Джерайн был в центре внимания, осыпаемый градом вопросов, порой уходивших за грани приличия. Но темноволосому хищнику, одетому в какой-то аляповатый растрепанный костюм, вышедший из моды еще во времена моего прадеда, расхлябанному, несмотря на стильные очки и глазастый браслет на руке, было совершенно наплевать на правила приличия.
Так, например, когда какая-то дамочка рискнула спросить его, приходилось ли ему есть людей, то он ответил: «Конечно. — Тут он выдержал театральную паузу. — Особенно я люблю „есть“ таких красавиц, как ты и твоя подружка, об очередности, думаю, вы и сами могли бы договориться». — После чего так на них посмотрел, что больше вопросов о диете не возникало, а дамочки принялись липнуть к нему с удвоенным энтузиазмом.
К чему я это рассказываю? Просто пытаюсь передать свое состояние, когда во время очередного танца поймал на себе пристальный изучающий взгляд д'эссайна. Пока танец не завершился, я судорожно пытался понять, что же в моем облике его так заинтересовало — не расстегнулась ли ширинка, или, может, я ненароком нарушил какое-нибудь местное табу?
Но когда танец завершился, Джерайн бесцеремонно протолкался сквозь окружавшую его толпу и подошел ко мне, после чего заключил в крепкие дружеские объятия. Я бы счел это дурацкой выходкой книжного червя, решившего самоутвердиться за мой счет, если бы д'эссайн не успел прошептать мне на ухо: «Запомни: не доверяй ничьим объятиям, иначе смерть». После этого он громогласно поприветствовал меня, посетовал на свою неловкость, вызванную долгой работой в лаборатории, и пригласил на чашечку кофе. До самого завершения бала я думал над его словами и предложением, но, увы, так ни на что и не решился.
Через два дня меня убили.
Я никогда не мог похвастаться хорошей интуицией. Думаю, что если бы я знал, как ее развивать в те годы, то мог бы и остаться в живых. Не приехать в этот проклятый город, не попасть под укус, но… Увы. Все произошло именно так, как произошло, и не мне сейчас сожалеть о случившемся, поскольку своим нынешним положением я обязан больше смерти, чем жизни.
Внутреннее напряжение, возраставшее с каждым часом моего пребывания в Рэддете, я относил прежде всего к акклиматизации, волнению из-за дальнего переезда и вынужденному перерыву в приеме некоторых лекарств.[7] И именно поэтому, когда я явственно почувствовал, что сегодня умру, то не поверил предчувствию.
Зря.
Целый день я истово крепился, несмотря на ощущение, будто кто-то наблюдает за каждым моим шагом. Будто топор, занесенный над моей шеей, уже начал движение вниз, и никто не сможет остановить его. Я старался не бояться каждой тени, мне с огромным трудом удавалось не выхватывать шпагу при каждом шорохе. И все равно казалось, будто меня постепенно окружают невидимые глазу тени, которые провожают по серой тропе к голубым глазам смерти.
Весь день я крепился. А вечером напился допьяна, до потери человеческого облика и страха и отправился искать забытья в постели шлюхи. В ее объятиях меня и настигли клыки вампира. Я до сих пор не уверен, только ли клыки. Я был пьян до беспамятства, а потом… Мне было слишком больно, чтобы я мог понять, насиловали ли меня, выпивая мою кровь, или это было только последним кошмаром дворянина, потерявшего то немногое, что у него было. Мига своей смерти я вспомнить не могу.
Несколько следующих суток я пролежал без сознания, пока мое тело принимало собственную смерть как данность. А затем меня подняли и заставили пить кровь. Еще с неделю я был слишком слаб, чтобы вернуться к своей прежней работе, но мой Хозяин постарался широко осведомить окружающих, что я уж очень сильно переутомился. Рэддет — веселый город, и потому никого ничего не удивляло. Даже то, что я договорился о переводе на ночную смену.[8] Не я один в этом городе полюбил ночные радости больше дневного света.
Мой Хозяин сделал Рэддет своим городом. Его люди и его птенцы держали в узде все важные службы — от имперской почты до гарнизона. Единственным местом, в которое он не совал свой длинный нос, были «лаборатории нового оружия». Джерайна считали слишком заметным, смешным и безобидным, чтобы принимать его всерьез. Так было до того дня, когда он внезапно «показал свой оскал». Кажется, в этот день Хозяин попробовал устроить ему несчастный случай, поскольку счел, что у него достаточно сил, чтобы сопротивляться и регулярной армии. Или ему эти силы обещали, не суть важно. Важно то, что Джерайн обломал Хозяину зубы. В прямом смысле слова.
Тот день я также вспоминаю с трудом — птенец после инициации слишком слаб, чтобы хранить все свои воспоминания. А моя память и так была основательно порушена как отказом от старых ментальных блоков, так и тем, что в ней копался Хозяин, добывая какую-то важную для него информацию. День… Точно. Все началось еще днем, когда я был не в состоянии проснуться.
Судя по слухам, люди Хозяина попробовали силой вытащить Джерайна из его дома, имитируя волнения толпы. Эти самые волнения и начались после того, как в течение пяти минут из жилища д'эссайна слышались истошные незатихающие вопли, которые прервались только тогда, когда на улицу вылетели окровавленные ошметки. Совсем немного, по сравнению с количеством ворвавшихся в дом людей, но этого хватило, для того чтобы больше никто не пытался войти.
Дом Джера подожгли, но д'эссайн успел уйти. Подземными переходами он добрался до лабораторного комплекса, вытащил оттуда все материалы разработок, все рабочие прототипы, какие смог использовать, и поставил комплекс на консервацию. Люди Хозяина опоздали на каких-то десять минут, и их встретили стальные щиты с напылением из адамантия.
Вскрыть такой консервный орешек — не в человеческих силах, и потому они решили отложить эту задачу до пробуждения вампирской гвардии и сосредоточились на поисках д'эссайна, который успел хорошо спрятаться. Город затих в ожидании ночи.
С закатом солнца по всем городским ретрансляторам объявили, что Рэддет переходит в полную собственность Хозяина. Все люди объявлялись скотом, приписанным к вампирам. Ошейники с именами хозяев, прочая чепуха… Список был длинный. После окончания трансляции и кровавого подавления немногочисленного сопротивления вампиры Хозяина занялись лабораториями…
А Джерайн занялся имением Хозяина. Он собрал своих лаборантов, оставшихся верными Империи, и предложил им устроить маленькое публичное испытание, перед тем как скрыться. Испытания были признаны успешными. «Новые образцы вооружений» пробили внушительную брешь как в стене, окружавшей имение Хозяина, так и во внутренней стене самого особняка, а магическая защита была уничтожена полностью. Через пару минут подошла городская гвардия, которая полегла почти в полном составе в ходе дальнейших испытаний, как и те лаборанты, которые предпочли бой бегству — выучка в итоге позволила солдатам справиться с адептами высоких технологий, пусть и большой ценой.
