Жо снова повело. Блоод снисходительно коснулась его щеки, заставив отвернуться:
- На тетку так не смотрят. Привыкай, ка-дет.
Катрин с восторгом любовалась старой, грубо изготовленной долбленкой:
- Другое дело! Мое. Хоть есть где ноги вытянуть. Запрыгивай, желтокожая, рассвет скоро.
Блоод одним движением оказалась в лодке. Невесомый гибкий призрак. Но Жо уже мог смотреть на ночную гостью без мгновенного помутнения в мозгу.
- Не скучайте, - сказала Катрин. - Мы быстро. На связи пусть будет Сиге. Когда тюлень появится, объясните, где нас искать. Не волнуйся, Фло, ничего с нами не случится.
- Мы вместе. Всех уделаем, - подтвердила суккуб.
Челн, сам по себе тесный и опасно верткий, все равно казался дивно послушным. Странно было держать весло, на котором различимы полузатертые отметины собственного ножа. Как будто сто лет назад это было. Разве столько живут?
- Грустно? - спросила сидящая за спиной Блоод. - Думаешь, жизнь прошла?
- Думаю, одна жизнь прошла, другая начинается. И как обычно - всё идет через жопу.
- О! Слышу знакомые слова.
- Ага, только при Фло я стараюсь поменьше ругаться. Она из меня истинную леди мечтает сделать.
- Конечно. Ты из меня леди делала. Она из тебя. Справедливо.
- Еще бы. Теперь мы все благородные, аж спасу нет. А в замок опять придется лезть, как шантрапе бродячей. Скажи мне, Бло, и в чем выгода того пресловутого аристократизма?
- Хорошо выглядишь. Шикарная. Не оборванная. Почти. Польза есть. Но волнуешься больше. Перестань. Справимся. Нужно - просто убьем.
- Да я не из-за этих уродов волнуюсь. Надеюсь, с ними как-нибудь совладаем. Я свою семью издалека вела. Тащила, путано и авантюрно. Если моим здесь не понравится, что мы будем делать?
- О, проблема! Цуцику и Мыше понравится. Можешь поверить. Фло и парню - сложнее. Будут менять. Всё, что не устроит. Нам на пользу. Остальные? Не нравится - пошли на фиг.
Катрин засмеялась:
- Что же вы все мне этим "фигом" тыкаете? Подцепили паразита. Я-то уже так не говорю.
- Поздно. Научились. Главное - ты почувствуй себя. Дома.
Катрин с силой погрузила весло в воду, толкнула лодку вперед и легла, опершись затылком о колени Блоод. Сквозь закрытые веки мягко сияло утреннее солнце. Долбленка легко скользила по воде. С берегов доносился оживленный птичий щебет.
Катрин пробормотала:
- Я правда дома?
Опасно-красивые треугольные ногти ласково скользнули по щеке:
- Доказать?
- Не искушай? Не поддамся, - Катрин расслаблено улыбалась, хотя дрожь возбуждения все равно пробежала по спине. - Я стала взрослой, Бло.
- И красивой, - узкие пальцы в кольцах, погладили светлые волосы с нежностью, потеснившей вожделение. - Позор. Ты скоро станешь красивее меня и Фло. Неблагородно.
- Льстивая кровососка. Я все-таки забыла, как же ты чудовищно прекрасна, - Катрин посмотрела на подругу сквозь ресницы.
Верхнюю часть лица Блоод закрывала шелковая повязка, защищающая чувствительные глаза суккуба от яркого солнечного света. Но даже и так в полузакрытое лицо ланон-ши хотелось смотреть не отрываясь. Колдовство, истинное колдовство. Хорошо, когда есть от него иммунитет, пусть и не абсолютный.
- Разумные леди. Найдут удобное время. Для развлечений, - прошипела Блоод. - В лодке тоже неплохо.
Катрин слегка пихнула ее локтем и села:
- Разумные леди слишком легко вспоминают свою бесшабашную юность. Знаю, что шутишь, но я-то от твоих чар малость поотвыкла. Совесть имей.
- Дай весло. Заменит совесть.
- Нет уж, ты вчера веслом помахала, - Катрин принялась за дело, и лодка вновь послушно двинулась вперед. - Ты как вообще? Голодна?
