Веце магией расчистил себе путь до господина и присел рядом на корточки.
Кровь побежала интенсивней, ну зачем хозяин напряг глаза? Это же опасно.
Полукровка наклонился ближе к вампиру и оттянул закрытое веко, внимательно осматривая глаз. Сильно ли повлияет это на зрение господина в будущем? Что ж, уже сейчас ясно, что такими же острыми, как прежде, глаза переселенца уже не будут.
Веце достал из пространственного кармана мутно-желтое зелье, переданное прошлым графом, и открыл колбу. Нужно тщательно промыть глаза господина, а потом закапать уже другим раствором.
— Вот я и стал графом. Ты рад? — с горькой ухмылкой просипел вампир, чувствуя, как полукровка что-то заливает ему в глаза. Веце закончил с правым глазом и не сдержался: стукнул графа по лбу, зло цыкнув.
Еще сильней Степана терзала мысль, что и его титул, и замок, и власть, которую он теперь получил — все это обменено на жизнь того ребенка.
— Вы стали дураком, а не графом, это все что я вижу. — раздраженно проговорил Веце, закапывая лекарство в промытый глаз. Кровь еще сочилась, но уже гораздо медленней. — Граф бы не валялся на полу, как тряпка, жуя сопли. — жестко припечатал полкровка и вампир на его слова растянул губы в кривой улыбке.
Попаданцу просто нужно время прийти в себя, он вовсе не тряпка или нытик. Просто он опустошен, выжат как лимон. Нет сил идти дальше, нет сил так жить.
— Тебе легко говорить. — прошелестел Степан и Веце скорчил грмасу, все равно хозяин не увидит.
Пха, полукровка так долго ждал, когда станет кормушкой самого графа, разве Веце откажется от мечты только потому что его господин…гм, больной. Уж простите, но здоровые вампиры так не выглядят и регулярно пьют кровь.
— А вам легко ничего не делать. — с укором сказал Веце, вытирая перепачканные руки платочком. Зелье, без сомнений, хорошее, но цвет сильно въедается в кожу. Эх, и господина надо бы умыть.
— А что я могу? — веки задрожали, Степан хотел взглянуть на вызывающе раздраженное лицо пацана, но Веце положил ладонь вампиру на глаза, не позволяя открыть.
— Хоть немного подумать о будущем. То, что случилось на ритуале совершенно нормально. Если вампир долго голодает, то может потерять контроль и перейти в боевую форму, а что будет дальше вы и сами прекрасно знаете. Если бы кровь была более доступной, чем сейчас, смертность населения сократилась бы на 28 %.
— И что ты от меня хочешь? Революции или что? Я не волшебник, кровь из воздуха не делаю.
— Вы граф, посланный нашему клану Богом. Придумайте что-нибудь. — развел руками Веце, но попаданец этого не видел. Степан осторожно встал с помощью слуги и перешел в другую комнату, держась за стену.
Ему нужно подумать. Принять себя и то, кем он стал. Смириться.
В этой большой игре под названием “жизнь”, кем он должен стать? Какое место занять? К чему стремиться?
Глава 13, про тех, кто правды сей желал б не знать
— Я не собираюсь делать хоть что-то, что принесет пользу Вальдернеским. — вполголоса проговорил граф, Веце закатил глаза. Разумеется, хорошо, что господин к нему прислушался и действительно хоть немного подумал, как им дальше жить, но подобная категоричность до добра не доведет.
— Пока вы приносите им одни убытки. — едко ответил полукровка, слепой Степан поджал губы и прикоснулся к бинтам на глазах. Так непривычно было ничего не видеть, от этого становилось гораздо сложнее мириться с правдой и новой реальностью, в которой он теперь живет. Перед глазами все еще стоял образ того ребенка, который стал жертвой для ритуала.
Степан никогда не думал, что окропит свои руки кровью. Имеет ли он право считать себя после этого человеком? Монстр. Убийца. Существо, что может выжить, лишь убивая других.
Сможет ли он когда-нибудь искупить вину перед тем, чью жизнь отнял? В силах ли сделать хоть что-то, чтобы подобное больше никогда не повторилось? Чтобы дети больше не погибали в угоду традициям, чтобы кровь не проливалась напрасно?
