– Взял бы меня за косу и лбом об стол приложил, – хмуро закончила я. – Это уж точно. За деда бояться смысла нет.
– Ну а за кого ж еще? – усмехнулся трактирщик. – За других вы и вовсе-то не особенно переживали, сколько вас помню, за то вас многие и не любят…
– Вы правы, – хмыкнула я в ответ. – Больше не за кого. За себя если только.
– А за себя вы никогда не боялись, – напомнил мне папаша Власий. – Еще вот когда только знакомство мы с вами свели, я думал, бывалоча: до чего же бедовая девка, ведь свернет когда-нибудь шею, так и лезет, так и лезет, куда нормальный человек сунуться и не посмеет! А ничего же, обошлось…
– И то правда… – я залпом допила остывший ринт.
Старик был прав. Я любила жизнь, но смерти никогда не боялась. Да и до других мне дела никогда не было, пусть они сами о себе заботятся. Начнешь переживать за знакомых и приятелей – угробишь карьеру, не выйдет из тебя ничего путного, дед мне тоже об этом говорил. Делай, что должна, что считаешь нужным, бери на себя ответственность, не отказывайся потом от того, что сделала, только думай, как следует, прежде чем что-нибудь предпринять!
– Власий, – произнесла я. Мне почему-то показалось важным узнать это. – Мы с вами столько лет знакомы, а я и не слыхала ни разу: в какого вы бога верите?
– Я-то? – трактирщик усмехнулся, и мне показалось, будто он понимает, к чему мне это знание. – Я, как все мои предки: и Матери Ноанн всегда пожертвую, чтоб жилось хорошо, и с Тох-Авеской вежлив буду, ремесло моё такое, да и…
– А помимо того? – перебила я. – Во что вы верите сильнее прочего?
– Нельзя верить в одного бога сильнее других, госпожа Нарен, – неожиданно серьезно произнес папаша Власий. – Они фальшь чуют. Помочь не помогут, а навредят, если просить будешь, но веры взамен не дашь. Дары да жертвы – оно хорошо, только богам не то нужно.
– Вы меня запутали, – сказала я со смешком. – Значит, вы во всех перечисленных веруете?
– А почему же нет? – старик улыбался, но глаза у него были серьезными. – Верю я в них, их милостью жив-здоров, и семья моя тоже. Только, госпожа Нарен, – сказал он негромко, – боги далеко, а мы-то здесь, землю топчем. И много нас, всех не расслышат. Так нужно делать то, что должен, что правильным почитаешь, что сердце подсказывает, и не сомневаться в себе. А то если уж и в себе усомнишься, то кому еще-то верить?
– И верно… – я поднялась и, повинуясь неожиданному порыву, обняла папашу Власия. Сколько лет он встречал меня с распростертыми объятиями, да вот первый раз довелось… – Всё вы правильно говорите, Власий. Спасибо вам.
– Да за что уж… – и снова улыбка, а глаза серьезные. Что он обо мне знает, этот трактирщик? Что понимает?
– За всё, – улыбнулась я. – За то, что вовремя напомнили… кто я есть и что должна делать. Пора мне, Власий!
– Удачи вам, госпожа Нарен, – сказал он.
Всё верно. Нужно доверять своему чутью, интуиции, которая никогда меня не подводила. Верить себе и делать то, что считаешь должным, и не жалеть о том, что сделал или не сделал, потому что это твой выбор, и принимать его нужно таким, каков он есть. Так, кажется, говорил мне десять лет назад тогда еще лейтенант Лауринь? Той ночью, когда мы сидели у костра в лесу, и он рассказывал мне о своей вере. О Забытом. И, помнится, я еще подумала, что сама живу по тем же заветам, хоть и не принадлежу официально ни к одной из религий… А Власий прав: богов много, но людей еще больше, пока докричишься до высших сил, время будет упущено. Может, боги и существуют, доказательств тому немало, и уважать их нужно, только перекладывать на них принятие решений нельзя!
С этой точки зрения проще всего – и тяжелее всего – именно приверженцам Забытого. Только ты – мерило своих деяний. Только тебе решать за себя. И наказан ты будешь – если будешь, – именно по делам своим. Вечность наедине с собой, вот какова кара для таких людей. Покой – вот награда для них.
Но покой мне пока только снился… Я вдохнула поглубже морозный воздух, подгоняя желтую кобылу. Зверюга совсем свыклась со мной, слушалась отменно и выучила несколько привычных маршрутов: можно было отпустить поводья и думать о своем, домой вывезет…
В Рыночном квартале лошадь лучше было все-таки придерживать, не то еще собьешь кого-нибудь. Я смотрела по сторонам, думала о своем. Что говорит мне интуиция? Да ничего, молчит, как проклятая! Непосредственной опасности я не ощущаю, а прежде, бывало, в подобных случаях вокруг только что воздух от напряжения не звенел! Так может, опасности и нет? Если я права, и Наор просто играет, то…
Конечно, навредить он может и играючи, но это другой вопрос. В тех пожарах мало кто погиб, вот только сержанту Зибо не повезло, но было ли это злым умыслом или совпадением? Или точно просчитанной схемой? Неизвестно. Лошадь пристрелена – жаль, но это всё же не человек. Вейриш едва не погиб, но… именно что «едва». Теперь я уже не уверена, не было ли то нападение совершено лишь с целью привлечь мое внимание! А может, Наор рассчитывал убить двух змей одним камнем: и дракона заполучить, и меня навести на след. А может, это вовсе не Наор, а очередной его прислужник или последователь, вроде прежнего…
Нет, решила я, поразмыслив. Это не какой-то последователь вроде Лира Таваля. Тот был умен, хитер, но я хотя бы смогла понять его цели! А здесь – пусто. У этого человека иная логика, не подчиняющаяся обычным законам, и, может быть, я и права – он не в своем уме. Ровно настолько, чтобы ухитряться мыслить нестандартно и не давать ни малейшей зацепки преследователям. Но в остальном он даст фору любому! С Тавалем было ясно с самого начала: да, сильный маг, независимый, желающий власти, причем власти неограниченной, а тут? Я думала об игре, но с какой стати такому человеку играть со мной в подобные игры? Неужели от скуки?
«Почему нет? – решила я. – Судя по всему, он прожил достаточно, чтобы заскучать».
Кто же это может быть? Старый маг, очень старый, наверняка заставший еще юность моего деда, а может… Может, и прадеда. Что я о нем знаю? Ровным счетом ничего! Способен он владеть какими-то тайными знаниями? Сколько угодно! Но почему о нем никто прежде не слышал? Как ему удается настолько хорошо скрываться, не оставляя никаких следов? Почему я не ощущаю следов магии даже там, где им надо бы оказаться?
«Может, просто потому, что он ее не использует без нужды?» – задала я себе вопрос. А что… очень даже просто! Вороного вейрена приучили пугаться магии, верно, но ее следы успели выветриться до того, как конь попал ко мне в руки. На арбалетном болте имелись сложные заклинания, но их, опять-таки, наложили заранее, и мне не удалось установить владельца. А люди умеют метко стрелять и без помощи магии… Вот история с принцем и княжной странновата, но и там можно было обойтись без магии! Есть ведь кое-какие зелья, любая деревенская старуха с зачатками ведьмовской силы приготовит, достаточно добавить объекту в пищу, и готово – воспылает страстью к тому, к кому нужно! А следы ведьмовства выветриваются еще быстрее, чем магические, особенно, если ведьма работала опосредованно: через предмет, через то же приворотное зелье.
