А вот Гром Адский Крик, молодой и немного безумный вождь клана Песни Войны. Всего лишь на несколько лет старше, чем Дуротан и Оргрим, он получил этот титул совсем недавно. Было много слухов о таинственных обстоятельствах, при которых умер бывший вождь, но клан Песни Войны не сомневался в лидерстве Грома. Дуротан подумал, что это неудивительно. Хотя Гром был юн, он выглядел очень устрашающе. А танцующий мерцающий свет от огня заставлял его выглядеть еще более угрожающим. Толстые темные волосы спадали вниз по его спине. Когда он стал вождем, на его челюсть была нанесена татуировка матово-черного цвета. Вокруг его шеи висело ожерелье из костей, исписанных рунами. Дуротан знал предназначение украшения: у Песни Войны была традиция, по которой молодой воин одевал на себя кости своего первого убитого в честной борьбе.
Возле Грома сидел огромный внушительный Чернорукий из клана Чернокамня. Рядом с Черноруким, что-то пережевывая в тишине, был вождь клана Отрубленной Руки, Каргат Режущий Кулак. Вместо одной руки у него была коса, вложенная в запястье, и даже теперь, став взрослым, Дуротан почуствовал себя неудобно, когда лезвие Каргата вспыхнуло в свете от костра. Рядом с ним находился Килрогг Мертвоглазый, вождь клана Кровоточащей Раны. Эта кличка не была семейной, он сам ее взял для себя. Один его глаз осматривал все это сборище; а другой, искореженный и мертвый, просто находился в глазнице. Если Гром был слишком молод для вождя, то Килрогг был слишком стар для него, но Дуротану стало ясно, что, несмотря на все его годы и седые волосы, Килроггу был еще далеко до конца жизни или лидерства.
С тревогой Дуротан обратил внимание на другого орка.
Слева от Дрек'тара был известный Нер'зул из клана Теневой Луны. Сколько Дуротан мог помнить себя, Нер'зул вел шаманов. Однажды Дуротану разрешили посетить охоту, в которой участвовал Нер'зул, и мастерство этого шамана по сравнению с остальными шаманами было поразительным. В то время, как другие с усилием трудились, чтобы связаться со стихиями, управляя ими могуче, но без изящества, Нер'зул оставался спокойным. Земля встряхнулась под его ногами, когда он спросил ее об этом; молния пришла с небес, чтобы ударить туда, куда он указал. Огонь, воздух, вода, земля, и даже неуловимый Дух Природы - все они называли его товарищем и другом. Он, конечно, не видел, как Нер'зул связывался с предками; никто, кроме самих шаманов, не был свидетелем подобных вещей. Но Дуротан знал, что если предки не одобряли действий Нер'зула, они не потерпели бы его лидерства среди шаманов все это время.
Ученика Нер'зула, однако, Дуротан недолюбливал. Оргрим сидел рядом со своим другом детства, и, заметив, на ком остановился пристальный взгляд Дуротана, наклонился и прошептал, "Мне кажется, что Гул'дан куда лучше послужил бы своему народу, если бы он стал приманкой для добычи".
Дуротан отвел взгляд, чтобы никто больше не видел, как он улыбнулся. Он не знал, насколько опытен в шаманизме был Гул'дан; конечно, он должен иметь некие способности, или иначе Нер'зул не выбрал бы его в свои последователи. Но он не был привлекательным орком. Меньше других, слабее большинства, с короткой густой бородой, он не выглядел как воин. Но Дуротан предположил, что не каждый должен был быть героем, чтобы вносить свой вклад.
"Вот, например, она родилась воином".
Дуротан посмотрел в направлении, в которое указал Оргрим, и его глаза распахнулись. Оргрим говорил правду. Она была высокой и прямой, на ее гладкой коричневой коже в свете от огня играли мускулы, когда она нарезала кусок мяса из туши жаренного талбука, эта женщина показалась Дуротану воплощением всех идеалов орков. Она двигалась с изяществом черного волка, а ее клыки были маленькими, но острыми на краю. Ее длинные темные волосы были сплетены в рациональную, но привлекательную косу.
"Кто... кто она?" пробормотал Дуротан с замиранием сердца. Конечно, эта великолепная женщина была членом другого клана. Он заметил бы такую красоту - сильную, гибкую, изящную - в своем клане.
Оргрим заржал и хлопал Дуротана по спине. Звук и жест заставили несколько орков обратить на них внимание, включая, как понял Дуротан, и ту прекрасную деву. Оргрим наклонился и прошептал слова, которые буквально окрылили Дуротана.
"Какая же ты невнимательная собака! Она - Снежный Волк! Я потребовал бы право на нее для себя, если она была из моего клана".
Снежный Волк? Как Дуротан не мог заметить такое сокровище в своем собственном клане? Он повернул свой взгляд от усмехающегося Оргрима, что снова разглядеть ее. И обнаружил, что она пристально смотрела на него. Их взгляды встретились.
"Драка!"
Женщина вздрогнула и отвернулась. Дуротан заморгал, словно он пришел в себя.
"Драка", тихо произнес он. Неудивительно, что он ее не признал. "Нет, Оргрим. Она не была рождена воином. Она стала воином".
Драка родилась болезненным ребенком, ее кожа была бледного цвета оленя, а не здорового коричневого цвета коры дерева, как у большинства орков. С детства Дуротан помнил, как взрослые говорили о ней шепотом, что она уже на пути к встрече к предками. Его собственные родители однажды с сожалением сказали, что они даже не могут предположить, что такого плохого должна была свершить ее семья, что духи прокляли их таким хилым ребенком.
Это было вскоре после того, как понял Дуротан, соединив все части головоломки, как семья Драки переехала на окраину лагерной стоянки. Он больше не видел ее, будучи занят своими обязанностями.
Драка отрезала несколько кусков мяса и отдала их своей семье. Дуротан заметил двух сидящих, еще нестарых орка, которые, по-видимому, были ее родителями. Оба выглядели накормленными и здоровыми, как и Драка. Почувствовав его взгляд, Драка повернулась и спокойно посмотрела на него. Ее ноздри расширились, и она быстро распрямилась, словно смелый Дуротан смотрел на нее с жалостью и состраданием, а не с восхищением и уважением.
Нет, она не нуждалась ни в какой жалости. Он мог увидеть жар в ее карих глазах, как милостью духов, исцелением шаманов и силой воли она преодолела слабость ее детства, чтобы превратиться в это... это видение женского оркского совершенства.
Его дыхание прервалось в кашле, поскольку Оргрим толкнул его. Дуротан свирепо посмотрел на своего друга детства.
"Прекрати зевать, это заставляет меня желать сунуть что-то в твой рот, лишь бы закрыть его", проворчал Оргрим.
Дуротан понял, что он действительно был с открытым ртом, и что это заметили куда больше, чем один Огргим, на него уже бросали несколько усмехающихся взглядов. Он снова занялся банкетом, и больше не глядел на Драку в течение всей оставшейся ночи.