Попаданец сцепил руки в замок, низко опустив голову. Какой смысл пытаться? Совет старейшин и прошлым графом управлял, чем он, Степан, отличается? У него, по сути, нет ни денег, ни связей, ни власти, только старый замок и титул.
— Та ужасная традиция…есть ли возможность избавиться от нее? — с тяжелым сердцем спросил граф. Он обязан хотя бы попытаться.
— Разумеется. Согласно правилам клана, если кто-то совершит открытие, реформу и все в этом роде, и эту заслугу признает король, то тот вампир имеет право отменить или добавить одну традицию.
— А другой способ есть? — уж очень Степан сомневался, что способен на подобное. Да еще и чтоб сам король признал, мда, а старые гады-то не мелочились, когда правило придумали. Такая высокая планка, и всей жизни не хватит, чтобы добиться признания короля, и дураку ясно.
— Стать главой старейшин и с согласия большинства членов клана отменить традицию, но и на это потребуется весомая причина. Глядишь, лет так через тысячу и займёте свое место в совете. — коряво успокоил господина Веце.
— Эти вампиры, — Степан покачал головой, — мне житья не дадут. И что мне делать, если я не хочу играть по их правилам?
— Подняться так высоко, чтобы они были не больше, чем муравьи у ваших ног, что же еще? — усмехнулся полукровка и вампир едва заметно улыбнулся в ответ. Веце был до бесстыдства амбициозен, когда речь заходила про его господина, а сам же всю жизнь планировал оставаться кормушкой. Странный малый.
— Когда мне станет лучше, принеси книги про Вальдернеских. Традиции, правила, историю.
— У меня есть с собой! — гордо сказал полукровка. — Мы не знаем, когда вам вернется зрение, потому что вы не получили лечение сразу. Давайте я пока почитаю вам вслух, все равно делать мы с вами больше ничего не можем.
— Хорошо.
* * *
— Все еще кровят, да? — обреченно спросил Степан, хотя и сам прекрасно это видел, стоя перед зеркалом. — Жуткое зрелище. — полукровка что-то пробормотал в ответ и попросил господина сесть обратно в кресло и не напрягать понапрасну глаза.
Вампир неохотно выполнил просьбу, все же после четырех дней, проведенных в абсолютной темноте, увидеть хоть немного белый свет было прекрасно, но глаза от этого начинали нестерпимо жечь.
— Вам потребуется больше месяца, чтобы восстановиться. Глаза ведь не единственное, чему вредит то зелье. Неудивительно, что его запретили. И почему только старейшины не используют что-то более безопасное? — ворчал Веце, стирая набежавшую кровь с лица господина. Степан не сопротивлялся, неподвижно сидел, откинув голову назад и глубоко дышал. Зелье, которое ему сегодня закапали в глаза, пахло как атомная война. Убийственно.
Попаданец все эти дни думал о том, как же ему избавиться от власти совета старейшин и стать независимым от них. Подняться высоко — слишком обобщенные слова, но суть передавали. Только вот сделать это быстро можно лишь тремя способами: через связи, с помощью власти и с помощью денег.
Власть у Степана была только над Веце, но и тот слушался неохотно.
Связи…мда, тут и говорить нечего, такому как он крутится в светских кругах не получиться. Местные аристократы до дрожи терпеть не могут попаданцев, а тут он — вампир-попаданец-голодранец, беден, красив и в самом расцвете сил. В общем, дело гиблое.
Остается только сделать деньги. Много денег.
* * *
— И на сколько пузырьков у нас хватит ингредиентов? — попаданец смотрел на рецепт зелья и не мог понять, действительно ли эту бурду можно будет хорошо продать, как и говорит Веце, или нет. Ну серьезно, кому нужно настолько убийственное успокоительное, что и дракону пяти капель хватает?
— На тридцать точно. Мы отнесем зелья в поместья, а там уже разберутся, кому и как продать. Ваше дело сварить зелья. — ответил Веце, раскладывая ингредиенты на соседнем столе.
— Поскорей бы. Обменяем зелья на портальные камни и сходим, наконец, в город.
— И на рынок.
— Да. Обязательно на рынок. Пора бы уже продавать этого уродца. — Степан брезгливо глянул на Рамннаса, сидящего в клетке. Монстр недружелюбно оскалился и снова начал грызть прутья. — Как только он умудряется столько жрать? — вздохнул вампир. За это утро тварюшка сожрала уже около трех монстров, которые были больше ее раза в два.
