— Ну значит, мы на верном пути, и цель близка. Штамп, конечно, но как, по-твоему, должно пахнуть преддверие в Инферно? Шашлыками, водкой и сиренью? Сероводород, батенька. Зато понятно, почему эльфы за нами не увязались. У этих аристократов обоняние наверняка гораздо чувствительнее. Как и то, почему у них такая неприязнь к гоблинам. Вот что бы ты, к примеру, сделал с соседом, который выгрузил бы тебе машину навоза прямо на цветник перед крыльцом дома?
— Сначала морду набил, — не задумываясь, ответил Николай. — А потом… магарыч поставил. Навоз нынче в цене. Люди скотину держать не хотят, хлопотно. А без навоза на грядках ничего, кроме ГМО, не растет.
— О второй части твоего взаимодействия с хулиганом промолчим, хозяйственный ты наш, а первая — явно имеет хождение и здесь. Посчитав, что это именно гоблины в их любимом лесу нас… нагадили, эльфы и начали войну. И пока с подачи длинноухих все вокруг мутузили друг друга до полной и окончательной победы одного строя над другими струями, Инферно укрепляло свои позиции. Ну а нам с тобой, Швед, предстоит оказать братским народам гуманную помощь в ликвидации очага заражения.
— Медаль дадут?
— О чем ты, брат? Я от них и так уже пару деревень авансом получил! Запамятовал, что ли? Так что не бедствуем… Деревенька на прокорм — это понадежнее любого пенсиона будет.
— А чего ждем? — оживился от столь приятного напоминания о неотвратимости вознаграждения бывший прапорщик. — Особого приглашения? Противогазов все равно нет, подкрепления, как я понимаю, тоже не будет. О еде сейчас и подумать страшно… Вперед, Влад, за деревнями…
— «Ага, счас…», как ответил Кутузов Наполеону, когда француз кричал: «Выходи, подлый трус!». Осторожность, она хоть и не красит мужчину, зато позволяет сохранить популяцию…
— Нервничаешь?
Кто-кто, а Швед хорошо знал мои привычки. В частности, нервное словоблудие.
— Есть маленько… Кстати, ты обратил внимание, что чем ближе мы к объекту, так усиливается не только вонища, но и влажность?
— Если б она так не чавкала под ногами, может, и не заметил бы. Танки грязи не боятся. «Где бронепоезд не пройдет, не пролетит стальная птица, солдат на пузе проползет и…» А что?
— Не нравится мне это…
Швед остановился и повернулся ко мне лицом. К этому времени лес ощутимо поредел. Видимо, деревьям тоже не слишком нравилась болотистая почва, местами на пару пальцев покрытая водой, а кустарникам и подавно. Поэтому теперь прапорщик шел впереди, сменив меня в должности первопроходца. Мотивируя свое пожелание тем, что сапер дважды не ошибается, а он лимит уже исчерпал.
— И чего? Опять привал? Командир думу думать будет?
— Нет, но все же странно!
— Что именно?
«Неправильный у тебя бутерброд, дядя Федор… — проснулось подсознание. — Потому что колбасой вверх».
— Видишь ли, Коля: Инферно — это по-нашему ад. А в аду положено грешникам в огне гореть да на сковородах жариться или — в крайнем случае — от ледяной стужи околевать.
— Влад, — проворчал Швед. — Я конечно не гаишник, мне медленно и два раза повторять не надо, но все же. Не выделывайся, а?
— Да я не выделываюсь, просто размышляю вслух. Другой тут температурный режим, неправильный. Вот что меня смущает… Понимаешь?
— Не очень.
— Ладно, пойдем другим путем.
«Пойдем вместе…»
— Ты на сталелитейном заводе был хоть раз?
— He-а… У нас в деревне…
— Я понял. Но примерно как считаешь, что ты увидишь и услышишь, если попадешь туда. Хоть в разливочный, хоть в прокатный?
Николай думал недолго.
— Так я ж об этом и хотел сказать. На заводе не был, но в кузнице работал. Душно там от металла разогретого и грохот станков. Окалиной воняет, наверно…
— В точку. А что бы ты подумал, если бы тебя на входе встретила прохлада и тишина? Удивился бы?
— Тому, что производство остановлено? — сходу врубился в намек Швед. — Это вряд ли. Кризис, мать его…
— О причинах пока промолчим, но суть ты верно ухватил. Поэтому усложним задачу. В цеху веет сыростью и пахнет свежей известкой?
— К первому мая готовятся?
— Или дню рождения хозяина… — продолжил я логическую цепочку размышлений. — Но в любом случае не работают или, что тоже вполне возможно, производство перепрофилируется. Вот и сейчас меня это настораживает. С какого бодуна в аду развели такую сырость?
— Это еще не…
— Ладно, в предбаннике…
— Санитарная зона?
— Что-что? — Я только что не присвистнул от восторга. Вот так, Коля-Николай, сиди дома, не гуляй. Деревня… Молоток. Действительно, такой вариант многие, если вообще не все странности объяснял влет. — Думаешь, тут санпропускник? Помывка, прачечная?.. Типа осмотр новоприбывшего контингента грешников на предмет проноса заразы и вредных насекомых? Здорово! Никогда бы не сообразил. Вот что значит — хозяйственный подход к службе.
— А для нас с тобой это что-то меняет? — опять проявил рациональное мышление Швед.
— Еще как… Вот ты с кем предпочел бы встретиться: с ротой охраны ада или их банно-прачечным отрядом?
— Да я и тех, и других предпочел бы еще лет сто не видеть, — сплюнул и перекрестился Николай.
— А по существу вопроса?
— Думаешь, у них там все как у нас?
— Как сказал классик, друг Мыкола: ничто человеческое нигде и никому не чуждо. Тем более в аду. Вряд ли там служаки да передовики производства парятся. А с кем поведешься… ну дальше ты сам знаешь. И это значит: наши шансы выполнить задание и уцелеть — стремительно пошли вверх. Как цены на золото. Эх, веселится и ликует весь народ!
— Это неплохо, — кивнул Николай. — Только у меня дома говорят: не кажи гоп, пока не перескочил. А как перескочишь — погляди, во что вскочил…
— Слышишь, Влад. — Шведа посетила очередная мысль. — Если там банно-прачечный отряд, то ведь и девушки должны быть. А?
— Вполне… — согласился я со столь очевидным предположением. — Но только связываться с ними — чревато для целостности организма.
— Это как?
— Ну я с адскими девицами знаком только понаслышке, но судя по описаниям, тамошние дьяволицы, именуемые суккубами, вытягивают жизненную силу не хуже вампиров. А еще можно возлечь с такой красоткой — мужчиной, а покинуть ложе, если выживешь, евнухом.
— И опять я не понял.
— Ну они только с виду такие классные, а на самом деле имеют зубы даже в самых труднодоступных местах.
— Жуть… — Николай опять перекрестился. Похоже, бывший прапорщик стремительно переходил в разряд верующих. Что и не удивительно в процессе приближения к адским вратам…
