Ознакомительная версия.
Однажды вечером я лежал на кровати уставший. Долго лепил «правильную» форму Баоно. «Красивую» мне лепить больше нравилось, чем «правильную» из учебника. Уже половина студентов могли сделать Баоно, а некоторые и форму Зар. Поэтому надо было лепить «правильную».
Я взял зеркальце и отыскал в голове засохший листик. Наверное, мне следовало больше подумать в тот момент. Или хотя бы чуть-чуть подумать. Я зачерпнул силы из резерва и прикоснулся к листику. Я хотел сделать так, чтобы веточка к листику стала нормальной. Я почувствовал резкую боль. Потом меня поглотила тьма.
Очнулся я в своей постели. Открыл глаза. Голова болела.
— Лер, как вы?
— Во-ы, — просипел я.
Незнакомая женщина поднесла стакан к губам. Я жадно выпил.
— Сейчас я разбужу вашего Охраняющего.
Я глянул в окно. На дворе стояла ночь.
Зашел Бевел в домашней одежде.
— Лер, вы очнулись? Слава единому! Ваш отец бы с меня шкуру спустил.
— Да. Голова болит. Сколько времени прошло?
— Двое суток. Я сказал в университете, что вы заболели.
— Двое суток?!
— Да, я вызвал М'лечащего, когда не смог вас растолкать. Уж извините, пришлось ему заплатить пять серебряных.
— Что со мной случилось?
— М'лечащий ничего не нашел, — растерянно сказал Бевел. — Мы думали, вы нам скажите.
— …Ухаживающая, выйдите.
Женщина поднялась и молча вышла из комнаты.
Я был ужасно грязный. Хотя меня, судя по всему, обмывали.
— Ну я магией на себя воздействовал. Э-э-э. Там такие листики маленькие. Я хотел сделать, чтобы листики… излечились.
Бевел вздохнул.
— Лер, делайте что угодно. Только себя не угробьте.
— А что с тобой будет тогда?
— Ну, от меня тут все равно ничего не зависело. Но лер Велиостро вполне может изгнать меня с нолчьим билетом. Потом никто не возьмет меня Охраняющим.
— Ясно. Уж я постараюсь себя не угробить.
— То есть вы и дальше… эти свои листики?
— Да, я хочу, чтобы аура моя стала… красивой.
Бевел снова вздохнул.
— Ладно. Мы сейчас бульон разогреем. Похлебайте. Вам надо больше пить.
— Хорошо, Бевел.
— Да, и… Подумайте, что сказать друзьям.
С этими словами Охраняющий покинул комнату.
На следующий день я чувствовал себя сносно. Небольшая слабость. Много ел и пил. Бевел сказал, что я осунулся. Ухаживающей мы заплатили и отпустили. Голова болела не так сильно. Утром я снова поглядел в зеркало, но тот листик не нашел. Да и как найти, если их там сотни, тысячи, миллионы… Интересно, как там дальше?
Я взял с полки одну сложную книгу, которую мне дал Винстром. Очень трудная книга. Я там треть слов не понимал. Смысл и подавно. Я открыл том на случайной странице и чуть почитал. Потом закрыл. Нет, умнее я не стал. Жаль. Но все равно хочется сделать свою ауру красивой. Интересно, я так каждый раз буду валяться? Надо будет предупредить Бевела, чтобы не вызывал Лечащего. А то денег и так не густо.
Во второй половине дня меня навестили Виз и Мел. Я им рассказал, что у меня была лихорадка. Девушка расспрашивала с сочувствием. Визирус рассказывал всякие курьезы и слухи за эти два дня.
На следующий день я вернулся к учебе. Надо тренировать «правильную» форму Баоно. Прошло четыре кварты, а я так и не научился. Если бы я не занимался с «красивой» Баоно… Папа будет недоволен.
Зима здесь почти не ощущалась. У нас в это время иногда шел снег. А здесь — накинул курточку и все. Виз сказал, что к следующей, голубой кварте будет холодней, и может снег пойти. Мы с Бевелом прикупили себе зимнюю одежду. Охраняющий иногда уходил навестить могилу Марии.
Занятия в ЗУГе шли как обычно. А на выходных каждую декаду я отправлялся «поспать». Во второй раз я провалялся два дня. На следующей декаде полтора. А на четвертый раз всего несколько теллов. Я понял, почему терял сознание. Слишком много маны добавлял сначала. Бевел привык к моим закидонам и терпеливо ожидал пробуждений.
Наконец мне удалось на занятии сделать Баоно. Каннингем сказал, что я могу наполнить форму. Баоно уже начала рассыпаться, поэтому я тут же ливанул силы.
— Стой! — крикнул Альбс, но не успел.
Заклинание распалось и пыхнуло вокруг жаром. Опалило немного одежду.
— Если бы это было Тио, то тебя бы сейчас сшивали по кусочкам, — начал отряхиваться М'обучающий.
В тот день я больше не смог создать правильную форму. Но все равно ходил очень радостный. У Мел уже начала получаться Зар, а вот Виз все не мог справиться с Баоно. Ему очень не нравилось, что он последний из нас. Хотя я несколько дней не мог повторить свой успех.
Я думал, теперь я смогу сходу плести Баоно I ступени. Фиг там. Все приходилось делать с нуля и так же тяжело. Вскоре и Визирус сделал рывок и создал светящийся шарик — Баоно. Мы даже в кабак местный потом ходили праздновать. Кэллам проставлялся.
По другим предметам у меня было не очень. Я не мог выучить все эти названия и свойства растений и минералов. Ну, диплом мне вряд ли выдадут. Поэтому и напрягаться сильно не стоит. Лучше на формах сосредоточиться.
Спустя десяток сеансов «лечения» я перестал терять сознание. Хотя лучше бы терял. Очень больно было. Я наконец увидел, что происходило с листиками, на которые я влиял маной. Они потихоньку становились красивыми. Такими же, как остальные листики.
Приноровившись, я стал по вечерам лечить листики. Их у меня в голове очень много. Конца и края не видно. Шарик я трогать не стал. Страшно.
На уроке Дердис я как-то спросил, можем ли мы менять свою ауру.
— Нет, для новичков это невозможно. Здоровую ауру нельзя поменять. Даже если вы порушите какие-то структуры, аура будет восстанавливаться. И скоро приобретет тот же вид, что и раньше.
— А если аура больная?
— А ты сможешь определить, где больная и где здоровая аура? — со снисходительной улыбкой спросила лер Лаграно.
— Не знаю.
— Я скажу вам. Никто из вас не сможет это сделать. Здесь требуется большой опыт и знания. Закончим на этом ваш вопрос.
Очень скоро я разобрался со всеми листиками. За день я мог несколько сотен изменить. Только морщился от головной боли постоянно. Теперь все одиночные листики стали красивыми. Мне очень понравилось.
Потом я перешел на целые некрасивые веточки с несколькими листиками. С ними все сложнее. Я не мог изменить ветвь целиком. Я направлял силу в начало ветки и делал ее красивой. Но дальше нельзя. Надо ждать, пока эта часть сама станет красивой. Несколько дней уходило на это.
Веточек у меня в голове еще больше, чем отдельных листиков. Я не запоминал и не проверял как они становятся красивыми. Я направлял ману в начало одной ветки, морщился от боли и переходил к следующей. Я почти привык к тому, что голова постоянно болит и пульсирует. Иногда мне казалось, что она сейчас взорвется.
Ознакомительная версия.
