- К-кто это... В такое время...
Она спрятала лежащие на столе ингредиенты и посуду в выдвижной ящик. Затем, поправляя свои локоны, повернулась к двери.
- Кто там?
- Это - я! Гиш! Твой вечный слуга! Открой дверь!
- И кто же тут - вечный слуга? - пробормотала Монморанси. Для Гиша с его непредсказуемым характером ее радушие почти полностью исчерпалось. Когда они вдвоем прогуливались в городе, он постоянно переводил взгляд с одной красивой девчонки на другую; когда они заходили в бар выпить вина, и ей необходимо было ненадолго отлучиться, он, воспользовавшись моментом, заигрывал с официантками. И, наконец, он забыл про назначенное свидание и отправился собирать цветы для другой девочки. Я поражена, услышав про вечность.
Монморанси раздраженным голосом произнесла:
- Зачем ты пришел сюда? Мы должны были расстаться.
- А я совершенно так не думаю. Однако, если ты так считаешь, то ответственность за это - только на мне... Что ни говори, ведь ты знаешь: я сильно люблю все красивое. Иными словами, я - слуга красоты... Ты тоже, насколько известно, - произведение искусства, именно произведение искусства! Из-за того, что у меня есть слабость к красивым вещам...
"Ты очень любишь искусство? Несмотря на то, что у тебя - дурной вкус, ты так часто об этом заявляешь", - подумала Монморанси. Рубашка, которую он надевал на свидания, была ярко-фиолетовой, а когда он однажды надел красный с зеленым шарф, это была еще та проблема.
- Однако я уже решил, что не буду больше замечать ни одно другое произведение искусства, за исключением тебя. Поскольку ведь ты - величайший шедевр искусства. Знаешь, такие золотые волосы...
Ну не идиот.
- Уходи. Я занята.
Как только Монморанси с ощутимой холодностью это произнесла, ненадолго воцарилось молчание. А потом из коридора послышался рыдающий голос Гиша:
- Ой-ой-ой. Я понял... после слов, произнесенных с такой холодностью, мне не остается ничего иного, кроме как скончаться на этом самом месте. Поскольку если меня до такой степени ненавидит та, которую я люблю, моя жизнь не стоит и ломаного гроша.
- Поступай, как считаешь нужным.
Такие люди как Гиш не умрут только потому, что их отвергли. Монморанси не изменила своего холодного отношения.
- Итак, здесь... я собираюсь хотя бы запечатлеть на двери комнаты, где ты живешь, свидетельство того, что я жил, и доказательство того, что я тебя любил.
- Ч-что ты собираешься делать!? Прекрати!
Раздался скрежещущий звук от того, что какой-то твердый предмет царапал дверь.
- "Человек, пожертвовавший собой во имя любви, Гиш де Грамон. Сраженный негасимой любовью, он скончался здесь... и..."
- Никаких "и"! Вот же!
Девочка распахнула дверь. Гиш стоял с широченной улыбкой на лице.
- Монморанси! Я люблю тебя! Сильно люблю! Люблю! Люблю!
Тогда он крепко обнял ее. За мгновение девочка сдалась. По крайней мере, Гиш непрерывно повторял: "Я люблю тебя". В этом был виноват его скудный словарный запас, однако эта фраза, произнесенная снова и снова, не портила Монморанси настроения.
Затем Гиш передал ей принесенный с собой сверток.
- ...Что это?
- Пожалуйста, открой. Это - подарок для тебя.
Девочка развернула пакет. Это была обычная форма моряка. Гиш через Сайто попросил Сиесту перешить одежду так, чтобы она подходила под размер Монморанси. Ловелас помнил все без исключения размеры девиц, с которыми завязывал дружеские отношения.
- Какая странная одежда...
Монморанси нахмурила брови.
- Попробуешь ее надеть? Это должно быть тебе к лицу. Ведь от этого твоя непорочность будет усилена многократно. Ну же. Быстрее. Ну что, я отворачиваюсь в ту сторону.
Гиш повернулся к девочке спиной, после чего начал беспокойно грызть ногти. Волей-неволей Монморанси сняла блузку и надела матроску.
- Готово.
Гиш обернулся, и его лицо просияло.
- Ах, Монморанси... Все-таки ты безупречна... Моя милая Монморанси...
Бормоча это, Гиш попытался поцеловать ее. Но девочка мгновенно остановила его губы.
- Монмон...
Лицо Гиша исказилось печалью.
- Не пойми меня неправильно. Я открыла дверь в комнату, но я не открыла проход в свое сердце. Поскольку у меня еще пока нет причин на то, чтобы решиться начать с тобой все заново. Кроме того, кого это ты называешь "Монмон"?
Гиш уже от одного этого обрадовался. Надежда еще имелась.
- Моя Монморанси! Ведь тебя беспокоило, что это нужно обдумать!
- Если ты понял, то уходи! Ведь ты оторвал меня от дела!
- Да, да, ухожу, как только ты это мне приказываешь, я всегда оставлю тебя наедине, - подпрыгивая, Гиш вышел из комнаты.
Монморанси посмотрела на свое отражение в зеркале.
- Да что же это такое... Короткую одежду такой длины и стыдно надеть, и нет повода, чтобы надеть, разве не так?!
Ее лицо невольно покраснело. Однако, если присмотреться внимательнее, этот костюм достаточно милый. Гиш заказал его специально для меня.
Хммм...
Нуу, мое настроение совсем не ухудшилось, ведь он столько раз сказал: "Я люблю тебя". Поскольку мы встречаемся с самого начала, я не питаю к нему ненависти.
- Что же делать? Простить его?
Однако она вспомнила ветреную манеру поведения Гиша в прежние времена.
"Если я снова буду с ним, разве не повторится что-то подобное? Я уже сыта по горло беспокойством по поводу его непостоянства.
Что же мне делать?" - пока Монморанси размышляла над этими вопросами, она вспомнила про зелье, которое готовила.
Она выдвинула ящик стола. Ей на глаза попался недавно спрятанный флакончик из-под духов, в котором находился секретный ингредиент.
Монморанси, склонив голову набок, погрузилась в размышления.
"Хм, это - хороший шанс... и я смогу проверить, насколько зелье эффективно...
Когда я завершу процесс приготовления, попытаться его немного использовать, что ли?" - подумала она.
* * *
На следующее утро все как один ученики обратили внимание на вошедшую в аудиторию Монморанси.
Как и следовало ожидать, девочка появилась в матроске.
Студенты мужского пола отреагировали моментально.
Они без памяти уставились на Монморанси, ощущая свежую чистоту в изумительном сочетании девочки и морской формы, которое они не могли себе даже представить. Студентки, мгновенно ощутив зависть и ревность по отношению к такой реакции мальчишек, злобно глядели на свою одноклассницу.
Монморанси удалось монополизировать взгляды всех, находящихся в аудитории, поэтому она пребывала в хорошем настроении. Подбоченившись, она, с заметным торжеством проявив свою надменность, вздернула нос и направилась к своему месту.
