Маппо сжал голову руками.
— Нет, — прошептал он. — Не говори так.
— Прошу тебя, помоги мне прекратить эту войну.
Трелль порывисто вздохнул.
— Город времен первой империи… мы проходили через его развалины… там, на холме, который когда-то был островом…
Икарий ждал.
— Он разрушен… твоими руками, Икарий. Ты был охвачен слепой яростью, и равных ей по силе не существовало. Огонь этой ярости неизменно выжигает в тебе все воспоминания о содеянном. Я ведь давно наблюдаю за тобой. Вижу, как ты роешься в холодной золе минувших событий, стремясь вспомнить, кто же ты есть на самом деле. А я всегда стою рядом… я дал клятву сделать все, чтобы такое никогда не повторилось… Да, Икарий, ты разрушил не только этот город. Ты уничтожил и другие города вместе с их населением. Ты стирал с лица земли целые народы. И когда ты начинал убивать, не было силы, способной тебя остановить. Ты убивал до тех пор, пока все вокруг тебя не превращалось в безжизненную пустыню.
Икарий молчал, а Маппо не осмеливался поднять на него глаза. У него саднили руки, все еще сжимавшие голову. Боль была его внутренней бурей, и трелль из последних сил не давал ей выплеснуться наружу.
— Тремолор все это знает, — глухим, холодным голосом произнес Икарий. — Азату ничего не остается, как поглотить меня.
«Если это возможно, испытания для тебя начнутся еще на подступах к Тремолору. Ведь в гневе ты можешь поднять руку и на Азат. Боги милосердные, никогда еще мы с тобой не подходили к опасной черте вплотную!»
— Я думаю, пройденный тобой путь изменил тебя, Икарий. После стольких странствий ты наконец вернешься домой.
— Где это начиналось, там должно и кончиться. Я пойду к Тремолору.
— Друг мой…
— Нет, Маппо, не удерживай меня. Ты должен понимать: после того, что я узнал, мне нельзя свободно разгуливать по земле. Нельзя.
— Если Тремолор заберет тебя, ты не умрешь, Икарий. Твое заточение будет вечным, и самое тяжкое — ты будешь постоянно помнить об этом.
— За свои преступления я достоин еще худшего наказания. Трелль пронзительно закричал от раздиравшей его боли. Икарий положил ему руку на плечо.
— Идем со мной к моей темнице, Маппо. Делай, что должен и что делал всегда: не давай вспыхнуть моему гневу. Не позволяй мне начать сражение с Тремолором.
«Икарий, молю тебя…»
— Поступай так, как должен поступать друг. А если я потеряю всякий стыд и начну предлагать тебе… подарки за помощь… поворачивайся спиной и уходи. Мы должны покончить с этим.
Икарий встряхнул головой. Все его существо выражало готовность предстать перед высшим судом.
«Трус! — мысленно обругал себя Маппо. — Что тебе мешает хорошенько ударить его сейчас? Он лишится чувств, ты вытащишь его из этого проклятого места, и он ничего не вспомнит. А потом ты уведешь его в другом направлении, и все снова пойдет своим чередом, как было до сих пор…»
— Идем, Маппо. Нас заждались. Вставай.
Трелль не сразу сообразил, что лежит на земле, сжавшись в тугой комок.
— Вставай, Маппо. Осталось совсем немного. Сильные руки подхватили трелля и помогли встать. Маппо пошатывался, будто пьяный или ослабевший после болезни.
— Идем, Маппо. Иначе я не смогу называть тебя другом.
— Я… я поступил с тобой нечестно.
— Наверное, мне нужно и впрямь хорошенько разгневаться, чтобы в тебе вспыхнула решимость. Отбрось сомнения. У тебя слишком доброе и чувствительное сердце, Маппо. Но сейчас ты должен послушаться голоса разума.
«Даже твои словесные нападения полны любви ко мне. Боги, за что мне такая пытка?»
— Маппо, наши спутники наверняка слышали этот разговор. Они в недоумении. Что мы им скажем?
Трелль с грустью покачал головой.
«Ты так и остался по-детски непосредственным и наивным, Икарий. Они давно знают».
— Пошли, Маппо. Дом заждался своего блудного сына.
— Это должно было случиться, — пробормотал Скрипач, увидев их.
Маппо пристально оглядел всех. Они знали! Это знание было ясно написано на их лицах, у каждого по-своему. Морщинистое лицо Искарала Паста еще сильнее сморщилось от язвительной улыбки. Похоже, верховный жрец предвкушал забавное зрелище, но одновременно страшился непредсказуемых последствий. В его улыбке было и что-то еще, чего Маппо не мог понять… У Апсалары, похоже, исчезла всякая симпатия к Икарию, и сейчас она глядела на него как на возможного противника. Вряд ли она думала о поединке, но на ее лице впервые отражалась неуверенность в собственных силах… Глаза Реллока говорили о покорности судьбе. Он чувствовал, что дочери грозит опасность, но понимал, что в случае чего ему отведена роль очевидца, и не более того.
Пожалуй, только Крокус ничего не понял. Он по-прежнему восхищенно смотрел на Икария.
«Знать бы, парень, что именно тебя в нем восхищает».
Они стояли на холме. Земли под ногами не было видно — только хаотическое сплетение корней. Дальше корни поднимались узкими уступами, образуя толстые стены проходов по обширному лабиринту. Казалось, некоторые корни движутся. Сощурив глаза, Маппо следил за их беспрестанным движением.
— Если Тремолор захочет меня поглотить, прошу всех: не препятствуйте ему, — сказал Икарий. — Не пытайтесь меня спасти. Наоборот, помогайте ему, как только можете.
— Глупец! — каркнул ему в ответ Искарал Паст. — Ты-то Азату нужнее всех! Тремолору сейчас настолько тяжко, что даже опонны готовы его пожалеть. Тысячи странствующих и диверов сходятся воедино! Тремолор в отчаянии! Мы с моим богом сделали все, что было в наших силах. Но кто нас поблагодарил? Кто по достоинству оценил нашу жертву? Ты не должен нас подвести, Икарий! Слышишь?
Будто не замечая остальных, Икарий спросил Маппо:
— Я готов защищать Азат. Скажи, могу ли я сражаться… без той бурлящей ярости?
— Ты можешь остановиться у порога и не дать ей овладеть тобой.
«Только порог очень близок. Сумеешь ли ты удержаться, друг мой?»
— Ты пока не лезь, — сказал Икарию Скрипач, еще раз проверив свой арбалет. — Сначала мы сами попробуем.
— Искарал, значит, ты действовал не один? — сердито спросил Крокус. — Тобой управлял твой бог?
— Ха-ха! Уж не собираешься ли ты командовать нами, парень? Мы только свели всех игроков вместе. Большего от нас и не требовалось.
Крокус выхватил кинжал и слегка кольнул Искарала Паста в шею.
— Нет, это не все! Зови своего бога, проклятый старикашка! Без его помощи нам не обойтись.
— Но это опасно…
— Еще опаснее, если ты не сделаешь, что я велю. А вдруг Икарий уничтожит Азат?
