сможете взломать моих оборонительных сооружений. Как вы будете отмазывать меня, это уже ваши проблемы.
