Николай Бородин - Хозяин Пророчества

Паладины как служители Бога-Солнца могли смотреть на светило, не мигая, чем посрамляли даже орлов. А здесь, в пустыне, солнца и впрямь хватало.

И в следующее мгновение мертвяки ощутили это на себе.

В то же время многими саженями западнее и несколькими саженями глубже раздался тривиальный в общем-то счет:

«Три, два, раз!..»

Харад-аль, сильнейший из дервишей Великой пустыни, по этому сигналу на долю мгновения погасил защиту, которая сдерживала алчную пасть черного чудовища некромантов, а два мага рядом с ним, воспользовавшись этой краткой паузой, призвали элементалей.

Каждый чародей сосредоточился, на мгновение посылая свой разум туда, где вне привычных времени и пространства покоились великие первостихии. Но жизнь в неизменной вечности поразительно скучна для того, кто все-таки обладает подобием разума. Так что для разнообразия было бы неплохо, если бы появлялись какие-нибудь крохотные самонадеянные существа, горящие желанием бросить вызов самим основам бытия, чтобы помериться с ними силами.

Конечно, победить стихию невозможно. Но если она всегда будет побеждать, то так и останется в уныло неизменном состоянии. Так что иногда, если противник хоть чего-то стоит, ему можно поддаться. Поиграть в покорность. И послать в материальный план бытия элементаля.

По обе стороны от троицы чародеев вознеслись ввысь две громадные фигуры. Одна сотканная из яростного пламени, а другая — из бешено крутящегося смерча, пронизанная плещущими разрядами молний. Элементали всегда сильнее отдельно взятого мага, сколь бы силен он ни был — ведь это сами слои мироздания, противостоять которым невозможно. Для сил природы это всегда игра.

А для некоторых — единственный способ выживания. Особенно если на тебя широкой пастью бросается черное чудовище, подобных которому еще не видело солнце этого мира. Разумеется, было бы проще разорвать связи между множеством заклинаний, из которых была сплетена черная гадина, но тогда критическая масса свободной магии разнесла бы все на много лиг вокруг, а в эпицентре взрыва и через сотню лет творились бы непонятные, но, возможно, забавные вещи. Все законы мироздания обычно выворачивало наизнанку, после чего можно было цвет потрогать, а звуки — попробовать на вкус. Важно только, сколько ты после этого проживешь. И доживешь ли вообще до момента встречи с неведомым.

И, естественно, даже сам Радимир Оцелот не ушел бы живым, что его странным образом не устраивало. Остальных участников боевых действий такая перспектива тоже особо не радовала.

Именно поэтому маги призвали элементалей, в надежде хотя бы остановить продвижение армии смерти вперед. Сетэль, безукоризненно выполнив свою часть плана, слабо улыбнулась и внезапно упала наземь, разом лишившись всех сил. Радимир, бросившийся демонессе на помощь, сквозь зубы ругнулся на «глупую девчонку». Харад-аль, восстановивший щит и теперь прорывавшийся наверх, был с ним вполне согласен. Оба знали, что она еще не вполне восстановилась после плена у фениксов и была способна на сильное волшебство только рядом с паладином, у которого черпала силы. Но сейчас не было времени об этом думать. Битва уже превратилась в хаос, слишком быстрый и запутанный даже для магов, умеющих реагировать со скоростью молнии — и ловивших эти молнии руками, если была такая необходимость.

Сфера, заключавшая в себе трех чародеев, вырвалась из песка лишь чуть дальше того места, куда смогла дотянуться многолапчатая бестия некромантов, и Радимир был рад увидеть, что его усилия не пошли прахом, потому что сейчас тварь оказалась куда дальше от врат, чем несколько мгновений назад. Два элементаля взялись за дело со всей подобающей им серьезностью, они просто не знали, что значит работать спустя рукава. Центр битвенного поля превратился в овеществленное безумие, напоминая взрыв в бурлящем алхимическом тигле изнутри. Два гигантских смерча теснили вражескую тварь, наносили удары, отрывали многочисленные лапы и пытались пробить панцирь, чтобы добраться до средоточия энергии, питающей эту дрянь.

Многоножка тем не менее не выглядела особо потрясенной или израненной до полусмерти. Черное тело, казавшееся бесконечным, пыталось обвиться вокруг своих противников и то ли задушить их, то ли разорвать на части. Песок там буквально горел и вихрился, о звуках лучше было даже не упоминать. Клочья магии летели во все стороны так, что даже постановка волшебных щитов была неоправданным риском, ибо никто не знал, как поведут себя столкнувшиеся чары. Это был воплощенный ужас, даже волшебники старались не смотреть на творящийся кошмар, вполне справедливо опасаясь, что он может посмотреть в ответ.

И, несмотря ни на что, армия мертвых продолжила наступление. Далеко обходя бушующий магический хаос, делая громадные дуги для фланговых ударов, но мертвые шли к своей цели. И на их пути встали дервиши и песчаные маги. Они действовали так умело и уверенно, что даже Радимир был приятно удивлен и наградил Харад-аля, ответственного за подготовку орочьих чародеев, уважительным взглядом как профессионал профессионала. И тут же обернулся за спину, глянув на запад…

Но было уже поздно.

До боли знакомые эманации братьев Цепи доносились и из общего магического поля армии некромантов. Но сейчас буквально все чувства завопили о том, что появилась настоящая опасность. Оцелот скрежетнул зубами, увидев, что план врагов был рассчитан с точностью до долей секунды и блестяще воплощен в жизнь. Удачным в нем было все — и время, и место появления действующих лиц, и принятые меры предосторожности. Колдуны высадились точно над местом Силы, между сферой с тремя чародеями и орками Наран-зуна, отгородив их друг от друга.

Вокруг появившегося отряда братьев вспухла полусфера болотно-зеленого цвета, в которой, как пиявки в пруду, сновали обрывки черных цепей, будто наделенные собственной жизнью. Этот щит, разумеется, не был неуязвимым и непробиваемым, но на его вскрытие потребовались бы даже не терции или доли мгновения, а целые секунды! Которых, как моментально поняли все, ни у кого не было, ибо щит оказался достаточно большим, чтобы накрыть не только магов в черных балахонах, но и каменный круг святилища. Целиком.

Из группы братьев вышла фигура, в широких рукавах которой копошился целый сонм черных цепей, и махнула рукой куда-то в сторону. Харад-аль был готов поклясться, что почувствовал всей кожей издевательский взгляд Мастера Цепи. Желание главы братства оказалось простым и незатейливым. В сторону Наран-зуна рванулись цепи, рождающиеся, казалось, прямо на поверхности защитной полусферы. Старый дервиш, изумленно фыркнув, тут же защитил дитя Пророчества щитом всей своей силы, но отбросить атаку назад не сумел, лишь остановил. Это тоже, конечно, было неплохо, но только не сейчас. Сила дервишей убывала пропорционально расстоянию, и даже сам Харад не многое мог сделать издалека, особенно против самого Мастера. А времени и возможности подобраться ближе у него не было, как и у Радимира не было времени проломить магический щит над отрядом врагов.