Над краем обрыва выросло с полдюжины черных фигур, настороженно застыли. В руках по меньшей мере троих Эрик разглядел иглометы, и это его не обрадовало. Кажется, ребята не желали рисковать.
— Где же вы, юный наш друг? — гулко позвал знакомый голос. — Не пугайтесь, сегодня нам интересней ваша подружка. Поделитесь, а?
Осторожно Эрик потянул из ножен меч. Жаль: хороший клинок, — а все же придется пожертвовать…
Но тут за спинами Воителей выдвинулся из пелены тот же смерч, и они стали разваливаться один за другим, как и голыши немногим раньше, страшно и беззвучно…
Рядом вдруг стала подниматься Бэла — с застывшим, помертвелым лицом, и Эрик очнулся. Рванув ее за руку, развернул и толкнул вниз. Следом прыгнул сам. Громадными скачками они перелетали с уступа на уступ, ловко уворачиваясь от корявых стволов, безошибочные на крутизне, какими могли быть только Истинные. И остановились лишь на самом краю стремительного пенистого потока, черного от глины. Разом оглянулись, задрав головы.
Вдогонку за ними скакал по уступам небольшой шар, позвякивая металлом. Он влетел им прямо под ноги, и машинально Эрик придавил его сапогом. Шар оказался шлемом, закупоренным наглухо. Наклонясь, Эрик вздернул его за низкий гребень и раздвинул забрало. Не удержавшись, крякнул: насмешливо прищуря глаза, на него глядел Керкс. Вот и встретились, подумал Эрик. Лучше б я убил тебя сам.
— Убери это! — взвизгнула Бэла. — Дай…
Выхватив у Эрика жуткий шар, девушка изо всех сил зашвырнула его в реку.
— Действительно, — пробормотал Эрик, — на что мне две головы?
Поглядывая вверх, он стал торопливо избавляться от доспехов, совершенно бесполезных сейчас.
— Только не в воду, — ужаснулась Бэла. — Ненавижу холод!
— А ты надеешься убежать от смерча по берегу? — возразил юноша.
На склоне почудилось знакомое кружение снежинок — уже не колеблясь, Эрик обхватил девушку за плечи и вместе с ней бросился в поток. Дух перехватило от стужи, а Бэла издала протестующий визг, но река уже подхватила и понесла их мимо засыпанных снегом скал. Упорно Эрик выгребал на стремнину, подальше от берега, по которому за ними следовал тоскливый голодный вой. Затем река плавно повернулась вокруг отвесного каменного обрыва, и смерч наконец отстал… Или что это было?
— Заснул? — Бэла дернула юношу за руку. — Усадьбу проскочим!
Сквозь снежную пелену Эрик различил возле воды широкий приплюснутый купол и рванулся к нему, толкая перед собой девушку. Они выбрались из реки, взбежали по скользким ступеням к едва приметному входу, и массивные плиты сомкнулись за их спинами, разом оборвав рев потока и завывания ветра.
Как и было обещано Эрику, дом оказался пуст. Стуча зубами, Бэла протащила юношу через уютные, экономно освещенные комнаты к самому центру, где обнаружился небольшой зал, искусно камуфлированный под грот, только чересчур живописный. Через голову девушка сбросила с себя изорванную мантию и по мелководью прошлепала к грозди полированных валунов, выпиравших из мозаичного пола в самом центре комнаты.
— Ну чего ты? — оглянулась она на Эрика. — Быстрее сюда!
Недоуменно пожав плечами, он поспешил за подружкой следом и пристроился вплотную к ней на теплых камнях. Засмеявшись, Бэла высвободила тонкую руку, коснулась неприметного бугорка — и тотчас пространство вокруг наполнилось гулом и шипеньем, а десятки теплых струй ударили в них отовсюду, накрыв валуны слоем брызг и пены. Непроизвольно Эрик задержал дыхание, но, как оказалось, струи не доставали выше ключиц, зато ниже кожу будто сверлило множество осторожных дрелей, норовя забраться под скудную одежду. Девушка плотно обняла Эрика и затихла, положив подбородок ему на плечо. Дрожь постепенно уходила из ее тела, а вместе с ней, Эрик надеялся, и все ночные страхи. Ибо эти тугие и всепроникающие струи настраивали совсем на иной лад.
Наконец Бэла зашевелилась и, постанывая от наслаждения, стала стаскивать с себя предмет за предметом, словно они ей мешали. Вздрагивающими руками Эрик помог ей избавиться от чулок, нерешительно взялся за рубашку. И оцепенел, потому что девушка вдруг принялась раздевать и его, а возражать ей теперь было бы нечестно. Скоро наготу юноши прикрывала только пена.
Раздвинув колени, девушка потянула Эрика на себя, сомкнула его ладони на широком вороте. Повинуясь ей, он стал разводить руки.
— Да, да, — прошептала Бэла. — Смелее!
Медленно Эрик разорвал на ее груди рубашку, высвобождая трепещущую плоть, и вода смыла обрывки. Девушка осталась совершенно, законченно голой — как младенец, как голыши, как Ю, — теперь и ее защищали от сторонних взглядов только брызги. Разорви меня Ветер! — ошеломленно подумал Эрик. А если сейчас спадет напор? Кто из двоих испугается больше?
— Глупыш, не бойся! — засмеялась Бэла, пропуская его в себя все глубже. — Оставь страхи толпе, и я поведу тебя к вершине, к совершенству… Только так, милый мой, только так. В полном слиянии, в полном доверии — блаженство. Доверься мне.
Теперь Эрик не смог бы отступить, даже если бы захотел. Всем телом он ощущал ее наготу и ее страсть, словно и вправду уже срастался с нею кожей. А спину его и бока продолжали долбить тугие струи, добавляя безумия обнаженным нервам. Задохнувшись, Эрик втиснул девушку в себя и пронизал — почти грубо. Но она лишь теснее обняла гостя и зашептала в самое ухо:
— Милый, мой милый, как ты красив!.. Люби меня — я твоя, каждой своей клеткой, каждым вздохом… Сильнее, сильнее, сделай мне больно!.. Еще сильней!
Вдруг Бэла пронзительно вскрикнула, и тотчас юношу словно пронизал удар молнии, свет померк в его глазах. Подхваченный громадным валом, он возносился с ним все выше, стремительно набирая скорость, пока не столкнулся с другим валом, столь же огромным, — и взрыв подбросил Эрика к самым небесам, расплескав по Вселенной…
Неохотно юноша возвращался в сознание, подгоняемый чьими-то настойчивыми ласками, впрочем на удивление приятными. Открыв пьяные глаза, он увидел пристроившуюся между его бедер Бэлу, непринужденно забавлявшуюся с чужим сокровищем. И теперь нагота девушки показалась Эрику совершенно уместной — иного он и не потерпел бы в такой близи.
— Решила меня уморить? — безнадежно спросил Тигр. — Дай передохнуть, я уже вычерпан тобою до дна!..
— Не скромничай, моя радость! — засмеялась Бэла, ластясь к нему, словно кошка. — Ты оказался даже лучше, чем мы надеялись, а за эти два дня я должна многое тебе передать.
— Значит, все-таки «мы»? — усмехнулся он. — Так я и думал, что ты возникла на моем пути неспроста — да еще с этим занятным значком на капюшоне. И что, вы хотели меня заманить, обезоружить, выставить голышом?.. Ну, вот он я!
