Я расплатился за него, объяснив свой поступок тем, что вспомнил о просроченном долге.
Будь граф заядлым игроком, такое не пришло бы мне в голову. Но он им не был, а подобная вещь случается в жизни почти каждого мужчины. Стойн не стал рассыпаться в благодарностях, лишь пообещал вернуть деньги при первой же возможности.
Мы успели, Макрудер все еще оставался там. Я прошел к хозяину дома, который искренне мне обрадовался. Деньги давно уже были возвращены, так что в его эмоциях не было фальши.
Сейчас мне предстоит затеять ссору, даже скандал, и хочу, чтобы граф знал об этом заранее. Мне дела нет, как он отреагирует, но предупредить его я считаю своей обязанностью. Но Юлин Стойн отнесся к услышанному на удивление легко.
– Делайте это, если считаете необходимым. Мне этот человек совсем не симпатичен, – ответил он.
Ну что ж, тем лучше.
– Господа, – громко обратился я ко всем присутствующим в зале, – мне сказали, что в доме господина Стойна я смогу увидеть графа Макрудера. Неужели я опоздал?
Этого павлина в брачном наряде трудно не заметить, но я тщательно делал вид, что увидел его только сейчас.
Какой смысл в том, чтобы носить на себе столько золота, думал я, направляясь к нему через весь зал. Вероятно, этот обычай идет еще с тех времен, когда рыцари практически постоянно были облачены в полный доспех. По крайней мере, вес примерно соответствует.
Граф стоял в окружении нескольких дам. Что ж, тебе и в этом не повезло.
Я подошел к нему вплотную.
– Потрудитесь объяснить, господин граф, на каком основании вы позволили себе обозвать моего коня кобылой?
А что? Причина как причина, бывали случаи, когда люди сходились в поединке и по более ничтожному поводу. Честно говоря, эта чушь пришла мне в голову по дороге к нему, когда я шел через зал.
Граф выглядел прекрасно, его не портил даже небольшой багровый шрам на лбу, оставленный моей кочергой. Но вместо того чтобы отразить злость, негодование или растерянность, его лицо выражало удовлетворение. Непонятная реакция на мои слова. Дамы с достоинством, но достаточно шустро разошлись в стороны и застыли, жадно ловя каждое слово и каждый жест. Как же, такое развлечение: двое мужчин выясняют между собой отношения, и дело должно кончиться кровью.
– Вы что себе позволяете, граф? – Я повысил на него голос, как на мальчишку, и быстро поднял руку, словно собрался одарить его пощечиной, но в последний момент поднес ее к голове, поправляя волосы. Уловка детская, но сработала превосходно. Граф рефлекторно дернулся, отклоняясь, – видимо, оплеуха, полученная в доме Дьюбенов, была еще свежа в его памяти.
– Так вы требуете удовлетворения за свою клячу, господин де Койн? – Теперь злорадство в его взгляде стало очевидным.
– Да, и причем немедленно! – Мой голос звенел металлом и был полон негодования.
– Очень сожалею, но буквально на днях я неудачно спрыгнул с лошади и повредил ногу. Ничего серьезного, кроме некоторого неудобства при ходьбе. Мой лекарь сказал, что это пройдет буквально через неделю, максимум через десять дней. Но если вы хотите получить удовлетворение немедленно, меня вполне может заменить вот этот дворянин – барон Эвальд Севост, человек, которому я полностью доверяю в подобных вопросах.
Краем глаза я увидел, как побледнел Коллайн. Он определенно знал этого барона.
Я тоже знал Севоста, вернее, видел его раньше. Если бы в Империи кому-нибудь в голову пришло составить рейтинг фехтовальщиков на шпагах, Севост определенно вошел бы как минимум в первую тройку.
Как-то мне привелось присутствовать в качестве простого зрителя при его дуэли с одним молодым дворянином. Барон поочередно проткнул своему оппоненту, совсем юнцу, правую руку, левое плечо, затем снова правую руку, и наконец, сделав вид, что противник частично отразил его удар, направленный в грудь, вонзил клинок ему в живот. Совсем неглубоко вонзил, но при том состоянии, в котором медицина находится в этом мире, этого было более чем достаточно. Юноша умирал долго и мучительно. Причиной дуэли в том случае была какая-то мелочь – юнец просто попал барону под плохое настроение.
А вот у меня сложилась интересная ситуация. Несомненно, я могу отказаться от дуэли с Севостом, но… Я ведь не заявлял графу, что жажду его крови, мы ведь люди цивилизованные, мне нужно только удовлетворение. Так получи же его, де Койн: ты же видишь, что Макрудер не в состоянии дать тебе его – вон у него в руке трость, на которую он опирается. Понятна теперь и реакция графа: с Севостом мне бы пришлось встретиться в любом случае. Его услугами часто пользовались те, кто хотел свести счеты чужими руками. Барон – человек достаточно беспринципный, а деньги и здесь, в Империи, тоже не пахнут. Тут, как нельзя более вовремя, является барон де Койн собственной персоной – на ловца, как говорится, и зверь бежит.
Ну и ладно, быть по сему. Коль скоро дуэли с Севостом мне не избежать в любом случае, так какой смысл откладывать ее?
Через головы я громко обратился к Коллайну:
– Господин барон, не сочтите за труд, обговорите условия, меня устроят любые.
Анри застыл на миг, видимо ожидая, что я выкину очередной фортель, как тогда с кочергой. Нет, Анри, на этот раз дело серьезней некуда, да и повторяться не люблю.
– На вашем месте, де Койн, я бы позаботился о завещании, – едко заметил Макрудер.
– Спасибо за заботу, но я заранее позаботился об этом. Кстати, один из пунктов завещания касается вас лично – в случае моей смерти вам отойдет камзол красного цвета, почти не ношенный. Он прекрасно будет гармонировать с цветом ваших глаз.
Это я уже со зла, конечно, но слишком уж у графа вид был довольный.
Макрудер драматично развел руками с тростью в одной из них, всем своим видом показывая, что он сейчас не в состоянии немедленно поставить на место зарвавшегося негодяя. Вот теперь и мне пора – загляну-ка по дороге домой к Гростару, с ним так интересно разговаривать абсолютно на любые темы.
Когда я вернулся, во дворе меня встретила пара вооруженных мужиков самого хмурого вида. Анри сообщил, что временно нанял их до прибытия из Стенборо наших парней. За ужином он завел разговор про моего соперника, барона Эвальда Севоста.
– Поговаривают, что он не совсем хорошо видит левым глазом. Но я сомневаюсь в этом. А в остальном у него нет слабых сторон. Технику ему ставил сам Арчибальд, слышал о таком?
Слышал ли я о нем? Конечно, слышал – личность знаменитая. Про него ходила легенда, что, стоя под дождем, он умудрялся оставаться сухим, орудуя шпагой над головой и успевая отбивать все капли. Чушь, конечно. А кроме того, нечто подобное я слышал раньше, еще на Земле.
