— В Срединном Мире.
— Это — Срединный Мир?
— Да.
— Ну спасибо. — Виктор и сам не заметил, как завелся. — Наконец-то все стало ясным. Есть мир Медиальный, есть Латеральный, а есть Срединный…
Медицинские термины, примененные в этой обстановке, придали словам дополнительный сарказм.
— Нет.
Он замолчал.
— Есть Срединный Мир, есть мир Прирожденных, есть Изнанка. Ты жил в Изнанке.
Звучало это не то чтобы обидно, а скучно и буднично.
— И как мы сюда попали? Между мирами есть… э… ворота?
— Тропы, — равнодушно ответила Тэль. — Разве ты видел какие-то ворота?
Виктор не ответил. Будь голос девочки чуть поэмоциональнее, он бы принялся спорить, вопреки фактам настаивая, что вокруг подмосковный лесок. Или принялся бы выпытывать детали.
— Тэль, я понимаю, сейчас не время, но я имею право знать…
— Да, — легко согласилась девочка. — Только говори тише. И не перебивай. Место опасное. Есть три мира…
— Именно три? — Виктор мгновенно забыл ее просьбу не перебивать.
— Я знаю только их… — Тэль вдруг осеклась, и Виктор тревожно оглянулся по сторонам. Но нет, никого не было видно ни впереди, ни сзади, ни на склонах. — Да, я вру, — неожиданно сказала Тэль. — Трудно объяснять то, что всем известно… Мир — один.
— Спасибо, — искренне согласился Виктор. — А то я начал тревожиться за свой рассудок.
— Мы же не говорим про рубашку, что она состоит из внутренней стороны, внешней и середины…
Виктор не нашелся что возразить.
— Мир — один. Все дело в том, как на него смотреть. С какой стороны. Ты жил с внутренней. Там все иначе, чем у нас, или в Мире Прирожденных.
— В Мире Прирожденных, наверное, живут маги и драконы? — едко спросил Виктор.
— Какая разница? Это только форма. Мир один, но на него можно смотреть с разных сторон. И жить… с разных сторон.
— И ходить — через стороны?
— Иногда. Вот это дано не всем.
— Почему?
— Потому что никто не выбирает, с какой стороны родиться. Если привыкнешь — будешь смотреть на мир так, как принято. Будешь видеть только то, что принято видеть.
— А ты откуда смотришь, Тэль?
Девочка тихо засмеялась:
— Хороший вопрос. Отовсюду.
— Значит, ты можешь ходить между мирами?
— Да. Так ты мне веришь?
Виктор ответил не сразу:
— Лес странный. Попали мы сюда странно. Да и ты сама…
Тэль снова засмеялась:
— Странная?
— Более чем. — В порыве откровенности Виктор не удержался и добавил: — Я был абсолютно уверен, что ты ненормальная. Все эти раны от мечей, переходы, загадки…
— А это верно, — Тэль ехидно улыбнулась. В полутьме ее глаза таинственно блеснули. — Меня и здесь ненормальной считают. За все эти синяки от метро, переходы и загадки…
— Какие синяки?
— Я вначале не знала, что входить надо очень быстро, чтобы ворота не закрылись…
Виктор хмыкнул, представив себе Тэль, зайцем пробирающуюся через турникеты.
— Но ты вела себя так, словно ничему не удивлялась… — Он вспомнил поведение Тэль и мысленно покачал головой. В метро она даже принялась читать какой-то дамский роман через плечо сидящей женщины…
— Да и ты себя ведешь так, словно ничему не удивляешься.
Один-ноль. В ее пользу.
— Нечему пока.
— Ты радуйся, что нечему!
Голос Тэль мгновенно стал серьезным, и Виктор оглянулся. Нет, ничего… Или? Нет, показалось. Просто овраг, пересохшее русло ручейка, сплетенные, перепутанные кроны деревьев на склонах. Понятно, почему Тэль выбрала путь по оврагу — сверху просто не пройти. Впереди овраг перекрывал поверху, словно нерукотворный мост, толстенный ствол поваленного дерева. На ветвях упавшего исполина еще держалась листва, чуть пожухлая, но зеленая. Крепкое было дерево, и не старость вывернула его из земли.
— Здесь случаются такие бури? — спросил он.
— Где — здесь?
В голосе Тэль была ирония.
— В Срединном Мире, — обречено уточнил Виктор.
— Это не буря повалила деревья. Это Серый Предел. Когда-то здесь шла война.
— Недавно, очевидно?
— Сотни лет назад. Но не для всех она закончилась, Виктор.
— Партизаны до сих пор валят лес? — Он попытался улыбнуться.
— Была большая битва. Две армии… в одной шли люди, а в другой — нелюди. Человеческую армию смели, почти всю. Мечи проигрывали стрелам и топорам… — Девочка замолчала, остановилась, тоже всматриваясь в поваленный ствол. Решительно сказала: — Постоим, Виктор. Мне что-то тут не нравится, очень не нравится.
Тишина царила гробовая, мертвая. Ни звука. И темно было так, что ничего и не разглядишь — лишь смутные тени деревьев на фоне темного неба.
— Тогда вступили в бой маги… — внезапно продолжила Тэль. — И мертвое войско встало и двинулось на врага, и тот полег… потому что мертвого трудно убить второй раз. Вот только силы маги не соразмерили. Слишком велик был их страх. Слова, которые нельзя произносить, еще звучали… и покой не пришел к мертвым. Погибшее войско врага тоже поднялось с земли. Все могло бы кончится раз и навсегда — для живых. Вчерашние враги встали рядом, плечом к плечу, против своих павших товарищей. Но они бы не справились… ведь каждый погибший в их строю тут же поворачивался против них.
Виктор поморщился, сделал шаг к девочке, прогоняя наваждение. В детстве он не любил таких страшилок, что любили рассказывать под вечер в пионерских лагерях, потом не читал книжек Кинга и не смотрел всех этих «Кошмаров на улице Вязов». Сейчас ему казалось, что не стоит рассказывать такие байки в ночном лесу. Не страх — нет, что-то другое подступило, холодком прошлось по телу. Будто предостережение. Не слушай… не слушай слишком внимательно. А не то…
Тэль словно и не почувствовала, как он положил руку ей на плечо.
— И тогда пришел тот, кто только и мог все остановить. Встал между армией мертвых и армией живых — и отмерил Серый Предел.
— А я-то думал — всех…
— Нет. Не за что было наказывать — ни живых, ни мертвых. Живые были не виноваты, а мертвые — тем более. Но с тех пор появился Предел, за который не выходят мертвые и куда не стоит заходить живым.
— А мы — зашли?
Тэль дернула плечиками.
— Все меняется. Реки меняют русло, горы встают из земли. Раньше путь пролегал мимо Предела. Теперь — не знаю. Они могут думать иначе. Говорят, что стало опасно путешествовать здесь.
— Тэль, давай не будем друг друга запугивать.
— Тебе страшно? — в ее голосе послышалось удивление.
— Скажем так — неприятно. Я не верю в ходячие скелеты…
Тэль засмеялась.
— Скелеты не ходят! Как они ходить-то будут, если кости ничем не связаны?
