Я неловко присела за дубовый стол рядом с Алисой и заметила, как руки преподавателя мелко дрожат. В чем же дело? Что такого страшного произошло?
- Кристина, расскажи, пожалуйста, что случилось в тот день, когда тебе исполнилось двенадцать лет, – заговорила Олеся, не отрывая взгляда от золотого знака.
Нахлынули воспоминания. В мыслях всплыл образ Германа и девушки в белом платье.
- Ночью ко мне приходил Герман и сказал, что когда мне исполнится восемнадцать, я должна сделать выбор. Он предлагал вечную жизнь.
Я замолчала, может, этого будет достаточно и не придется упоминать девушку в белом?
- Что было потом? К тебе еще кто-то приходил?
Олеся так и не отвела взгляда от золотых крылышек.
- Приходила девушка в белом. Она тоже сказала, что придет, когда мне исполнится восемнадцать. Еще добавила: «Выбор всегда за тобой».
Я четко запомнила эту фразу. Она будто врезалась в память.
- Вот как.
Олеся пристально всмотрелась в мои глаза. Я почувствовала дискомфорт и заерзала на стуле.
- А в чем собственно дело? – не выдержав прожигающего взгляда, спросила я.
- Ты сознательно выбрала вечную жизнь или на тебя давил Герман? – не обращая никакого внимания на мой вопрос, продолжала директриса.
- Я сама выбрала, – уверенно заявила я. Не хотелось рассказывать о том, что он, по сути, не предоставил другого выбора.
- Хорошо. Можешь идти. Забери слиток. Твоя подруга его выиграла
Я потянулась пальцами к золоту, и знак прыгнул в руку. Он снова стал деформироваться. Я с любопытством наблюдала, как внутри овала образовалась цифра восемь. Мозги закипели от нахлынувших мыслей. Как это понимать?
Я растеряно посмотрела на Олесю, а она, улыбнувшись краешком губ, жестом велела мне идти.
Почему неодушевленный предмет так реагировал на мое прикосновение? Лучше поскорей отдать его Насте и забыть о случившемся, как о страшном сне.
Глава 8
Локи
Солнце не успело показаться из-за горизонта, а я уже стояла у окна, любуясь ленивым рассветом. Облака клубились, словно дым, подсвеченный синевой. Ветер играл с их формами, создавая то медвежонка, то крокодила. Сна ни в одном глазу. Перенервничала из-за слитка и шокирующих новостей про братьев.
Отгоняя пустые размышления, которые мучили почти всю ночь, потянулась к тумбочке. Заглянула в тетрадь с расписанием и прочитала надпись «выходной». Как же обрадовало это простое слово. Сегодня ничего не надо делать. Но с другой стороны, чем заняться в таком скучном месте, как школа?
Я взглянула на кое-как заправленную постель подруги. Почему не услышала, когда Настя проснулась? Присев на кровать, потерла заспанные глаза и с тревогой уставилась на слиток, который спокойно лежал на прикроватной тумбочке Насти. Вроде не собирался перевоплощаться в знак. Не стала к нему приближаться, мало ли что. Принялась за уборку комнаты. Рвение выдраить до блеска пространство, в котором нахожусь, называла «синдромом Золушки». Ох, как же редко он меня посещал.
Когда я с чувством выполненного долга и довольная наведенной красотой оглядывалась по сторонам, возник вопрос: а что делать дальше?
Блуждающий взгляд наткнулся на дверь, ведущую в ванную, и довольная улыбка расплылась на лице. Придумано новое занятие.
Каждая мышца тела расслабилась, когда лежала в наполненной горячей водой ванной, а густая пена медленно сползала по ее бортам и мягко, как перышко опускалась на пол.
Я закрыла глаза и подумала об Андрее. Хотелось снова увидеть его глаза. Прикоснуться к колючей щеке, обнять, ощущая теплое дыхание кожей. Полжизни сейчас бы отдала за одно свидание. Только кому она такая нужна?
Окончательно приведя себя в порядок, вышла из комнаты. По коридору то и дело шныряли Жнецы. В будние дни такого не замечала. Сегодня все были одеты, кто во что горазд. Только я спускалась в холл в скучной школьной форме.
- Привет, Кристи! – с добродушной улыбкой на лице прокричал Яков в конце коридора.
Я промолчала и помахала рукой.
- Не любишь здороваться? – спросил он, резко вырастая передо мной.
- А зачем? Я и так каждый день тебя вижу, – пожала я плечами. Не любила приветствий. После них всегда приходиться прощаться.
- В одном простом слове «привет» заключено настроение человека. Сказать можно по-разному. Вот ты не говоришь, и я не знаю, какое у тебя сегодня настроение, – хитренько улыбнулся новоиспеченный братишка.
- А по глазам разве не видно?
- По глазам Жнецов ничего не поймешь. Мы хорошие актеры, а вот интонация голоса никогда не врет.
- Привет, – вымучено произнесла я, хотя задумывала иначе.
- Вот теперь я знаю, что утро у тебя выдалось не самое замечательное, – рассмеялся Яков.
Я всмотрелась в его сверкающие глаза и снова увидела в них себя. Такое же наносное веселье на лице. Такой же груз на душе, который жаждет вырваться наружу. Теперь знала, что у нас в жилах течет одна кровь и от этого стало страшно. Я боялась себя. Яков способен на убийство, значит, и я готова, как бы ни хотела.
- Не понимаю, чему все так радуются.
Я посмотрела на сверстников и удивилась их непосредственности. Они, как рыбы в воде, а я до сих пор не в своей тарелке.
- Просто жить – это самая большая радость, – улыбнулся Яков и, скорее всего, сам не поверил своим словам.
- Только ты мне не заливай этот бред. Я вижу тебя насквозь, – прищурилась я.
- Ладно, мне есть чем тебя порадовать.
Он протянул черную пластиковую карту.
- Но неделя ведь еще не прошла! – удивилась я.
- Я знаю, что Настя тебе все рассказала. Ты же моя сестра, значит, заслужила немного привилегий, – гордо произнес Яков.
- Спасибо, - протянула я, разглядывая необычную карту с таким же символом, как на запястье. Только мой круг оставался пустым, а в этом присутствовала стрела, направленная вниз. – А что означает стрела? – спросила я.
- Это знак бессмертия. Он появится у тебя после окончания школы.
В доказательство своих слов Яков оголил запястье, показывая шипованный круг, пронзенный стрелой.
- Значит, сейчас меня еще можно убить? – с досадой спросила я, заранее зная ответ.
- Конечно. Ты же еще не прошла обряд, – уверенно заявил братишка.
- Что за обряд?
- Всему свое время, а сейчас мы едем за шмотками!
Я обалдела! Никогда не выбирала одежду с парнем.
- Надеюсь, не я за рулем?
- Боже упаси! Поедем на моей!
Яков схватил меня за руку и повел на стоянку. Глаза разбегались от количества иномарок. Остановились мы у самой яркой.