- Нет. Последнее время питаюсь много, - в шипении Блоод промелькнуло отвращение. - Ненавижу. Когда без аппетита. Но их приходится успокаивать.
- Вот козлы! - Катрин сплюнула в воду. - Ладно, рассказывай о них еще раз. Время есть. Буду злость копить.
Горцы появились в "Двух лапах" три года назад. Были наняты Энгусом всё в той же Ивовой долине. Катрин сама подбросила идею о вербовке наемников перед уходом в Старый мир. Замок тогда нуждался в хорошей охране. Пятеро горцев вполне подходили по всем параметрам. Опытные бойцы и наездники, со своими лошадьми и оружием. По пути в Медвежью долину горцы подтвердили свою репутацию - в столкновениях с разбойниками и при нападении пишачей действовали смело и решительно. О жаловании условились вполне разумном. И Энгус, и остальные обитатели замка были довольны. Подразумевалось, что новые стражники подыщут себе подруг в деревне, где ощущался заметный недостаток женихов. Энгус вполне разумно вербовал лишь одиноких бойцов. Четверо горцев были совсем молоды, пятый оказался вдовцом. Поначалу события разворачивались обнадеживающе - крепкие бородачи легко завоевали расположение деревенских девиц. Но затем обнаружилось, что "гвардейцы" не торопятся остановить свой выбор на какой-либо конкретной кандидатуре из числа податливых красавиц. Поскольку бурных возражений из деревни не поступало, Энгус смотрел сквозь пальцы на шумные пирушки, благо их устраивали не в замке, а в одном наскоро восстановленном доме в брошенной Ближней деревне. В разгар зимы стражники оказали весомую помощь деревенским охотникам в обороне от обнаглевших волков. Потом пришла лихоманка, когда в замке почти не осталось людей, держащихся на ногах. Крепкие горцы одними из первых оправились от неведомой хвори. Авторитет гвардейцев еще больше возрос, и Энгус почувствовал, что его власть пошатнулась. Конечно, молодой и неопытный управляющий был не слишком-то готов справляться с многотрудными обязанностями, так неожиданно свалившиеся на его плечи. Но Энгус старался. Помогала жена, да и Ингерн с Даллапом поддерживали. Деревенский староста Жигун тоже оставался верен официальной власти замка. Но и староста, да и все остальные, понимали, что прямое противостояние ни к чему хорошему не приведет. Гвардейцы наглели. Энгус, после нескольких бурных бесед, был вынужден почти вдвое увеличить им жалование. Почувствовав себя незаменимыми, горцы потребовали себе отдельный стол и самовольно заняли пустующие апартаменты в Малой башне. В ежедневном дозоре теперь мерзли и скучали деревенские мужики, а мужественные воины утруждали себя службой лишь в случае прямой опасности. Нужно признать, как военная сила горцы себя полностью оправдывали. Во время зимнего нашествие стаи снежаков, когда погибло двенадцать человек из деревенских и была вырезана едва ли не треть скота, а сам замок подвергся настоящей осаде, гвардейцы показали себя с наилучшей стороны. К сожалению, геройская победа еще больше утвердила горцев в мыслях о собственной незаменимости. Дерзость горцев несколько сдерживали Ква, Теа и фуа. К этой троице, умевшей драться и отнюдь не скрывавшей этого, горцы относились с должным уважением. Но полгода назад, когда лиска с мужем отправилась в дальнее путешествие, доблестные бородачи окончательно распоясались. Одному из молодых деревенских охотников, решившемуся заступится за свою девушку, серьезно переломали ребра. Бедняга до сих пор с трудом вставал с постели. Ингерн, наоравшую на влезшего на кухню гвардейца, окунули головой в котел - хорошо, что вода была чуть теплой. У клуракана, заведовавшего спиртными запасами замка, отобрали ключи от подвала, а самого дарка зверски избили. Перепившиеся горцы затащили девок прямо в каминный зал, содрали древний гобелен и вообще устроили настоящий свинарник. Один из идиотов пытался метать ножи в Моде Лу. К счастью, древний пес вовремя укрылся.
